В этот момент в разговор вмешался сам виновник этого спора.
— Разве мое мнение не в счет?
— Да, разумеется, — ответил Девлин. — Полагаю, ты не станешь возражать против моего предложения?
— Я не могу принять его.
— Что?! — теперь настала очередь Джереми приоткрыть рот от изумления. — Я предлагаю тебе свободу и делаю надсмотрщиком, а ты наотрез отказываешься?
— Я не могу командовать рабами. Вернее, не буду. Не буду хлестать плетью черные спины и гнать закованных в цепи людей на поля!
— А если они не будут закованы? — Девлин бросил на собеседника проницательный взгляд. — Если не будет никаких плетей? Ты бы согласился руководить свободными черными работниками?
— Джереми, о чем ты говоришь?!
— Мередит… — Он взял ее руки в свои, вглядываясь в ее глаза, умоляя согласиться с ним. — Я хочу освободить всех рабов «Мшистой заводи».
— Ты серьезно?
— Как никогда в жизни. Я сам испытал на себе удары плетей. Меня заковывали в цепи, били и унижали… Мне известно, каково быть загнанным, словно животное, и проданным на аукционе. Никто не должен подвергаться подобному унижению. Что, если бы мы с тобой принадлежали кому-либо, и он задумал бы разлучить нас, когда ему однажды это взбрело в голову? Продать одного и оставить другого? Представь, наш ребенок, даже еще не родившись, — раб!
Лицо Мередит мучительно исказилось, слезы подступили к глазам. — Джереми, я знаю… Но что из этого выйдет? Я имею в виду, как мы сможем содержать «Мшистую заводь»?
— Я уже думал и представлял себе подобную ситуацию… Размышлял с тех самых пор, как Дэниэл освободил Далей, Поля и Джозефа посредством своего завещания. Тогда ты объяснила мне, что доход изменится лишь незначительно, так как плата за труд невысока. «Мшистая заводь» будет производить достаточно зерна, чтобы платить освобожденным людям и получать хорошую прибыль. — Голос Девлина дрожал от вдохновения, и он почти до боли стиснул руку жены. — Если все, кого мы освободим, уйдут от нас и придется покупать новых работников, мы потеряем много… Но ты же сама сказала, что они никуда не отправятся. Люди станут свободными, получат на руки документы, удостоверяющие это, но останутся на своих местах… Почему бы им не работать здесь?
— Правильно, — вмешался Неб, взволнованно наклонившись над кроватью. — Если только они не высококвалифицированные работники, лучше места для них нет. Конечно, останутся! Хижины, пища и одежда здесь намного лучше, чем где бы то ни было. Кроме того, мисс Мередит — прекрасный лекарь. На этой плантации у этих людей меньше опасений умереть из-за болезни.
— Это верно, — согласился Девлин. — Мередит, благодаря твоему опыту и познаниям во врачевании, у «Мшистой заводи» намного меньший коэффициент износа, чем у любой другой плантации. Нам не приходится постоянно покупать новых невольников из-за их смертности. Я знаю, что с экономической точки зрения моя мечта вполне осуществима. Ты понимаешь, насколько охотнее работает человек, зная, что он свободен в своих поступках и интересах? Сознание рабства лишает всякого стремления к лучшему. Но работать за плату — содержать свою семью — это совсем другое дело. Уверен, мы сможем добиться той же производительности с меньшим количеством людей, если они будут свободными, а не рабами.
Сердце Мередит переполняла любовь, когда она смотрела на воодушевленное лицо Девлина. В нем есть прекрасные качества, о которых мало кто подозревал. Он помнил свою боль и не хотел, чтобы другие пережили то же. Она и сама всегда ненавидела рабство, но, как зверек в силках, находилась во власти системы. Английское правительство поддерживало институт невольничества, потому что работорговля означала огромный доход для ее кораблей. Местные плантаторы боялись, что не смогут вырастить без рабов хоть один урожай. Но Джереми собирался рискнуть, опираясь на свою доброту и великодушие. Мередит хотелось броситься ему на шею и закричать о своей любви к нему. Но она сдержала себя и просто кивнула.
— Я… Возможно, ты прав. Может быть, что-то и получится.
Девлин улыбнулся.
— Уверен! — Он повернулся к Небу. — А как ты? Теперь возьмешься за работу? Поможешь мне с экспериментом?
— Когда меня оторвали от дома несколько месяцев назад, я хотел только одного — вернуться. Но теперь там ничего не осталось. А здесь — Бетси… Она все, что у меня есть. Я остаюсь. Остаюсь и стану управляющим.
— Хорошо. И спасибо за спасение. — Джереми протянул руку. Пораженный до глубины души Неб потянулся, чтобы пожать ее. — А теперь, с твоего позволения, любовь моя, я бы хотел спросить нашего нового управляющего еще кое о чем. То есть если, конечно, он согласится отвечать на мои вопросы — — Он саркастически вскинул брови и бросил взгляд на огромного негра. Тот улыбнулся.
— Сделаю все, что смогу.
Девлин откинулся на подушки, и Мередит поднялась. Он снова прогонял ее, но она не могла найти в себе силы для негодования или обиды. Его счастливое взволнованное лицо так и стояло перед глазами.
Мередит легко сбежала по лестнице и вошла в общую комнату. Там ее ждала Лидия, маленькая и бледная в своем траурном платье. После смерти Дэниэла она стала какой-то потерянной и апатичной. В сердце Мередит зашевелилось сочувствие, даже несмотря на свою ревность. До сих пор ее мучила мысль: вернется ли муж к Лидии, заберется ли к ней в постель. После ухода Харли уже ничто не мешало ему сделать это. Он мог бы даже сделать Лидию своей любовницей, если бы захотел.
— Мередит, я хочу поговорить с тобой, — начала Чандлер, плотно сцепив пальцы рук.
— О чем? — Она присела в кресло и взяла свое прерванное рукоделие.
— На этой неделе я уезжаю.
— Уезжаешь? — Мередит никак не могла вникнуть в смысл сказанного. — Что ты имеешь в виду? Собираешься кого-то навестить?
— Нет. Я уезжаю навсегда. Возвращаюсь в Англию.
— Возвращаешься в Англию?! — поразилась Мередит, — Но почему?
— Без Дэниэла меня здесь ничего не держит… Ты была для меня единственным другом, но даже и ты уже некоторое время стала намного холодней и отчужденнее. В Лондоне мне будет лучше… Меня станут окружать люди, которых я хорошо знаю. Дэниэл оставил мне достаточно денег, чтобы я могла делать все, что захочу. Я не могу больше оставаться здесь.
— А как же Джереми? — совершенно не задумываясь, выпалила Мередит.
Лидия нахмурилась.
— А при чем здесь он? Девлин не имеет к этому никакого отношения.
— Но… Ты хочешь сказать… что не против покинуть его?
Чандлер нахмурилась еще сильнее.
— Он мне нравится, но я не испытываю никакой печали, расставаясь с ним. Ты мне намного ближе.
— Но ведь вы же с ним…
— Что? Мередит, мы, похоже, говорим о разных вещах. Я совершенно не понимаю тебя.
— Я говорю о вашей с Джереми любовной связи! — воскликнула Мередит, разозлившись на ее притворное непонимание. — Пока Дэниэл болел и умирал, ты наставляла ему рога с… с… моим мужем.
