— И все же от поджога до убийства — огромное расстояние, — заметила Мередит.
— Которое, я уверен, он вполне способен преодолеть.
— Да, возможно, ты прав. Но, Джереми, если ты думаешь, что этот человек пытался убить тебя, почему ничего не предпринимаешь?
— У меня нет доказательств! — Он ударил кулаком по постели. — Проклятие! У меня нет ни одной, даже крохотной, улики. Неб видел кого-то, но не смог узнать. В ту ночь, когда в тебя стреляли, мы нашли следы лошадиных копыт и отпечатки сапог… Это в лесу, за домом… Они вели к главной дороге, где, естественно, смешались с другими. Сама прекрасно понимаешь, что проследить невозможно. Но следы явно принадлежали мужчине. Все остальное — исключительно мои предположения. С тех пор Неб дал распоряжение всем людям внимательнее присматриваться вокруг, но нам неизвестно, что или кого искать. А он может нанести удар где угодно и как угодно. Сие обстоятельство просто сводит с ума.
— И еще ужаснее, когда твоя жена обвиняет мужа в покушении на убийство? — поддразнила его Мередит.
— Конечно, — рыкнул он. — Бог мой, как ты могла подумать такое?
— Джереми, скажи мне правду… Неужели у тебя никогда не возникало хотя бы крошечного подозрения, что, возможно, это я пыталась разделаться с тобой? Ведь я могла бы нанять Джексона, а он просто совершил идиотскую ошибку, выстрелив в меня… Кстати, тебе не пришлось бы ломать голову над алиби. В конце концов, я ведь грозилась убить тебя, если ты попытаешься продать «Мшистую заводь». Не может быть, чтобы подобные мысли не приходили на ум.
Девлин взглянул на жену краем глаза, и его губы дернулись в усмешке.
— Мне следовало бы солгать, но., , в один из самых отвратительных, самых мрачнейших моментов нашей размолвки я лежал на кровати и спрашивал себя, не хочешь ли ты моей смерти. Правда, эта мысль уже через секунду показалась мне абсурдной и отвратительной.
— Просто ты обладал большей информацией, чем я. — Ее лицо посерьезнело, и она крепко сжала его руку. — О, Джереми, мне так жаль, что все так получилось. И почему я не доверяла тебе?!
Он погладил ее ладони.
— Ничего, ничего… Вчера ночью мое сердце просто разрывалось от мысли, что ты ненавидишь меня и обо всем рассказала Галену. Но сейчас я… э… менее напряжен… и вижу вещи намного яснее. Ты была расстроена и напугана. Кроме того, у тебя имелись доказательства моей неблагонадежности в лице земельного агента. Мередит, мне бы хотелось внести ясность с этим мистером Эмерсоном.
— Это не имеет значения, — как-то отстранение заметила она.
Почему-то его попытка продать плантацию теперь казалась неважной, нестоящей внимания.
— Нет, имеет! Ты злилась на меня и имела на это полное право. Я вел себя по-дурацки, как беспечный болван. Впрочем, меня никогда не считали образцом добродетели. Я вел отвратительный и расточительный образ жизни, не имея достаточного количества средств, чтобы поддерживать такое существование и сохранять свое положение. Некоторые считали меня «подлейшим типом» и, возможно, были правы.
В общем, когда Дэниэл рассказал мне о своем плане, я понял, что хочу тебя и землю. Но меня никогда ничего не удовлетворяло надолго, поэтому я боялся, что то же будет с тобой и «Мшистой заводью». Но мне и в голову не приходило, насколько сильно я изменился или изменюсь. Думал, если все надоест, — в чем я, кстати, не сомневался — то смогу продать землю и спокойно вернуться в Англию. Это решение находилось, так сказать, в резерве. Потом, на следующий день после нашей брачной ночи, когда ты бросила мне слова об оскорблении и моем сходстве с другими мужчинами, я настолько разозлился, что пошел к земельному агенту…
— Значит… это случилось сразу после нашей свадьбы? А я-то считала, все произошло во время твоей поездки за семенами!
— О, нет. Задолго до этой поездки я решил, что не хочу уезжать и не причиню тебе такой боли. Мередит, клянусь, никогда бы не сделал этого! Даже в тот момент меня терзало чувство вины и раскаяния. Я пошел лишь только потому, что страшно разозлился на тебя. Понимаю, это нисколько не оправдывает меня… Гнусно даже думать об этом. Я ошибался, ужасно ошибался. Вот и все… Мередит, ты простишь меня?
Она обхватила его лицо ладонями, пальцами лаская поросшие щетиной щеки.
— Да, я прощаю тебя. Мне жаль, мое поведение оказалось столь опрометчивым.. Я не дала тебе возможности объясниться, но мне было так больно… А вчера, когда я обвинила тебя в попытке покушения, подумала, что твое молчание — доказательство вины… Я… Я прошу прощения. — Он поймал ее запястье и повернул руку, чтобы поцеловать ладонь. Мередит мягко улыбнулась, но голос зазвучал живо, в нем явно прорезались прагматические нотки.
— Теперь мы должны подумать о том, каким образом поймать Джексона. Нельзя же сидеть и просто ждать его следующего покушения!
— Он не достанет меня. И поумнее этого подлеца пытались, да ничего не вышло.
— Но ты же не можешь вечно верить в слепую удачу. Джереми, я тут поразмыслила кое о чем…
— О чем же именно?
— В этом деле должен быть замешан еще один человек.
Мускулы его руки слегка напряглись.
— Почему?
— Потому что у Джексона навряд ли имелись средства для столь длительного проживания в «Синем быке». Тем более, он сидел без работы. Да, сей человек обманывал Дэниэла, — я прекрасно знаю об этом — но подозреваю, что большую часть денег он потратил на пьянки и женщин. Сам Джексон не смог бы позволить себе все затягивать.
— Я думал об этом.
— И?
— Полагаю, ты права. За ним должен стоять кто-то, ссужающий его презренным металлом.
Джереми бросил на нее изучающий взгляд.
— Единственный, кто может, как мне кажется, желать тебе зла, так это Ангус Гамильтон. Он жутко ревнив и непременно должен был догадаться, что у вас с Опал… — Она остановилась, слегка покраснев, не в силах продолжать, потому что не собиралась говорить об этом. Теперь Мередит знала — между ними снова возникла та желанная связь, которую она не должна ни под каким предлогом испортить своими ревнивыми подозрениями.
Девлин угрюмо уставился на жену, угрожающе сдвинув брови.
— Ну? Так что у нас с Опал?
— Ты знаешь…
— Нет, не знаю. Так что же?
— Любовная интрижка, — торопливо пробормотала она.
— Господи помилуй, женщина, не успею я отвернуться, как ты принимаешься обвинять меня в очередном предательстве! Нас с Опал Гамильтон ничего не связывает!
— Джереми, пожалуйста, не лги. Мне кажется, я могу все это принять совершенно спокойно, но предпочла бы, чтобы ты обошелся без обмана.
— Я не лгу, — процедил Девлин сквозь зубы. — Мередит, посмотри на меня! — Он схватил ее за плечи. — Понимаешь?! Не лгу.
— Но она такая красивая… И так бегала за тобой…
