— Ах, приличия, ясное дело… — Джейсон устало провел по лицу рукой и заморгал глазами. — Господи, я напился. Никогда я так не напивался с того самого дня, когда понял, что ты вовсе не была стеснительна, а просто холодна как лед. Холодна по отношению ко мне, впрочем…
Сомервилл сосредоточил взгляд на Каролин.
— А с другими ты не такая? Твои любовники знают, как разжечь тебя? Скажи, есть в тебе хоть капля страсти?!
Краска покрыла щеки Каролин.
— Мужчины всегда так реагируют, не правда ли? Когда женщина холодна и безучастна, когда она не желает принимать скотских предложений!
— Нужно ли говорить, что этот хлюст Бингем не был скотиной, — съязвил Джейсон, причем рот искривился: некое мрачное подобие улыбки! — Надо полагать, он обращался с тобою весьма уважительно… пока не сбежал от тебя!
— Ты словно собака на сене! Ты же не сомневаясь заявил мне, что не желаешь меня больше и тем не менее ревнуешь к человеку, который когда-то желал меня.
— Я не ревную! — прорычал он и вскочил со стула.
— Конечно, нет! — успокоительно отозвалась Каролин. — Именно поэтому ты швырнул бокал с вином в мой портрет!
Джейсон хмуро смотрел на жену и слегка раскачивался на каблуках. Теперь Каролин не боялась его. Она знала, как справиться с подвыпившим мужчиной. Много раз заставала она в таком состоянии Кита и ловко укладывала его спать. Настроения их могли быть различны, но в одном они были похожи: к определенному моменту сбивались с толку и нуждались в помощи. Каролин подошла к Джейсону и взяла его руку. Жакета на Сомервилле не было, только легкая ткань рубашки прикрывала его грудь. Как только она прикоснулась к нему, дрожь пробежала по ее пальцам. Под теплой кожей чувствовалась каменная твердость мышц. Раздраженная собственным волнением, Каролин сильнее сжала пальцы.
— Пойдем, Джейсон. Думаю, тебе пора отправляться спать.
Она ощутила, как напряглись мускулы его руки, словно он хотел выдернуть ее. Потом мышцы расслабились.
— Хорошо, пойду. Я могу справиться и сам.
— Неужели? — с сомнением отозвалась Каролин. — Нет, уж лучше я провожу тебя. А потом позовем камердинера.
Она взяла свечу и зажгла ее. Затем повернулась и погасила газовый фонарь. Джейсон, к изумлению Каролин, положил ей на плечо руку. Когда они начали продвижение вперед, она поняла, что Сомервилл нуждался в дополнительной опоре. Она обхватила его за талию. Он тяжело навалился, и Каролин почувствовала твердость мужского тела. Хуже всего было то, что Джейсон не мог не ощущать плавные изгибы се собственного тела, прикрытого только тонкой ночной сорочкой. Бедная девушка рассчитывала единственно на то, что Сомервилл пьян и ничего не вспомнит наутро.
Они медленно поднимались по лестнице. Его рука тяжело свисала с се плеча, а ее рука, державшая свечу, начала затекать. Каролин недоумевала, почему не оставила это пьяное чудовище в кабинете и не позвонила камердинеру для того, чтобы тот помог хозяину взобраться по лестнице. С облегчением толкнула она дверь спальни, и оба ввалились внутрь. Она подвела мужа к креслу, в которое тот не замедлил упасть, уперев локти в колени и закрыв руками лицо.
— Я позову камердинера, — строго сказала Каролин и направилась к сонетке.
Рука Джейсона внезапно взметнулась и ухватила Каролин за ночную сорочку.
— Нет, не делай этого. Я же сказал, что справлюсь сам. Джозеф отослан спать полтора часа назад. Нет нужды беспокоить старика.
Он снова погрузился в свое кресло, смежил веки и откинул голову. На его лбу и верхней губе выступили капельки пота. Она, поразмыслив, решила помочь бедняге, ведь алкоголь сделал его совершенно беспомощным. Встав перед ним на колени, она стала стаскивать с него за каблук и носок сапоги и бросать их на ковер. С колен она украдкой посмотрела на него и с ужасом заметила, что его глаза открыты. Он наблюдал за ней таким взглядом, которого она никогда не видела и не знала, увидит ли когда-нибудь еще.
Холодная ледяная маска растаяла, обнажились мягкие, незащищенные черты лица. Губы были полными, ноздри трепетали. В глазах Сомервилла Каролин могла угадать все признаки мужского желания. У нее перехватило дыхание, и она вмиг как бы окаменела. Джейсон протянул руки и обхватил лицо Каролин. Он запустил пальцы в ее волосы, отчего девушка не могла даже пошевелить головой. Она почувствовала, что руки его отлично слушались, следовательно, он был вовсе не так пьян, как казалось. Каролин судорожно сглотнула.
— Похоже, ты хорошо управляешься с укушенными зеленым змием мужчинами.
Голос Сомервилла был низок и хрипл.
— Я часто помогала отцу!
Не могла же она упомянуть о Ките.
Джейсон плотоядно рассматривал ее губы, пухлые и влажные. Круговыми движениями больших пальцев начал он ласкать ее щеки. Каролин вздрогнула. Она была поймана и молча смотрела ему в глаза.
— Ты была просто обворожительна сегодня во время демонстрации собственного неповиновения! Мне хотелось разорвать тебе платье и овладеть тобой прямо в парке. Где ты находишь силы, чтобы так мучить меня? Я думал пригрозить тебе своим грубым поцелуем, но вместо этого сам попался в капкан.
Руки Джейсона скользнули вниз по ее горлу, перешли на плечи, гладя атласную кожу. Он схватил ее руки и застонал, потом резким движением притянул ее к себе и припал к очаровательным губам.
С жадностью он начал целовать ее, настойчиво требуя языком взаимности. Он рухнул на спинку кресла, увлекая ее за собой. Ноги его при этом обхватили ее и прижали по всей длине тела так, что она ощутила тугой комок его желания. Испуганная этим проявлением страсти, Каролин попробовала закричать. В ответ его ноги расслабились, согнулись и потом еще сильнее прижали ее тело. Одна рука обнимала ее, в то время как другая зарылась в ее волосы и сорвала бархатную ленточку. Распущенные локоны упали им на лица, как золотой занавес.
Джейсон окроплял поцелуями ее губы, прятал свое лицо в ее волосах.
— Я люблю, когда твои волосы неприбраны и свободны, как сейчас. Они кажутся золотой пряжей с драгоценным красноватым мерцанием! Я хочу завернуться в них и раствориться!
Он прикусил мочку ее уха, причем его горячее срывающееся дыхание щекотало ей щеку и приводила в трепет все существо. Кончиком языка он проследил форму ее ушной раковины.
Каролин вскрикивала и извивалась в его объятиях, но это, казалось, еще больше возбуждало Джейсона. Пальцы девушки вцепились в его рубашку. Она понимала, что ей следовало с ним бороться, чтобы попытаться освободиться из его объятий. Сомервилл был пьян, и она могла с легкостью выиграть схватку. Однако стремительный натиск новых ощущений надежно удерживал ее на месте. В его руках она была бессильна. Кроме Кита, ее никогда не целовал ни один мужчина. Но поцелуи Мейбри никогда не были такими страстными, жадными и отчаянными, как поцелуи этого изувера.
Джейсон целовал ее так, словно делал это последний раз в своей жизни, и то чувство, которое он возбудил в Каролин, было новым и устрашающе радостным. Когда он поцеловал ее, она ощутила, как волна огня пробежала по всему се телу и достигла его сокровенного центра, затопив все сознание сладостным желанием. Его рот хранил вкус бренди, был теплым и манящим. Его запах дразнил се, она видела, слышала и ощущала его одного. Мир не существовал, время остановилось, было только данное мгновение и то ранее неведомое чувство, что пробудил в ней Джейсон.
