— Я ненадолго оставлю вас. Уйду из гостиницы, хочу навести справки о кораблях, отплывающих в Новый Орлеан.
— Тебе понадобятся деньги, — начала Линетт.
— Не беспокойся, — остановил ее Хантер, нахмурившись.
— Но мы все потратили.
— Я что-нибудь придумаю.
— Нет. Просто тебе придется продать мои драгоценности. Я сейчас их принесу. Или, возможно, следует отвезти их в Новый Орлеан. Там, наверное, можно получить за них больше.
Хантер, нахмурившись, молчал.
— Черт возьми! Линетт, я не хочу продавать твое драгоценности.
Линетт улыбнулась ему:
— А как же тогда, по-твоему, мы доберемся до Техаса? Я знаю, что твои деньги уже почти кончились.
Он пожал плечами.
— Ну, наши расходы не были так уж велики.
— Ну да, во-первых, гостиница, во-вторых, еда. Разве это справедливо? Давай вспомним! Именно я инициатор поездки.
— Линетт!.. Она ведь и моя дочь.
— Знаю. Но у нас не будет возможности найти ее, если не обменять эти вещицы на деньги.
— Перестань.
— Хантер, прошу тебя! Не будь таким упрямым.
— А как же ты обойдешься без них? — Линетт презрительно посмотрела на великолепные ювелирные изделия.
— В любом случае, — начала она, — это не мои драгоценности. Все это когда-то подарил Бентон. На минуту она замолчала, потом продолжила. — Больше я никогда не буду их носить. Я с удовольствием оставила бы их в доме Конвея. Но я решила, что они могут понадобиться в дороге.
— Может быть, ты и права.
Хантер взглянул на украшения, после минутного колебания снова пожал плечами и кивнул. Он согласился.
— Ладно. Я возьму их.
Он протянул было за ними руку, но вдруг Линетт остановила его.
— Нет! Подожди, — воскликнула она. — Здесь есть одна вещь, которую я хочу оставить.
Она быстро взяла пальчиками колечко и зажала в ладони, но Хантер успел заметить его.
— Постой! Что это? — спросил он, разжимая ее пальцы. Секунду он смотрел на колечко.
— Это то кольцо, которое я подарил тебе? — Голос его был немного неуверенным, он пытался встретиться с ней взглядом.
Линетт высоко подняла подбородок и решительно встретила его взгляд.
— Да.
— И ты хранишь его?
— А что я должна была по-твоему, сделать? Выбросить единственную память о тебе? Я знаю, ты считаешь меня бессердечной, но я любила тебя, и я… я действительно скорбела о тебе.
Он все также пристально смотрел в ее ярко-голубые, бездонные глаза. А его пальцы нежно гладили тыльную сторону ее ладони.
— Линетт…
Краешком глаза неожиданно Хантер обратил внимание на какое-то движение в комнате. Мэри Маргарет с любопытствующим видом приблизилась к ним. Видимо, девочку заинтересовала их беседа и нежное проявление чувств, и она попыталась уловить их последние слова. Это напомнило Хантеру, что они здесь не одни. Он отпустил руку Линетт, посмотрел на Мэри Маргарет и погрозил ей пальцем.
— Нехорошо подслушивать.
— Вот еще, — последовал ответ девчушки.
— Я все вижу, — шутливо журил ее Хантер.
Линетт проследила за его взглядом и покраснела.
— О-о, — тихо произнесла она и отвернулась от Хантера.
— Что? Я беру драгоценности и ухожу. Посмотрю, что можно сделать. И заодно куплю билеты до Нового Орлеана. Но Линетт…?
Он взял ее за локоть и отвел в сторону двери. Там они продолжили разговор приглушенными голосами.
— А что мы будем делать с ней?
Он взглядом показал на Мэри Маргарет, Линетт непроизвольно тоже посмотрела на девочку. Та стояла недалеко от них, посередине комнаты. Выглядела она неопрятной, с копной спутанных волос, но с удивительными глазами. Ее забавный вид вызвал бы улыбку у любого, кто бы ни посмотрел на нее.
— Я не знаю, — растерянно прошептала Линетт. — Вряд ли мы можем взять ее с собой. Это долгое путешествие. Нужно плыть по морю, а когда доберемся до Нового Орлеана, снова придется ехать верхом и останавливаться в лесах на ночлег. И так не один день.
— Да, не совсем подходящая для ребенка поездка, — согласился Хантер. — А может, отослать ее к моей матери?
— Было бы замечательно — обрадовалась Линетт.
— Наша матушка Жо будет счастлива приютить Мэри Маргарет И позаботиться о ней.
— Да. И уж твоя мать воспитает ее нужным образом.
На это замечание Хантер едва заметно улыбнулся.
— И когда мы вернемся, то, возможно, совсем не узнаем ребенка, — фантазировал Хантер дальше,
— Это будет очень интересный эксперимент.
Линетт чуть было громко не рассмеялась.
— Но сначала мне хочется потратиться на Мэри Маргарет здесь. И растранжирить деньги нужно уже сегодня.
— Думаю, что ей необходимо что-нибудь купить.
— Разумеется. Иначе…
— Ты права. Иначе она может шокировать даже мою мать. — В. его глазах зажглось веселье, но потом он вздохнул.
— Но мне на ум не приходит ни одной возможности, ни одного варианта, как отправить ее в Пайн-Крик. Если бы какой-нибудь знакомый ехал в Арканзас, можно было бы доверить девочку ему.
— Да, но мы же не знаем здесь никого. А в Батон-Руже или Новом Орлеане — тем более. Нет никого, с кем ее можно было бы оставить на время.
— Что? Вы собираетесь спихнуть меня кому-нибудь, а? — совсем рядом заговорила Мэри Маргарет, испугав их обоих.
Взрослые были так увлечены разговором, что не заметили, как она приблизилась. Теперь она стояла всего в двух шагах от них, уперев руки в бока и зло глядя на своих избавителей.
— Нет. Нет, кому тебя спихнешь? — поспешно заверила Линетт. — Просто сейчас нам нужно ехать в Техас, а это очень утомительное для ребенка путешествие. Ты не выдержишь его.
— О, нет, обещаю вам, мэм. Я не буду вам обузой. Я не неженка. Папа всегда говорил, что я очень выносливая. Я на самом деле такая! Не буду тащиться позади вас и постоянно ныть.
— Ну, понимаешь, дело обстоит не совсем так, — перебил ее Хантер. — Но это действительно очень тяжелое путешествие для ребенка. Техас — достаточно дикая местность. Там можно ехать целыми днями и не встретить ни одной живой души.
Мэри Маргарет выглядела глубоко оскорбленной.
— Я же сказала: я не неженка.
— Мы верим, Мэри Маргарет. Но дорожные испытания будут слишком трудными для девочки, — уговаривала ее Линетт.
— Ах, эти взрослые люди! Ничего вы не понимаете. Я смогу вынести и не такое.
