Элеонора понимала, что Энтони прав, и все равно плакала, одновременно изливая горе утраты Эдмунда. Но слова Энтони утешили ее, постепенно Элеонора начала успокаиваться и наконец перестала плакать. Но от Энтони не отходила, наслаждаясь его надежной силой.
Энтони достал платок и осторожно вытер ей слезы.
– Вот так. – Он поцеловал Элеонору в лоб. – Не могу видеть, как вы плачете.
– Я и сама ненавижу плакать, – ответила Элеонора, тихонько вздохнув. Дав волю слезам, она будто ослабела, поэтому теперь так приятно было прижаться к Энтони. Ей хотелось оставаться в его объятиях. Элеоноре было хорошо с ним. Будто она обрела давно потерянный дом.
Элеоноре пришло в голову, что поза, в которой они стоят, не вполне пристойна, и надо бы отойти, но сейчас ее такие пустяки не волновали. Ей было слишком хорошо рядом с ним.
Рука Энтони ритмично поглаживала спину Элеоноры, успокаивая, согревая. Элеонора прижалась еще ближе, вдыхая его мужской запах, и тут же почувствовала, как ровное биение его сердца резко ускорилось, а рука стала горячей и начала слегка подрагивать. Элеонора поняла, что пробудила в Энтони желание, и почему-то это осознание распалило и ее тоже.
Поглаживания превратились из успокаивающих в чувственные. От этой медленной ласки кожа будто запылала даже сквозь платье. Дыхание у Элеоноры участилось, кровь быстрее побежала по венам. Элеонора выгнулась, подставляя Энтони свою спину, подняла голову и бросила на него томный взгляд.
Глаза Энтони приобрели цвет расплавленного железа, и Элеонора почувствовала, что от его взгляда сердце ее тоже вот-вот расплавится.
– Я хочу вас, – не таясь произнес Энтони сдавленным голосом. – С тех пор как в первый раз увидел. Вы тогда были женой Эдмунда, но я все равно вас хотел. – Энтони склонился ближе, его губы были всего в нескольких дюймах от ее рта. – Вопреки всем доводам рассудка. – Энтони чуть коснулся ее губами и отстранился, будто дразня. – Вопреки приличиям.
Энтони поцеловал ее верхнюю губу, потом нижнюю, каждый следующий поцелуй длился дольше предыдущего.
– Хочу лечь с вами в постель. Услышать, как вы стонете и шепчете мое имя.
Слова его оказали на Элеонору поистине магическое воздействие, внизу живота будто вспыхнул пожар. Она затрепетала, чувствуя, что вот-вот соскользнет в пропасть, и потянулась к нему. Тогда Энтони наконец поцеловал ее долго и глубоко. Элеонора обнимала его, не в силах думать ни о чем другом, кроме бушующего внутри голода.
Тут Энтони поднял голову, прерывая поцелуй. Он долго смотрел на нее, потом наклонился, подхватил Элеонору на руки и зашагал к двери.
– Энтони! – тихонько вскрикнула она, невольно рассмеявшись. – Вдруг кто-то увидит?
– Пускай, – ответил Энтони, вынес ее в коридор и начал подниматься по лестнице.
Элеонора спрятала лицо у него на плече. Она знала, что сейчас подобает смутиться, но едва сдерживала смех от переполнявшей ее радости.
К счастью, ни на лестнице, ни в коридоре они никого не встретили и благополучно добрались до спальни. Энтони поставил ее на ноги и закрыл дверь, с решительным щелчком повернув ключ в замке. Несколько секунд они стояли, глядя друг на друга. Элеонора осознавала, что еще не поздно – даже сейчас она может отвернуться и попросить Энтони уйти. Последний шаг в бездну еще можно отсрочить.
Элеонора заглянула Энтони в глаза. Медленно, не отводя глаз, завела руки за спину и начала расстегивать пуговицы. Энтони наблюдал с лихорадочным блеском в глазах. Стянул собственный пиджак и швырнул в сторону стула, даже не обернувшись посмотреть, попал или нет. Расстегнул и сбросил жилет, продолжая неотрывно смотреть на Элеонору.
Пуговицы на ее платье были крошечные, к тому же казалось, будто их не меньше сотни, но постепенно края лифа начали расходиться, и он сполз с плеч, постепенно все больше открывая молочно-белую грудь. Энтони наблюдал, дыхание его стало бурным и учащенным.
Элеонора расстегнула не все пуговицы, просто спустила платье вниз, и оно соскользнуло на пол. Элеонора стояла, одетая только в нижние юбки и сорочку. Она покраснела от стыда, но одновременно почувствовала мощный прилив восторга, когда Энтони окинул ее жадным взглядом.
Он расстегивал рубашку, но, глядя на нее, застыл, позабыв, что делает, и опустил руки. Не спеша приблизился к Элеоноре, остановился рядом. Медленно и нежно провел пальцами по окружностям ее груди.
– Боже, как вы красивы, – выдохнул Энтони. – С вами я обо всем готов забыть.
Энтони потянул за ленты на вороте сорочки. Бант развязался, и сорочка распахнулась, открывая грудь. Энтони начал ласкать ее, с трепетом проводя пальцами вниз, вверх, по кругу, со страстью проделывая то же самое с другой грудью. От легких прикосновений Элеонора затрепетала.
Соски ее затвердели, груди будто налились тяжестью, жаждая новых ласк. Руки Энтони скользнули под мягкую хлопковую ткань, сорочка еще больше распахнулась и поползла вниз, открывая полные белые груди. Энтони взял их в ладони и осторожно дотронулся трепещущими губами до вожделенных сосков.
По телу Элеоноры пробежала дрожь, она почувствовала между ног горячую влагу желания. Глубоко вздохнула и зажмурилась, чувствуя, как ее охватывает сильнейшее возбуждение, сила которого потрясла ее саму.
Большие пальцы Энтони играли с ее сосками, двигаясь вдоль и по кругу, пока Элеонора не издала тихий стон, полный страсти и нетерпения. Она жаждала большего, не вполне понимая, чего именно. Чувствовала только, что все тело наполняет сладостно-мучительная истома, что она не в силах больше сопротивляться и хочет лишь одного, чтобы Энтони не останавливался.
Наконец он наклонился и дотронулся кончиком языка до ее соска, отчего все тело обдала горячая волна желания. Его язык двигался медленно и нежно, дразня ее, пока наконец Энтони не взял отвердевший сосок в рот. Желание сотрясло ее, колени Элеоноры подгибались, но Энтони подхватил ее и держал, продолжая ласкать ее груди.
Элеонора почувствовала, как внутри нарастает желание большего, и Энтони раздвинул коленом ее ноги. Она инстинктивно прильнула к нему, пылающий очаг ее страсти очутился рядом с его бедром. Энтони издал низкий, утробный стон, и рука его неожиданно оказалась между ее ног, сквозь ткань нижних юбок придвигаясь все ближе.
Элеонора затрепетала. Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного. Страсть и чувственный голод поглотили ее целиком. Элеонора запустила пальцы в волосы Энтони, готовая расплакаться в голос от силы своего желания.
Энтони выпустил Элеонору и начал яростно стаскивать с себя одежду, отшвырнул рубашку, потом начал расстегивать панталоны. Элеонора же освободилась от сорочки и принялась бороться с завязками нижних юбок, но только превращала бантики в узлы.
Энтони, полностью раздевшись, повернулся к ней. Ухватившись за непокорные завязки, потянул за них и выдернул полностью. Нижние юбки из мягкого хлопка скользнули на пол.
Энтони подхватил Элеонору на руки и отнес на кровать, затем снял с нее туфельки и начал медленно стягивать чулки, лаская каждый дюйм обнажавшейся кожи.
