Брент бросил пилу и побежал на шум. Эмма последовала за ним.
Когда они распахнули калитку и ворвались внутрь, то их глазам предстало нечто невероятное. Кошки бегали по двору по кругу, подгоняемые крупной рыжевато-коричневой собакой, грозно лаявшей на них; Эмма сразу поняла, что это не взрослая собака, однако кошкам от этого было, по-видимому, не легче. Где-то неподалеку залаяли другие псы, давая знать о своем желании присоединиться к забаве.
– Прочь, паршивый пес! – воскликнула Эмма, включаясь в погоню.
Брент тоже что-то крикнул, но она не обратила на него внимания, собираясь собственными силами справиться со щенком.
Семейство кошачьих рыже-серо-черным клубком металось по двору, преследуемое лающим мучителем. В конце концов кошки, прижав уши и вытянувшись в струнку, все как одна взлетели на стол, а затем оказались на дереве.
Эмма побежала за ними, и, когда щенок стал носиться вокруг дерева, задрав морду и не переставая лаять, словно от его лая кошки должны были спуститься вниз, ей удалось поймать его, крепко ухватив за ошейник.
– Несчастное отродье, какого черта ты явилось сюда и пугаешь моих кошек?
Если бы Эмма не забыла о здравом смысле, она бы ни за что не стала носиться за щенком по двору и тем более хватать его за ошейник.
А пес тем временем, помедлив с минуту, вновь помчался вокруг дерева, таща за собой девушку, у которой подкашивались ноги и подошвы босоножек скользили по траве.
– Подождите, Эмма! – кричал Брент, бежавший рядом с ней.
Она уничижительно посмотрела на него, словно спрашивая, как такое могло прийти ему в голову. Разве она может ждать?
Впереди бежала несчастная старушка Кларисса, которая уже не могла, как остальные, залезть на дерево и искала укромное местечко, где бы спрятаться от шумного нарушителя спокойствия.
– О нет! – крикнула Эмма и дернула пса за ошейник, так что он на секунду потерял равновесие.
Наконец она отпустила его, чтобы броситься к Клариссе и подхватить ее на руки. Испуганная кошка выпустила когти, но Эмма была готова к этому и крепко зажала в кулаке все четыре лапы.
Прижав к себе перепуганную кошку, она повернулась к щенку и едва удержалась, чтобы не пнуть его ногой.
Брент, видно, угадал ее желание, потому что немедленно оказался рядом и схватил пса за ошейник, после чего встал между нею и собакой.
– Эмма, не надо!
Она покачала головой.
– Не глупите, Брент. Я еще ни разу в жизни не ударила ни одно животное, как бы ни злилась. За кого вы меня принимаете?
– Сами знаете! – Поджав губы, он опустился на колени возле собаки и, приподняв ей голову, потрепал по уху. – Сидеть! – скомандовал он.
Ему пришлось дважды повторить команду, прежде чем щенок послушался и, повизгивая, уставился на Брента.
Эмма с облегчением вздохнула и поглядела на кошку, уютно устроившуюся у нее на руках.
– Ну как дела, старушка? – шепотом спросила она, почесав ее за ушком и погладив шерстку на спине.
– Она не пострадала?
– Нет.
Брент, все еще не поднимаясь с колен, гладил и успокаивал собаку, а сам оглядывался в поисках кошек, мирно расположившихся на дереве, словно им часто приходилось искать там убежище.
– Давно они так не бегали. Интересно, как им удалось вырваться из комнаты?
– Это я их выпустила.
Брент тряхнул головой, и в глазах у него вспыхнул огонь.
– Вы? Ничего умнее не придумали?
Эмма возмущенно уставилась на него.
– Прошу прощения. Это их двор, и они имеют право в нем гулять.
– Мэгги никогда их не выпускала.
– Я не Мэгги!
– Жаль, – пробормотал он, поднимаясь.
От ярости Эмма побледнела так, что веснушки выступили у нее на лице.
– Здесь никогда не было беспризорных собак, и, более того, я…
– Он не беспризорный. Он мой.
– Ваш? И вы разрешаете ему бегать без поводка?
Брент нахмурился.
– Он всего лишь щенок, поэтому иногда действует, а потом только соображает. Мы с ним работаем, но его еще надо дрессировать и дрессировать.
– Каков отец, таков и сын, – язвительно проговорила Эмма, переведя взгляд с Брента на уставившегося на него с обожанием пса.
– Я уже сказал, он еще маленький, – медленно и отчетливо произнес Брент. – А вам бы следовало подумать, прежде чем выпускать кошек. Мэгги всегда держала их в доме. Поэтому-то им и построили солнечную комнату.
– Это мой двор, и им надо где-то гулять. Они слишком растолстели, и я решила дать им возможность побегать. Единственно, чего я никак не ожидала, что на них бросится ваш любимец.
Она толкнула его в голую грудь, и тут же отдернула руку, словно ее обожгло огнем, но ноготь, скользнув по влажной коже, оставил длинный красный след.
– Ох!
Брент отпрянул и опустил голову, рассматривая царапину.
Эмма смутилась, увидав, что наделала.
– Ой!.. Прошу прощения. Хотите, я сейчас принесу…
– Я ничего от вас не хочу, – заявил он и поднял руки, словно защищаясь от нее. – Надо вернуть кошек на место.
– Мне кажется, вы забываетесь. – Эмма крепче прижала к себе Клариссу. – Ваш пес не имеет права находиться на моем дворе.
Брент с нарочитой медлительностью провел рукой по царапине на груди.
– Он имеет право спать рядом с изгородью, ведь она наша общая собственность.
– Прекрасно. Пусть и спит там. – Она с вызовом вздернула подбородок. – Но если он еще раз погонится за моими кошками, я вызову соответствующую службу.
– Вам это не поможет. Они отдадут его мне. – На лице Брента появилось довольное выражение.
– То есть?
– То есть в этом городе нет приюта для бродячих собак, поэтому их всех привозят ко мне, а я пристраиваю их, если могу.
Ей очень хотелось выпустить пар, но после его слов она успокоилась, словно по волшебству.
– Вы?! – воскликнула она пораженная.
– Я. Я – владелец питомника, и все бродячие собаки рано или поздно попадают ко мне.
– Надо было раньше сказать!
Эмма направилась к изгороди и, встав на цыпочки, стала смотреть поверх нее. Металлическая сетка ограждала территорию, на которой гуляли собаки. Позади были устроены конуры для животных.
Вот почему здесь лаяли собаки. Странно, как это она не догадалась раньше. А как ей было догадаться? Чего еще она не знает? Интересно, почему Мэгги ни разу не упомянула о питомнике Брента?
– Значит, говорите, это ваш питомник? – Эмма снова повернулась к нему.
