– Мне очень жаль, что доставила вам столько беспокойства.
Энтони пожал плечами:
– Пустяки. – Он посмотрел ей в глаза и взял за руки. – Только представлю, что могло с вами случиться…
– Но ничего же не случилось.
– Хвала небесам.
Энтони прижал ее к себе. Элеонора почувствовала, как он целует ее волосы. Обвила его руками и приникла к Энтони всем телом.
– Мне скоро нужно будет уйти, – предупредил он. – Иначе среди слуг начнутся пересуды.
– Вы правы.
Элеонора хотела сказать, что ей нет дела до слуг и их досужих сплетен. Жаждала, чтобы Энтони остался. Чтобы обнял ее и они заснули в объятиях друг друга. Но сдержалась. Для Энтони небезразлично, что о нем говорят. В кругу английской знати подобные вещи чернят репутацию.
– Я хотел еще раз вас увидеть, вот и решил зайти по дороге домой, – сказал Энтони.
– Очень рада вашему решению.
Энтони наклонил голову, поцеловал ее, и Элеонора ощутила, что тает. Когда он наконец поднял голову, она трепетала, задыхалась и только огромным усилием воли отпустила его. Она готова была умолять Энтони остаться.
– Завтра… – тихо произнес он. – Я навещу вас завтра. Если не возражаете, конечно.
– Конечно не возражаю. – Элеонора улыбнулась, отступила на шаг и непринужденно прибавила: – Мы ведь обещали Саманте, что повезем ее смотреть на воздушные шары.
Энтони скорчил гримасу:
– Совсем забыл. Вы уверены, что хотите поехать?
– Абсолютно, – твердо ответила Элеонора. – Нельзя ее разочаровывать. Девочка перенесла ужасное потрясение, когда увидела тело графа. Возможно, праздник поможет ей хоть немного развеяться.
Энтони вздохнул:
– Да, согласен. – Он еще раз поцеловал Элеонору, быстро и порывисто, потом с целеустремленным видом шагнул к двери. – Я должен уйти прямо сейчас, пока еще могу себя заставить.
Элеонора заперла за ним дверь и поспешила наверх, к себе в спальню. Отдернула занавеску и смотрела Энтони вслед, пока он не скрылся в темноте.
Потом отошла от окна и со вздохом окинула взглядом комнату. Значит, вот какой отныне будет ее жизнь? Одинокие ночи, полные тоски по Энтони, его прикосновениям, улыбке? Раньше Элеонора представить не могла, что можно так сильно хотеть быть с мужчиной – не просто хотеть, нуждаться в этом. Элеонора не могла больше обманывать себя.
Она любит Энтони. Теперь она это осознала – пламенное чувство прочно укоренилось в ее сердце. Она любит его, хотя раньше считала подобные чувства вымыслом, и понимает, что не разлюбит никогда.
Но на какую жизнь ее обрекает такая любовь? Элеонора отдавала себе отчет, что Энтони на ней не женится. Для него это невозможно. Английские аристократы не берут в жены американок, не имеющих ни веса в обществе, ни подходящей родословной. Энтони, конечно, тоже к ней неравнодушен, однако собственное доброе имя, равно как и доброе имя семьи, для него не пустой звук. Элеонора знала это с самого начала. Все, на что она может надеяться, – это стать его любовницей.
Элеоноре стало не по себе при мысли, что она так и останется на вторых ролях в жизни Энтони. Он будет видеться с ней урывками и никогда не останется на ночь, ведь иначе пойдут нехорошие слухи. Элеонора слишком горда, чтобы согласиться на такое.
Но как можно отказаться от единственной возможности быть с Энтони? Разве не глупо отказаться от мужчины оттого, что он не принадлежит тебе целиком, и, таким образом, вовсе потерять его? Что за изощренное самоистязание!
Ломая голову над неразрешимыми вопросами, Элеонора не спала почти всю ночь. На следующее утро она проснулась поздно и в дурном настроении. Одевшись, сообщила Саманте, что, несмотря на вчерашнее происшествие, они поедут в парк, как и собирались. Радость, засветившаяся в глазах девочки, несколько улучшила настроение.
Энтони прибыл вскоре после обеда, и Элеонора вышла его поприветствовать. При виде него она позабыла все свои сомнения и печали. Элеонора не заключила его в объятия и не поцеловала, хотя сгорала от желания это сделать, а просто формально поздоровалась – в присутствии лакея по-другому было нельзя.
– Нам скоро выходить, – с улыбкой произнесла Элеонора. – Сейчас пошлю горничную, чтобы позвала Саманту.
– Подождите. Сначала мне нужно с вами кое-что обсудить, – сказал Энтони и взял Элеонору за руку, удерживая ее.
Та похолодела. Лицо Энтони было слишком серьезным. Вдруг он жалеет о том, что произошло между ними? Прошло некоторое время, и Энтони смог взглянуть на вещи трезво. Несомненно, он понял – у их отношений нет будущего.
Весьма благоразумная мысль. Но меньше всего Элеоноре сейчас хотелось вести себя благоразумно. Она быстро отвернулась и проговорила:
– Неужели так срочно? У нас совсем мало времени. Мне надо… распорядиться, чтобы Саманте сообщили о вашем приезде… и переодеться…
– Переодеться? Мне кажется, вы очень хорошо одеты, – ответил Энтони.
– Нет, так я ехать не могу. Я… э-э… собиралась надеть совсем другое… – Элеонора наградила его ослепительной улыбкой. – Может быть, поговорим вечером? Или лучше завтра? Завтра времени будет больше.
Энтони недовольно поджал губы, но ответил только:
– Как вам будет угодно. Поговорим позже.
Радуясь, что отсрочила неприятный разговор, Элеонора ускользнула в спальню. Позвала горничную, жалея, что не сочинила предлог получше – теперь и вправду придется надевать другое платье.
Когда Элеонора спустилась вниз, Энтони и Саманта уже ждали ее. К удивлению Элеоноры, леди Гонория в последний момент все-таки решила присоединиться к ним.
– Ничего не поделаешь, – провозгласила та с видом мученицы. – Материнство требует жертв.
Однако это объяснение показалось Элеоноре в высшей степени неубедительным. Скорее дело в другом – Гонории просто тоже захотелось посмотреть на шары, но признаться в этом она не могла.
– Надеюсь, никто не узнает, что в дом приходил магистрат, – продолжила Гонория, когда они вышли из дома. – Стыдно людям в глаза смотреть! Что будут говорить в свете? Только вчера в холле лежало мертвое тело! В самом деле, Элеонора, вам следует изменить образ жизни.
– Уверяю вас, убийства отнюдь не являются частью моего образа жизни, – добродушно ответила Элеонора.
В парк они отправились в открытом ландо Энтони, чтобы иметь возможность следить за полетом шаров. По мере приближения к парку им встречалось все больше других карет – в основном двухколесные экипажи и ландо без верха.
Вскоре они присоединились к неровному полукругу карет, обрамлявших просторное открытое поле, где готовились к полету воздушные суда. Энтони проделал ловкий маневр, развернув экипаж так, чтобы лошади не могли видеть огромные корзины и яркие разноцветные шары, иначе животные могли испугаться.
