— Есть… Водительское удостоверение. Но оно в машине, там, во дворе…
Милиционеры переглянулись.
— Вам придется проехать с нами! — заявил один из них, и я подумала: с такой физиономией только протоколы составлять. — Здесь, в квартире подъезда, час назад произошло убийство, и мы вынуждены проверять всех, кто тут был.
— Но я только пять минут назад сюда приехала на своей машине. Говорю же вам, никого не застала дома. Да и какое отношение я имею к убийству?
Оба лейтенанта снова переглянулись.
— Сумочку вашу можно посмотреть?
— С какой стати? — прижала я сумочку к груди. — Какое вы имеете право?
— Имеем, девушка, — вздохнул лейтенант. — Имеем. Вам инструкцию показать или выписку из закона?
Я с недовольной миной, продолжая разыгрывать удивление и недоверчиво посматривая на обоих ментов, открыла свою сумочку, предъявив ее содержимое. Менты лениво покопались в ней, но было видно, того, чего они искали, они там явно не обнаружили. Усмешку ментов вызвали противозачаточные таблетки и презервативы.
— Вы очень осторожная девушка, — пошутил лейтенант, — это хорошо.
— В наше время по-другому нельзя, — отрезала я. — В гости тоже, оказывается, нельзя зайти средь бела дня. Потом еще и не выйдешь.
— Убийства, девушка, совершаются не только ночью. Вы обещали нам документы показать…
— Пойдемте.
И я направилась к выходу из подъезда. Менты, не скрывая своих разочарованных физиономий, последовали за мной. Миновав три милицейские машины, припарковавшиеся прямо около двери в подъезд, я не спеша подошла к своей «девятке», открыла ее и вынула из «бардачка» свои права и паспорт.
Милиционеры хмуро полистали мои документы. Было видно, что они хотят что-то сказать, но никак не решат, что именно. Тем временем из подъезда вышел сержант и отозвал одного из лейтенантов в сторону.
Немного погодя лейтенант снова подошел ко мне и спросил:
— А зачем вы приходили в пятьдесят восьмую квартиру?
— По объявлению об обмене, — нагло соврала я.
Собственно говоря, привлечь меня за убийство Кумарцева без вещественных доказательств было сложно. Даже если бы и призналась, что была у него в квартире за час до его смерти. Однако я решила не отказываться от своей версии, которую совершенно случайно подкинула мне судьба, — в той квартире, на кнопку звонка которой я наугад нажала, действительно никого не было.
— Наверное, вам все-таки придется проехать с нами в отделение, — заявил один из лейтенантов.
— Ну что ж, проедем, — вздохнула я. — На вашей машине или вы разрешите мне поехать на своей?
Менты переглянулись.
— На нашей, — решительно сказал один из них.
Спустя десять минут я уже входила, на сей раз под конвоем, в здание Заводского РОВД, которое по посещаемости мною в последние дни явно стояло на первом месте, соперничая лишь с моей собственной квартирой.
Я прождала некоторое время в кабинете следователя, где мною никто так и не соизволил заняться. Наконец меня пригласили пройти по коридору, и спустя минуту я оказалась в знакомом мне кабинете Павла Петровича Ушакова.
Он жестом попросил лейтенантов, доставивших меня сюда, выйти из кабинета. Когда мы остались вдвоем, он сурово поднял на меня глаза.
— Ну и что с тобой делать? — спросил он.
— Как что? — удивилась я. — Отпустить, конечно… Кого, кстати говоря, убили-то в том подъезде, куда я совершенно случайно сегодня зашла?
Майор Ушаков неожиданно грохнул обоими кулаками по столу.
— Ты чего мне дурочку здесь лепишь? — заорал он. — Я же тебя просил не соваться туда! Какого хрена ты поперлась к Кумарцеву? Только не рассказывай сказки насчет того, что ты приходила по объявлению. Это можешь лейтенантам вкручивать, но не мне! Если бы не я, сейчас тебя бы взяли за жабры и начали раскручивать на полную катушку… И как минимум за дачу ложных показаний бы привлекли. Ты понимаешь, что здесь не шуточки какие-нибудь, а мафия работает? Ты это понимаешь?
— Так все-таки Кумарцева убили, Павел Петрович? — Я дождалась паузы в его гневной тираде, чтобы вставить свой вопрос.
— Да, убили Кумарцева, — чеканя слова, ответил Ушаков. — И я тебя последний раз предупреждаю, чтобы ты этим делом больше не занималась!
Майор поправил воротник рубашки и вздохнул:
— Ладно, рассказывай, как дело было. — Его тон стал более дружественным.
Я едва заметно улыбнулась. Неужели он вообразил, что я сейчас выложу ему всю правду?
— Давай, давай! — поторопил меня Ушаков. — Диктофонов у меня здесь нет.
Моя улыбка стала чуть шире. Нет, все равно не скажу, от греха подальше.
И я умолчала о том, что посещала Кумарцева два раза. Из моих слов следовало, что я успела лишь подойти к открытой двери его квартиры.
— Я же все-таки частный детектив, Павел Петрович, — несколько снисходительно пояснила я. — Поэтому в подозрительно открытые двери не вхожу. При всем том, что ваши оперативники, как назло, подъехали именно в этот момент…
— И что же ты сделала потом? — глаза Ушакова буквально впились в меня.
— Павел Петрович, — вздохнула я. — Зачем мне лишние встречи с милицией, да еще в такой, что называется, сомнительной ситуации? Ну, пыталась избежать ее, ну, не получилось…
Ушаков еще раз пробуравил меня взглядом. Он молча смотрел на меня, словно гипнотизируя. Потом придвинул ко мне листок бумаги и сказал:
— Запиши все свои показания на бумаге и поставь подпись.
Когда я закончила писанину, майор взял листок, пробежал его глазами и с кислой миной отложил в сторону.
— Ладно, все. Иди и не мешай работать. Надоела ты мне… — проговорил он. — Говорил же, чтобы не совалась куда не надо!
Я подхватила сумочку и направилась к двери. Уже на пороге кабинета я обернулась и спросила:
— Так вы теперь не будете столь однозначно утверждать, Павел Петрович, что Лейкина покончила с собой?
— Не буду, — угрюмо буркнул он, уткнувшись в бумаги и не поднимая головы. — Хотя надо еще разбираться. Дело, как сама видишь, не такое простое, как кажется.
Я удовлетворилась его ответом и вышла из кабинета. Через пару минут я уже сидела за рулем своей машины. Весь путь от РОВД домой я обдумывала новый поворот ситуации, сложившейся в деле.
Что ж, понятно: убил Кумарцева тот, кто знал меня. И, видимо, следил за моими передвижениями, то есть знал, что я была у него дома в это утро. Сделав свое черное дело, этот самый неизвестный вызвал милицию, предварительно сообщив и мои приметы. Так просто пистолеты из одной квартиры в другую не перепрыгивают. То, что я на крючке у каких-то «злых и фальшивых друзей», я уже поняла.
