Глава 11
Кое-как провела она остаток вечера, через силу танцуя, улыбаясь гостям и болтая. Когда наконец все разошлись, Каролин смогла найти покой и уединение в своей комнате. Присцилла, крайне утомленная от дополнительной работы, доставшейся ей в последние дни, не особенно была расположена к разговору о бале. Она молча помогла хозяйке раздеться. После того как девушка оставила ее одну, Каролин легла в постель с единственным желанием побыстрее уснуть.
Но это никак не удавалось. Сцена с Джейсоном снова и снова проходила перед ее мысленным взором. Каролин тряхнула головой. Не имело значения, что Синтия отвергла его. Все равно это было скверно, ужасно скверно с ее стороны желать этого человека. «Все дело в том, — говорила она себе, — что любви к Джейсону Сомервиллу она не испытывала». Она не могла, но не потому, что он был так плох, как ей описывали. Каролин Джейсон казался жестким, но она могла понять это. И еще он был страстным и, безусловно, желанным…
Каролин прижала ладони к голове, словно хотела справиться с мыслями, что роились у нее в мозгу. Какое это могло иметь значение, кто прав, а кто виноват, или то, что Синтия и Джейсон совсем не подходили друг для друга? Факт оставался фактом — Джейсон был женат на Синтии, а значит, между ним и Каролин ничего не может быть. Кроме того, принимая ее за Синтию, Джейсон презирал Каролин. Как только могла она позволить мужчине оказывать ей столь интимные знаки любви, зная, что он питает к ней отвращение, даже лаская ее тело? Ведь с его стороны никакой любви не было, одно желание, да и то было предназначено ее сестре.
Все страшно перемешалось. Ей нужно было немедленно пойти к Джейсону и все ему рассказать, признаться в своем обмане и покинуть этот дом навсегда. Самое лучшее для нее было никогда больше не встречаться с Джейсоном Сомервиллом, потому что он слишком тревожил ее. Но при мысли, что ей придется оставить Лорел, которая доверяла ей и зависела от нее, ее сердце разрывалось на части. Ребенок — вот, что было самым важным. Ради Лорел ей следовало справиться с ситуацией. Она будет как можно дальше держаться от Джейсона, избегать любых проявлений интимности и научится держать свои мысли и чувства под контролем.
Раздался резкий звук. Каролин подскочила. Она посмотрела на дверь, ведущую в спальню Джейсона, звук доносился оттуда. Он хотел зайти к ней в комнату, но дверь оказалась заперта. Каролин затаила дыхание, но стука в дверь не последовало, она уловила только едва слышный звук его удаляющихся шагов. Каролин выскользнула из постели и на цыпочках подошла к двери. Она приложила к ней ухо и прислушалась. Было слышно, как он ходит по комнате, как время от времени закрывает какой-то ящик, и едва уловимое звяканье стакана и бутылки. Шаги не прекращались. Каролин замерзла. Ночной воздух был свежим, и она понимала, что ей следовало бы вернуться в постель, но она не двигалась.
Джейсон снова приблизился к двери. Воцарилась тишина, а потом послышалось тихое ругательство. Шаги снова возобновились. Разрываемая облегчением и разочарованием, Каролин вернулась в постель и забралась под одеяло. Вскоре она немного успокоилась, но долго еще не могла уснуть.
Если следующим утром она чувствовала себя больной и разбитой, то по виду Джейсона нельзя было сказать, что он тоже провел бессонную ночь. Каролин знала, что каждая минута, проведенная без сна, темной тенью ляжет у нее под глазами. Она очень хотела вернуться назад в постель, но ей следовало провожать гостей, которые разъезжались в течение целого дня. Джейсон все это время был рядом с ней.
Когда настало время прощаться с Джеком и Флорой, та отвела Каролин в сторону.
— Не могу даже выразить тебе, какое удовольствие я получила от пребывания здесь, — начала она. — Это было, на мой взгляд, самое прекрасное время, когда-либо проведенное мною в Браутон-Курт. Похоже, что ты и Джейсон достигли… приятного взаимопонимания. Впрочем, мне даже не стоит говорить об этом: не хочу показаться назойливой, просто позволь выразить тебе мои наилучшие пожелания.
— Спасибо, Флора. Я очень тронута твоим вниманием.
— И еще одно. Может быть, я сую нос не в свое дело, но я подумала, что это может показаться тебе интересным: в Лондоне я знаю одну женщину, которая очень много работала с детьми, подобными Лорел. Я познакомилась с ней на одном вечере, когда она собирала деньги для своей организации. Ее зовут Люси Карлайл. Я разговаривала с ней всего несколько минут, но она произвела на меня хорошее впечатление. Она прямо полна новыми идеями, тебе она должна быть интересна.
— О да! Я бы отдала все на свете, чтобы узнать, что мне делать с Лорел. Я могу действовать только наугад. Была бы очень признательна тебе, если бы ты дала мне ее адрес, чтобы я могла написать ей.
— Я не знаю ее адреса, но уверена, что сумею раздобыть его. Как только я сумею сделать это, то непременно тебе напишу.
— Спасибо. — Каролин с жаром пожала руку Флоры. — Ты замечательный друг.
— Спасибо, что ты так думаешь. Теперь прощай, дорогая. Приезжай с Джейсоном в Лондон, тогда бы мы как следует поболтали.
— С удовольствием.
— О чем это вы? — мягко поинтересовался Джейсон, когда гости вышли в открытую Барлоу дверь. — Вы с Флорой что-то планировали?
Каролин пожала плечами.
— Похоже, она приглашает нас в Лондон, но боюсь, что это маловероятно.
— Но, если исходить из прошлого опыта, я так не думаю.
— Она такой замечательный человек, — продолжала Каролин.
— Флора? — Его брови взметнулись вверх. — Мне казалось, что ты считаешь ее наглой и бесстыдной.
Каролин спокойно встретила его взгляд.
— Это не исключает того, что она может быть сердечной и доброй. Ведь так?
— Полагаю, что так.
— Она обещала прислать мне адрес женщины, которая занимается такими детьми, как Лорел. Это могло бы оказаться полезным.
Вместо ответа он сурово посмотрел на нее и отошел, чтобы проводить очередных гостей.
— Мистер Озборн. Мадам.
Озборны уезжали последними, и Каролин с облегчением вздохнула, когда Барлоу закрыл за ними дверь. Что ж, и эту неделю она пережила. Это было самое трудное испытание для нее в роли Синтии. И все же… такого унылого настроения за все время пребывания в Браутон-Курт у нее никогда не было.
* * *
Следующие две недели были ужасно тоскливыми. Каролин, как и прежде, по несколько часов в день проводила с Лорел. Однажды она привела Лорел вниз в музыкальный салон и сыграла ей несколько пьес на фортепиано. Каролин никогда не была такой хорошей пианисткой, как Синтия, но она достаточно хорошо владела инструментом, чтобы подбирать простые мелодии. Девочка с восторгом слушала песни. Когда Каролин предложила ей самой попробовать, Лорел любовно потрогала костяные клавиши. Она сравнивала глубокую вибрацию низких нот и пронзительный звук высоких, ужасно радуясь этому контрасту. Потом, к изумлению Каролин, девочка подпрыгнула и начала маршировать по комнате, испытывая удовольствие от ритма, выбиваемого ее собственными ногами.
