Каролин действовала так, словно бы играла некую роль в мелодраме. По-видимому, само место так повлияло на нее. Наверное, какое-то мелкое животное сдвинуло камешек с места, и тот покатился. Может, это крыса? Каролин стрелой понеслась прочь, придерживая юбки амазонки. Снаружи было приятно, тепло и солнечно. Стоял прекрасный осенний день, и Каролин мгновенно почувствовала несостоятельность и глупость всех страхов. Противоположное крыло, надо полагать, когда-то пострадало от пожара, поэтому-то изнутри там все было покрыто сажей и отовсюду торчали обугленные балки. Ей незачем было туда идти. Оглядевшись, она зашагала к лошади. Понять пристрастия Синтии к столь малопривлекательному месту Каролин не могла. Конечно, крепость имела довольно романтический вид, но в то же время была слишком грязна и зловеща.
Чтобы оседлать кобылу, Каролин пришлось подвести ее к дереву. Как только девушка вскочила в седло и удобно в нем устроилась, у нее снова возникло чувство, будто кто-то наблюдает за, ней. Она почувствовала себя беззащитной и стала нервничать. Пристально вглядывалась Каролин в деревья, росшие вдоль тропинок. Они были густыми, часто располагались группками, и гипотетический наблюдатель мог оставаться в них вполне незамеченным. Возможно, Джейсон, завидя, что супруга куда-то поехала верхом, отправился вслед, чтобы вызнать, не обманывает ли она его.
Впрочем, подобные предположения были более чем нелепы. Если бы Сомервилл и заподозрил обман, то вряд ли стал бы скрывать свои домыслы. Он использовал бы такое открытие и дразнил Каролин. Каким бы неприятным человеком он ни был, он все же не взялся за столь гадкую слежку. Его средство — это прямое нападение!..
Однако так же маловероятно, чтобы кто-нибудь еще мог следить за ней. Каролин твердо решила умерить свои интуитивные предположения и сильнее вдавила каблуки в бока кобылы.
Как только Серая Леди устремилась вперед своей причудливой иноходью, Каролин захохотала. На такой дивной кобыле она от своих преследователей, если эти преследователи действительно окажутся не просто плодами расстроенного воображения, не убежит!
Девушка остановилась во дворе, напротив стойла и, будучи в силах соскочить с лошади сама, дождалась тем не менее, когда подойдет парень, помощник конюха, и любезно стащит на землю, как сие и приличествует. Юноша повел лошадь в конюшню, а Каролин, влекомая любопытством и любовью к животным последовала за ним. В одном стойле находился замечательный белый жеребец, который при приближении женщины начал прядать ушами и настороженно коситься в ее сторону. Она уже знала, что то был конь Джейсона. Раз или два с большого расстояния она видела его на этом жеребце. Тогда Каролин решила, что конь просто великолепен. Но увидев его вблизи, она поразилась еще сильнее. В конце ряда стойл появилась изящная черная кобыла из арабских скакунов со звездочкой на лбу. Каролин прислонилась к деревянной перекладине и восхищенно посмотрела на лошадь. Лошадь явно предназначалась для женщин: небольшого размера, с ясным взором и, судя по всему, резвая.
Помощник конюха уже снял седло с Серой Леди и чистил кобыле спину. Каролин повернулась к нему и спросила:
— Послушай, любезный, как зовут вот эту красавицу со звездчатым пятном на лбу?
Брови паренька поползли вверх от изумления, но он тут же спохватился и придал лицу обычное выражение.
— Неужели забыли? Это Фелиция, миледи! Кобыла, которую вам подарили его светлость несколько лет назад.
Каролин приложила все усилия к тому, чтобы как-то спасти ситуацию:
— Между прочим, я именно так и подумала! Не правда ли, жаль, что такая красавица может внушать девушкам вроде меня столь сильный страх.
— Да, миледи.
Каролин поняла, что помощник конюха мысленно пожал плечами. Ее поведение могло показаться ему предосудительным, но это вполне соответствовало духу Синтии.
Вернувшись в свою комнату, Каролин тут же сняла костюм для верховых прогулок, и очень кстати, так как в ту же минуту явилась Присцилла и сообщила, что для госпожи уже приготовлена ванна. После долгого и приятного купания Каролин позволила служанке перед камином расчесывать себе волосы. Та свернула их узлом на хозяйкином затылке, накрутив на палец свободные и все еще влажные прядки. Каролин надела шелковое платье цвета белой лаванды и накинула на голые плечи белую кружевную накидку тонкой работы, прикрыв таким образом глубокий вырез платья. Небольшая брошь стягивала у нее на груди шарф. Каролин заметила, что золотистый цвет ее кожи стал пропадать. Теперь ее бледнеющее лицо все более соответствовало идеалу британца.
Когда она спустилась в гостиную, то нашла там Джейсона со стаканом в руке. Каролин с ужасом сознавала, что это будет их первый вечер и первый ужин без Селены. Сомервилл выпил содержимое бокала и повернулся к супруге. Глаза его блестели.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — сказал он. — Как и всегда. Шерри?
— Да, если можно.
Взгляд Джейсона выбил Каролин из колеи. Муженек, очевидно, выпил больше своего обычного стакана виски.
Сомервилл протянул ей шерри, а себе налил еще один полный стакан. Он сел напротив Каролин. Оба они, чувствуя себя довольно неуютно, напряженно смотрели друг на друга.
— Полагаю, что у вас с Селеной было приятное путешествие, — попыталась Каролин завязать беседу.
— Вполне нормальное, как обычно, — пожал плечами Джейсон.
— Она успела к обеду?
— К какому обеду?
— Она говорила мне, что была приглашена на обед какой-то своей подругой. Та вводит в общество свою невестку.
— Ах, вон оно что… — Джейсон словно пребывал в замешательстве и не знал, что делать, что говорить. — Да, мать потащила меня за собой. Чертовски скучный прием.
При этих своих словах Сомервилл изрядно отхлебнул из своего бокала.
— А ее невестка оказалась такой же ужасной, как ожидалось?
Джейсон вновь отпил.
— Да нет, вполне спокойная и даже милая девочка… Но послушай, дорогуша, тебе совершенно незачем вести со мной так называемую светскую беседу. У меня нет настроения. Кроме того, здесь нет ни единого человека, ради которого нужно было бы ломать всю эту комедию.
— Здесь есть слуги.
— Которые поголовно осведомлены о нашей с тобой взаимной неприязни!
Каролин почувствовала, как ее спина напряглась и румянец покрыл щеки.
— У меня сложилось впечатление, что ты хотел бы сохранить хотя бы внешние приличия и именно по этой причине приволок меня в Браутон-Курт.
Джейсон осушил бокал и шумно опустил его на стол.
— Сохранить приличия — это не значит притворяться, что интересуешься жизнью противного тебе человека. Зачем тебе знать о моих делах в Лондоне?
— Понимаю. Выходит, я должна держать рот на замке.
— Вот именно!
— Что ж, я запомню это. Поверь, у меня нет ни малейшего желания продолжать беседу с тобой. Нет никакой необходимости спрашивать о том, что ты делал в Лондоне, ибо, как мне кажется, я знаю ответ.
