– О’кей, буду готова через несколько минут. – Нажимаю кнопку отбоя и смотрю в окно.
Газон усыпан желтыми листьями, которые принес ветер. Как могла моя жизнь измениться так быстро? Я совершаю поступки, на которые раньше не решалась, доверяю людям, испытываю чувства, живу. Долго ли это протянется?
Глава 15
Пункт № 21: Позволь себе немного поскучать.
Калли
Прошло два дня с тех пор, как Люк и Кайден высадили меня у дома. К счастью, мы приехали поздно вечером и мама не выбежала встречать меня. Было бы стыдно. Кайден несколько раз присылал эсэмэски, но мы никуда не ходили вместе.
По пути домой я была словно оторвана от самой себя. Я ехала в машине с Кайденом и Люком – это было настолько невероятно, что казалось, будто я наблюдаю за этим со стороны, а не проживаю этот момент в реальности. Несколько раз в жизни со мной такое уже случалось, но то были не слишком приятные моменты, полные образов, которые я предпочла бы никогда не видеть.
День благодарения приближается, и мы с мамой возимся на кухне. Буфет забит едой, в духовке томятся пироги, а в раковине полно грязной посуды. На бежевых стенах, в центре стола, на подоконниках, вокруг двери – повсюду висят, стоят, лежат украшения из оранжевых и коричневых листьев. Моя мама всегда была великим праздничным декоратором.
– Я все еще не могу поверить, как ты изменилась. – Мама радостно смотрит на меня, а я качаю головой и режу яблоко на разделочной доске. Она трогает мои волосы, удивляясь их длине. – Ты перестала стричься. Я так рада. С того дня, когда ты их обрезала, мне очень хотелось, чтобы ты их опять отрастила.
– Не уверена, что мне это так уж сильно нравится, – лгу я и наклоняю голову, чтобы увильнуть от руки матери. Когда Кайден гладил мои волосы, я не возражала, а он делал это все время, пока мы ехали домой, но одно дело Кайден… – Вообще-то, думаю, я снова подстригусь.
– Калли Лоуренс, ты ничего подобного не сделаешь. – Мама упирает руки в бедра и прищуривает свои ореховые глаза. – Ты такая красавица, моя дорогая. Немножко худенькая, но, вероятно, это потому, что ты перестала носить мешковатую одежду.
– Я ничуть не потолстела. – Я тереблю край облегающей черной футболки.
– Ну, мы тебя немного подкормим. – Мама заводит руки за спину и перевязывает на поясе передник из ткани с узором в мелкое яблочко. – Я наготовлю уйму всякой еды.
– Зачем, если будем только ты, я и папа? – Я кладу нож и беру второе яблоко.
– О, в этом году мы пойдем к Оуэнсам. – Она вынимает из ящика деревянную ложку и заправляет за ухо длинную прядь каштановых волос. – Они пригласили много народа, как два года назад.
Вспоминая тот ужин, о котором говорит мама, я хмурюсь. В том году у Кайдена начались серьезные отношения с Дейзи, и она превратила для меня вечер в сущий ад.
– А кто еще там будет?
Мама пожимает плечами и начинает тихо подпевать песне, играющей в стереосистеме.
– Может, нам сходить сделать себе прически? Это будет забавно, если мы разоденемся в пух и прах?
Собираюсь ответить «нет»: это последнее, что мне хотелось бы сделать, но тут плямкает телефон, оповещая о поступившем сообщении.
Кайден: Ты знаешь, что у миссис Макгрегор интрижка с Томом Пелони?
Я: Хм… Что?
Кайден: Или что Тина Миллисон получит на Рождество новый «мерседес»?
Я: А я должна это знать? Ты меня смущаешь.
Кайден: Похоже, моей маме не хватает общения. Она ходит за мной по пятам по всему дому и рассказывает последние сплетни. Даже хочет, чтобы я пошел с ней делать маникюр.
Я прыскаю со смеху. Мама вопросительно смотрит на меня, и я перестаю хихикать.
Я: Думаю, она по тебе соскучилась.
Кайден: Нет, ей просто скучно и нужно перестать пить. Отец, наверное, надолго уезжал, пока меня не было, и она от одиночества еще сильнее свихнулась.
Я: Моя хочет, чтобы я пошла с ней делать прическу.
Кайден: Да, но ты же девушка.
Я: Ох, а я и забыла. Спасибо, что напомнил.
Кайден: Об этом я не забываю. На самом деле только о том и думаю.
Я: Что я девушка???
Кайден: Что ты девушка, к которой я страшно хочу прикоснуться прямо сейчас.
Я поджимаю губы, не зная, что ответить. С тех пор как я поделилась с ним своим страшным секретом, мы целовались всего раз, и вдруг он заводит такой фривольный разговор.
– Калли, что случилось? – с беспокойством спрашивает мама. – Ты как будто покраснела.
– Я в порядке. – Я отрываю взгляд от экрана мобильника и смотрю в ее тревожные глаза.
– Кому ты пишешь? – Она протягивает руку к телефону.
Поворачиваюсь к ней спиной и отхожу к столу, чтобы она не видела моего лица.
Кайден: Я напугал тебя?
Я: Нет, я просто кое о чем задумалась.
Кайден: О том, как я к тебе прикасаюсь?
– Калли, пирожки подгорают, – говорит мама. – Можешь убавить температуру?
Я: Мне надо идти. У мамы на кухне кризис.
Кайден: О’кей, напишу тебе позже. Будь готова к ответу:)
Я бегу к духовке и убавляю огонь, мне самой очень жарко. Снимаю крышку с кастрюли, из нее вырывается облако пара, я высыпаю в воду лапшу.
– Так как насчет прически? – Мама возобновляет разговор с того места, где мы прервались. – Что ты думаешь?
– Думаю, я пойду в свою комнату, – уклоняюсь я от прямого ответа. – Мне нужно много чего сделать.
– Но сейчас же каникулы. Мы должны проводить время вместе. Чем ты там собираешься заниматься? Будешь скучать в одиночестве?
Мама всегда хотела видеть меня не такой, какая я есть, даже и до того, как я изменилась. Когда мне было шесть лет, она мечтала, чтобы я стала балериной, а мне хотелось играть в футбол. В десять она решила, что мне нужно купить кучу платьев для школы, а я мечтала проколоть уши. В одиннадцать я захотела начать учиться игре на гитаре, а она записала меня на занятия по подготовке к конкурсу красоты.
– Немного поскучать – это не так уж плохо. – Я кладу нож в раковину и направляюсь к задней двери. – Скоро вернусь.
На улице холодно, стекла в окнах и перила крыльца покрыты изморозью. Я иду в гараж. Пока я была в колледже, мама с папой загромоздили мою комнату коробками с папиными футбольными трофеями и сувенирами. Спать я могла или на диване в гостиной, или в комнате над гаражом. Я выбрала гараж как место более уединенное. К тому же мне понравилось, что не нужно оставаться в своей комнате, где меня преследуют воспоминания, от которых не уснуть. Здесь наверху тихо и спокойно, ничто не тревожит ум.
