«Браки по причинам материального характера — обычное дело, — говорил Джереми сам себе. — Они происходят каждый божий день. Мне еще повезло: ведь я испытываю желание к Мередит. Конечно, вполне возможно, что когда я удовлетворю свою страсть, ее странное очарование померкнет, и придется жить с женщиной, которую не хочешь». Но, с другой стороны, Девлин никогда не строил из себя истинного джентльмена. Если ему захочется уехать — он обязательно исчезнет. Черт возьми! Ему и раньше приходилось использовать женщин для осуществления своих планов. Джереми сможет продать плантацию — в качестве мужа он будет иметь на это полное право — и вернуться в Англию, чтобы вести там беззаботную жизнь. В конце концов, Девлин ведь бродяга и шалопай. Он всегда оставался таким. Нужно самому заботиться о себе, ибо никто другой этого не сделает. Лицо Джереми ожесточилось, когда он вспомнил, с каким высокомерием Мередит посмотрела сквозь него вчера. Она прекрасно знает, что он негодяй. Презрение прямо-таки написано на ее лице. Ее нисколько не удивит, если Девлин продаст «Мшистую заводь» и уедет, забрав деньги. Мередит даже будет ждать этого.
Он повернулся к Харли.
— Хорошо. Я принимаю ваше предложение.
Дэниэл заговорил с падчерицей на эту щекотливую тему в тот же день. Он почему-то верил, что сей орешек окажется намного крепче — Но еще Харли знал — у него есть козырная карта. И все-таки он надеялся, что ее не придется вводить в игру.
Мередит вошла в его кабинет, отозвавшись на приглашение, намеренно сохраняя на лице маску холодности и надменности. Если отчим желает все скрывать от нее, значит, она окружит себя стеной отчуждения.
Дэниэл приготовился к буре.
— Мередит, я принял решение… Правда, предварительно мне пришлось побеседовать с Джереми Девлином. — Он намеренно остановился, но Уитни упрямо отказывалась задавать вопросы. — Я хочу, чтобы ты вышла за него замуж.
Мередит широко распахнула глаза, потом открыла рот, потеряв дар речи от таких слов.
— Ты, наверное, лишился рассудка? — наконец с трудом выдавила она прерывающимся голосом. — Да я бы ни за что не вышла за этого негодяя, даже если бы он оставался единственным парнем на всей земле!
— Что ты имеешь против него? Что он такого сделал, чтобы навлечь на себя твою ярость? Никогда бы не подумал… Оказывается, ты можешь презирать человека из-за его низкого происхождения или шаткого положения в обществе.
— Дело совсем не в этом! Если уж хочешь знать, в его жилах течет кровь намного благороднее и голубее, чем моя.
— Тогда в чем же проблема?
Мередит было открыла рот, чтобы сказать, что Девлин — бабник и она не хочет такого мужчину себе в мужья. Однако Уитни быстро сообразила: нельзя высказать своего мнения, не открыв Дэниэлу измену Лидии. А это причинит Харли слишком сильную боль.
— Я не люблю его, — неубедительно пробормотала Мередит.
Дэниэл поморщился и отмахнулся от ее возражения.
— Это вовсе не проблема. Любовь придет — и куда быстрее, чем с тем бесчувственным бревном по имени Гален Уитни. — Мередит поджала губы при упоминании кузена, но промолчала. — Послушай, девочка… — Харли подался вперед, убеждая ее прислушаться. — Я заинтересован в двух вещах: сохранении фермы и в твоем счастье. Ни тому ни другому не бывать, если ты выйдешь за Галена или не выйдешь замуж вообще. А это две единственные возможности, которые я вижу помимо своего плана. Я ошибаюсь? Может, кто-то еще хочет жениться на тебе?
— Ты же прекрасно знаешь, что нет. — Щеки Мередит горели. — Даже со столь значительной собственностью я считаюсь не очень-то желанной невестой.
— Ну, так вот… Наверняка тебе ясно, мое предложение — самая разумная альтернатива.
— Едва ли, — парировала она. — Я прекрасно могу сама управлять плантацией. Я знаю и люблю «Мшистую заводь» больше всего на свете… и вполне справлюсь с ней в одиночку. Благодарю покорно, но мне хорошо и одной. У меня будут книги, музыка и приятные беседы с моими родственниками…
— Что за чепуха? — раздраженно перебил ее Харли. — Ничто из этого не заменит хорошего мужчину в постели!
— Дэниэл, пожалуйста, я не кобыла, чтобы вводить меня в загон к жеребцу!
— Разве тебе не хочется иметь детей, Мередит? Ты можешь представить себе, чтобы Девлин не дал такой радости? Можешь представить, что они не будут сильными и здоровыми? Бог мой, да вы же вдвоем имеете возможность вырастить целый выводок великанов!
К этому моменту лицо Мередит уже стало пунцовым от смущения.
— Дэниэл, это просто нелепо. Я отказываюсь продолжать разговор в подобном ключе!
— Нет, мисс! — Его лицо стало таким же упрямым и решительным, как и у падчерицы. — Потому что ты иначе не получишь «Мшистую заводь?!
Мередит, которая уже собиралась уйти, резко остановилась и медленно повернулась лицом к Харли.
— Что?
— Я так и думал… Это хоть немного умерит твой пыл. Эта ферма принадлежит мне, и я могу сделать с ней все, что пожелаю: ведь мне пришлось купить ее у твоей матери. Она оставила тебе деньги, но мне-то известно, что тебе хотелось бы владеть землей. Итак, решение за мной. В конце концов, я могу оставить ее Девлину, если, конечно, захочу.
Лицо Мередит окаменело. — Так в чем же дело? Почему не оставляешь?
— Потому что ты моя девочка. Я люблю тебя как дочь, и всегда любил… Ты наверняка знаешь об этом.
— Я считала так до сегодняшнего дня.
— Так вот… Я по-прежнему люблю тебя. А ты… Ты слишком слепа, чтобы видеть, что то, о чем прошу тебя, для твоего же блага. Девлин — именно тот мужчина, который необходим тебе. Уитни не даст тебе детей. Счастье, если удастся оторвать его от книг и музыки, чтобы затащить к себе в постель. Он хоть когда-нибудь поцеловал тебя?
— Чувства Галена ко мне чистые и благородные. Он никогда бы не смутил меня и не подверг опасности мою репутацию.
— Чушь! — фыркнул Дэниэл. — Его это вообще не интересует! Он лучше поговорит о мертвых греках, чем поцелует женщину. Бьюсь об заклад, Девлин уже пытался поцеловать тебя, несмотря на то, что ты могла приказать высечь его за это. — Он бросил на нее лукавый взгляд. — А? Я не прав?
— Не вижу ничего хорошего в таком поступке. Или сие рекомендует его в качестве мужа? — К Мередит вернулась ее надменность.
— Разве? Кто из них, по-твоему, будет лучше согревать твою постель по ночам?
— Брак — это намного больше, чем…
— Это краеугольный камень любого брака. Как ты думаешь, что я мог дать твоей матери? Она была выше меня по всем статьям — по происхождению, по воспитанию, образованию и красоте. Но я удовлетворял ее в постели.
— Бога ради! — вспыхнула Мередит, мысленно отгораживаясь от возникшей картины: мать в объятиях Харли.
— Почему же? Думаешь, Анна считала себя святой? Она являлась настоящей женщиной, а не мраморной статуей.
