— Что? Нет.
— Так вот… она внутри очень сладкая, но кожица у нее такая терпкая, что стягивает во рту. Такова и моя девочка: в душе милая, добрая и полная любви, но снаружи — колючая, застенчивая и невзрачная. Она не привлекает мужчин… Черт! Да Мередит выше всех здешних джентльменов, кроме того, ее худосочного кузена. Ей двадцать один… Здесь это считается критическим возрастом. Словом, старая дева. Едва ли она выйдет замуж за кого-то, но если такое случится, то, скорее всего, им окажется Гален Уитни. И будь я проклят, позволив ему положить лапу на мою землю. Он разорит ее, как его папаша угробил «Четыре дуба», как отец Мередит довел до ручки «Мшистую заводь». Всех Уитни Бог наградил здравым смыслом овцы, ни больше ни меньше, за исключением, конечно, моей падчерицы. Благодарение Богу, она унаследовала материнские качества. Ей нравится думать, что она такая же, как и все Уитни, но Мередит недостает их мечтательности. Она слишком полна жизни и очень практична, но не признается в этом, а вечно старается держаться за какой-то безумный благородный идеал. В последнее время я понял, что должен принудить ее выйти за подходящего человека.
— И этот человек — я? — Джереми скептически вскинул брови.
— Мне это стало ясно, лишь только я увидел тебя. Красивый, изысканный… Говоришь ты достаточно хорошо для окружающих и Мередит, а выглядишь прекрасно для любой женщины. К тому же ты на полголовы выше ее. Не так уж много мужчин могут соответствовать подобной характеристике. — Громкий смех сорвался с губ пораженного Девлина. Дэниэл лишь улыбнулся. — И еще одно… у тебя есть чувство юмора. А с Мередит оно просто необходимо, мужчина должен уметь смеяться и смешить ее. Я хочу, чтобы она жила полноценной жизнью, любила ее и наслаждалась ее. С Галеном Мередит засохнет в первый же месяц. Ты можешь сделать ее счастливой в постели и вне брачного ложа, сможешь сражаться с ней, когда это понадобится, и обуздывать в минуты ее своеволия.
Джереми очень не понравились слова мистера Харли.
— Вы говорите о Мередит так, будто она одна из ваших лошадей и не имеет своего голоса, не имеет права решать, за кого ей выходить замуж. С чего вы решили, что она согласится на такой шаг?
— Согласится, будь уверен. Доверься мне.
— Я в этом сильно сомневаюсь, — ответил Девлин с кривой усмешкой. — Думаю, Мередит просто презирает меня.
Дэниэл пожал плечами.
— Навряд ли. Она лишь старается не полюбить тебя, потому что ты не совсем вписываешься в рамки ее «идеала». Мередит считает, что хочет в мужья такого гуся, как Гален Уитни. Тебе просто нужно будет убедить ее — ты действительно тот, кто ей необходим. Думаешь, не справишься?
В голосе Харли звучала явная подначка. Джереми насупился и подошел к окну, сунул руки в карманы камзола.
— Черт возьми! Не нравится мне торговля телом! Никогда еще не играл роль шлюхи.
Дэниэл даже застонал.
— Еще один идеалист! Послушай, парень, ты не продаешь свое тело! Кто виноват, что ты оказался именно тем, кто нужен моей дочке. Ты получишь свободу и огромный кусок земли, будешь богат…
— А разве это — не торговля телом? Как же вы назовете сие дело?
— Деловое соглашение, впрочем, как и все браки, заключенные в среде аристократии. Думаешь, все джентльмены женятся по любви?
— Нет, конечно.
Этот-то факт Девлин сознавал очень хорошо. — Конечно, нет. Они женятся, чтобы объединить свою собственность или имя с другой собственностью или именем. Мы поступаем так же. Ты тот человек, который сможет управлять «Мшистой заводью», когда я умру. Ты сильный, сообразительный… Мне кажется, тебе удастся удержать плантацию в своих руках. Ты не промотаешь мою землю и состояние… и дашь Мередит то, что ей так нужно. Возможно, тебя удивит, но… Она ведь тоже способна дать многое… Ведь Мередит — настоящее, чистое золото, Девлин. Правда, она не обладает внешностью своей матери, упокой Господи ее душу, и тем не менее…
— Внешность здесь ни при чем! — выпалил Джереми. — Я сомневаюсь не потому, что не хочу увидеть Мередит в своей постели, а просто мне пока непонятно, желаю ли я связывать себя такими узами.
— О, мне вполне понятны твои колебания, — саркастически заметил Дэниэл. — Без всякого сомнения, ты находишь жизнь наемного слуги куда свободнее. Тебе предпочтительнее чистить конюшню или работать в поле, чем владеть одной из крупнейших плантаций колонии.
— Я не намерен всю жизнь оставаться наемным слугой!
Харли фыркнул.
— Ну, разумеется. Ты сбежишь — и что дальше? Ни гроша в кармане, единственный наряд, наброшенный на плечи в момент побега… Твоя ученость может обеспечить тебе место клерка, а широкая спина — физический труд. Словом, всю оставшуюся жизнь ты проведешь на краю бедности.
— Я куплю билет до Англии. Там у меня было нормальное существование.
— Гм… Словом, так хорошо, что тебе пришлось наняться слугой в колонию. — Меня похитили, — начал Джереми и… замолчал.
Какой смысл объяснять все происшедшее Харли. Хотя он и ошибался относительно положения Девлина в жизни, истинная картина выглядела не намного лучше. Дядя ненавидел его, отказался присылать дальнейшее содержание, а у него не имелось ничего, кроме этих денег. Здесь он будет владеть огромной плантацией, будет вести почти аристократическую жизнь плантатора, управлять собственной землей, руководить СБОИ-МИ работниками, одеваться, как сейчас, и наслаждаться другими преимуществами такого существования. Насколько слышал Девлин, практически все местные землевладельцы, когда не работают, — игроки и кутилы. Жизнь даже может показаться приятной, если, конечно, удастся привыкнуть к ужасному климату. Мередит — тоже часть сделки. Он хотел заполучить ее с того самого дня, когда его везли на плантацию. Ведь в самом деле чудесно стать мужем Мередит, хозяином и господином. Джереми уже чувствовал, как эти длинные ноги обвивают его спину, как ногти впиваются в плечи. Он вспомнил ее полную грудь, заполнявшую его большую ладонь, твердую выпуклость соска под своими мозолистыми пальцами. Девлин закусил нижнюю губу, сдерживая поднимающееся желание. Он странно одержим этой женщиной. Совершенно непонятно, как Джереми мог испытывать такое желание к сей дурнушке, но факт оставался фактом. Она обязательно должна принадлежать ему.
— Мередит не согласится, — наконец произнес Девлин. — Весь наш разговор нелеп и бессмыслен.
— Предоставь это мне. Поверь, она согласится. Это условие, при котором я оставляю ей «Мшистую заводь», входит в мое завещание. Мередит достаточно любит эту землю, чтобы выйти за тебя ради нее.
— Два человека женятся ради куска земли, — саркастически заключил Джереми. — Какое приятное начало для счастливого брака?
Несмотря на эти язвительные слова, он был слишком хорошо знаком с великолепными брачными альянсами знати, чтобы эта идея могла шокировать его. Крестьяне женятся по любви, а люди высшего сословия заключают браки ради выгоды в содержат женщин вроде его матери для своих истинных чувств. В этом, конечно, и состояла его проблема: он видел настоящую любовь в глазах «покровителей» своей мамы и хотел бы испытывать то же самое к собственной жене. Его приятели по прошлой жизни рассмеялись бы и назвали бы это проявлением ирландского наследия. Господи! Эти рыжие простолюдины, из которых и вышла Бриджит Девлин…
