– Шантажом? – переспросил Параделла. – Но… что он мог о вас знать?
Элеонора покачала головой:
– Не важно. – Она искоса взглянула на Энтони. – Но и тогда я заявила, что список не отдам. Тут он навел на меня пистолет и приказал, чтобы я немедленно достала бумаги из сейфа. Но, слава богу, в этот момент появились вы.
– Как же я рад, что Параделла шел следом за мной, – проговорил Энтони. – Не знаю, что бы я делал без его помощи.
– Нам всем очень повезло, – улыбнулся Дарио и посмотрел на Элеонору: – Смею ли надеяться, что сегодня вы хотели меня видеть именно по поводу списка?
Элеонора кивнула:
– Вы сказали, он нужен Союзу.
– Да, лучше, если список будет у нас, – ответил Дарио.
– В таком случае я передаю его вам. Полагаю, такова была воля Эдмунда.
– Благодарю вас. – Темные глаза Дарио засияли. – От имени всей нашей страны.
В этот момент пришел магистрат, и некоторое время ушло на то, чтобы рассказать ему, что случилось.
Потом Энтони провел его на кухню, где сидели слуги, а оттуда – к телу, которое необходимо было увезти.
Элеонора достала из сейфа список и ноты. Вручила все бумаги Дарио, тот жадно пробежал глазами текст.
– Поверить не могу, – с широкой улыбкой произнес он. – А я уже совсем отчаялся. Когда список пропал, мы все будто в потемках очутились, не знали, кому доверять. Огромный вред нашей миссии! Но теперь дело пойдет гораздо легче. К тому же теперь можно быть уверенными – ни ди Граффео, ни его людям список не достанется.
– Странно, что ди Граффео не предпринимал попыток заполучить его раньше. После гибели Эдмунда я оставалась в Италии еще несколько месяцев, однако в мой дом проникли всего один раз, перед самым отъездом.
– Возможно, граф не сразу узнал о существовании списка. Даже мне было неизвестно, что Эдмунд доверил его вам. Как я уже сказал, мы должны соблюдать строжайшую секретность. Но люди ди Граффео поймали одного из наших. Увы, это оказался единственный человек, кроме лидера организации, который знал про Эдмунда и список. Эдмунд не сообщил ему никаких подробностей, однако сказал, что бумаги храните вы. И тогда наш лидер отправил меня в Англию охранять вас.
– И забрать список.
Дарио озорно улыбнулся:
– Да, и за этим тоже. – Он поклонился и поцеловал Элеоноре руку. – Примите мою вечную благодарность, дражайшая Элеонора. Клянусь, воля Эдмунда будет исполнена – я скорее жизнь отдам, чем скажу кому-то, где список.
– Значит, теперь вы вернетесь в Италию?
– Да. Отбываю незамедлительно. Прямо сейчас поеду собираться. Надеюсь отправиться в путь завтра же. – Дарио помолчал и наконец прибавил: – Вновь предлагаю вам уехать вместе со мной.
Элеонора с улыбкой покачала головой:
– Нет. Мое место здесь.
– С ним?
Дарио бросил взгляд на дверь, через которую ушел Энтони. Элеонора посмотрела в ту же сторону, не замечая, как на лице ее отразилась грусть.
– Не знаю, – ответила она. Затем выпрямилась и изобразила вымученную улыбку. – Что ж, в таком случае до свидания. Счастливого пути, Дарио.
– До свидания, Элеонора.
Дарио снова отвесил поклон и удалился.
Элеонора отправилась на кухню – оказалось, магистрат уже поговорил со слугами и уехал, распорядившись, чтобы тело графа забрали. Энтони, как выяснилось, отправился с ним.
Элеонора пошла к лестнице, передернувшись, когда вынуждена была пройти там, где лежал убитый, и поднялась наверх, к себе в спальню. Она всегда любила этот дом, но теперь очень сомневалась, что сможет и дальше здесь жить.
Энтони ничего не сказал ей перед уходом, и Элеонору это расстроило. К тому же она беспокоилась – а вдруг Энтони не придет сегодня вечером? И этот факт огорчал ее еще больше. Неужели она впала в зависимость от мужчины? Очень глупо, сказала себе Элеонора.
Она написала письмо Закари, сообщая, что они с Бартвеллом, Керани и детьми могут возвращаться. Но чем себя занять после этого, Элеонора так и не придумала.
Ужин был скучный, за длинным столом сидели только она и Саманта, Гонория же спускаться отказалась, объявив, что у нее слишком расшатаны нервы. Да и Саманта была непривычно молчалива. Впрочем, Элеонора прекрасно ее понимала – ничего удивительного, девочка только что видела труп. Элеоноре хотелось как-то утешить Саманту. Пару раз она пыталась поговорить с ней об этом, однако девочке явно не хотелось обсуждать случившееся, и в конце концов Элеонора оставила ее в покое, понадеявшись, что Саманта сама придет к ней, когда будет готова.
После ужина Элеонора снова удалилась к себе. Она ни на чем не могла сосредоточиться, все дела валились из рук. Видимо, до сих пор не пришла в себя после ужасных событий. Однако Элеонора понимала, что отчасти причина в отсутствии Энтони.
Незадолго до полуночи, когда она уже разделась и облачилась в ночную рубашку, в оконное стекло стукнуло что-то вроде камешка. Элеонора кинулась к окну и выглянула на улицу. На мостовой стоял Энтони и глядел наверх. Элеонора с улыбкой помахала ему, накинула халат и в один миг сбежала вниз по лестнице. Отперла дверь и шагнула в сторону, пропуская Энтони внутрь.
Он заключил ее в объятия:
– Прошу прощения. Думал освободиться раньше, поэтому даже записки не оставил.
В холле раздались торопливые шаги, и оба повернулись в сторону спешившего к ним лакея. Увидев Элеонору с Энтони, тот замер. Влюбленные тут же отшатнулись друг от друга. Элеонора вспыхнула. Только сейчас она осознала, что из одежды на ней лишь ночная рубашка и халат.
– Все в порядке, Эверсон, – с достоинством проговорила Элеонора, насколько вообще можно было сохранить достоинство в подобной ситуации. – Я видела, как прибыл лорд Нил, и вышла поприветствовать его лично.
– Да, разумеется, миледи, – поспешно закивал лакей и попятился. – Я просто… услышал, как дверь хлопнула, ну и испугался… после всего, что сегодня было…
– Понимаю. Благодарю. Вы поступили правильно. Но теперь можете ложиться спать.
– Хорошо, миледи.
Лакей еще раз поклонился и поспешил ретироваться.
Элеонора смущенно посмотрела на Энтони:
– Вы так долго разговаривали с магистратом?
Тот покачал головой:
– Нет. Пришлось улаживать настоящий международный конфликт, успел пообщаться и с нашими властями, и с представителями королевства Неаполь. Видите ли, граф был значительной фигурой при дворе. Синьора Параделлу тоже вызывали, хотя магистрат не сомневался в моей правдивости и сразу поверил, что он застрелил графа в порядке самообороны.
– И что же, теперь все улажено?
Энтони кивнул:
– Полагаю, да. У консула, кажется, возникли какие-то сомнения, но обвинить меня во лжи он не мог.
