Многие вещи ей хотелось сохранить для себя и для матери. Эмма знала, что ни за что не расстанется с семейными реликвиями. Мэгги когда-то привезла эти вещи, чтобы отец Эммы чувствовал себя у нее как дома после гибели его родителей в железнодорожной катастрофе.
Но тут много и ерунды, с которой тоже нужно что-то делать. На чердаке места нет. Это Эмма знала точно. В спальне Мэгги, в которую она не решалась заходить, наверняка тоже.
Если заняться домом и уходом за кошками, время пролетит незаметно. И ей совсем не обязательно видеться с Брентом Форрестом. Эмма злилась на себя за то, что никак не может заставить себя не думать о нем. Он сказал, что ей надо как следует заботиться о кошках. Лучше всего отнести их к ветеринару и стерилизовать, чтобы они больше не плодились. В завещании Мэгги сказано, что она должна ухаживать за ними до их смерти. Прекрасно! Но это не значит, что и за их детьми и внуками тоже!
Словом, планы, рождавшиеся в голове Эммы, были трудно выполнимы, и она это понимала. Но с чего-то надо начинать. И она решила начать с разборки чердака и постепенно продвигаться вниз. Эмма встала и направилась наверх.
Первым, что ей попалось на глаза, оказался сервиз, которым она играла девочкой. И она долго сидела с чашечкой в руках, вспоминая приемы, которые они с Мэгги устраивали для кошек, убегавших от них, едва представлялась такая возможность. У Эммы защипало в носу, стоило ей припомнить разговоры, которые они вели с бабушкой за чайным столом.
Эмма положила чашку обратно и встала. Нет, она займется этим позже, когда вернется из Вашингтона. Она спустилась вниз и пошла к кошкам, чтобы успокоиться.
Ночью налетела буря, до утра лил дождь, щедро напоив табачные и хлопковые плантации. В Уэбстере тоже гремел гром и сверкали молнии. Эмма почти не спала. К тому же ее мучила духота, от которой ломило виски. Она проснулась невыспавшаяся и опять услышала грохот.
Недовольно взглянув на потолок, Эмма нахмурилась. На гром это не походило. Отбойный молоток? Дрель?
Она резко села на кровати, и у нее перехватило дыхание от боли, пронзившей виски. Прижав к ним ладони, Эмма тихо застонала и стала раскачиваться из стороны в сторону, пока боль немного не утихла. Затем встала и, накинув халат, спустилась вниз.
На полпути она услышала веселое и фальшивое пение Брента. Он подпевал песне, звучавшей по радио, только в его сольном исполнении она мало походила на оригинал. Он стоял в гостиной на коленях и что-то делал с плинтусом. Эмма не узнала комнату без занавесок, со снятыми и уложенными на софу картинами и сдвинутой мебелью.
В ужасе она опустилась на ступеньку и закрыла глаза. Уже второй день Брент не дает ей выспаться, и она не знает, как с ним бороться.
– Форрест, вы хотите меня угробить? – спросила Эмма.
Он не ответил, поэтому ей пришлось повысить голос и повторить свой вопрос. От этого у нее опять разболелась голова, и Эмма присела на ступеньку.
Брент, усмехнувшись, повернулся к ней, не выпуская из рук молоток.
– Да, в общем-то, нет. – Он смерил ее оценивающим взглядом. – Плохое настроение с утра?
Она поставила локти на колени и, не отрывая ладони от висков, принялась медленно раскачиваться из стороны в сторону, словно ожившее воплощение мировой скорби.
– Вы когда-нибудь спите? – не глядя на него, спросила она. – Ну зачем вам вставать ни свет ни заря и сразу поднимать такой шум? – Она открыла один глаз и зло посмотрела на него. – Я понимаю, вам не надо ходить на службу, но у вас что, других дел нет, как только стучать? И вообще, что вам надо в моем доме?
Брент направился к ней, по дороге сунув молоток за пояс. На нем была старая майка с надписью «ГАРВАРД». Буквы уже сильно выцвели.
– Знаете, есть люди, которые спят до полудня, – ответил он и махнул головой в сторону старинных часов, показывающих девять. – А в вашем доме я потому, что обещал Мэгги кое-что тут починить.
Эмма недовольно завела вверх глаза.
– Как это я не подумала, – прошипела она. –Значит, беспорядок на кухне – ваших рук дело?
На его губах вновь промелькнула кривая улыбка.
– Беспорядок? Ничего! Скоро от него и следа не останется. Пусть только в магазин завезут краску, о которой мечтала Мэгги. А пока я решил заняться гостиной. Ведь это я, между прочим, пристроил солнечную комнату и покрасил дом.
– Но почему вы? – удивилась Эмма.
– Потому что я умею.
– И у вас есть инструменты, – пробормотала она, переводя взгляд на его пояс, за которым чего только не было. Поймав себя на том, что, скользнув по шортам, ее взгляд остановился на его ногах, она смутилась. – Я не хочу, чтобы вы здесь этим занимались. Пожалуйста, уходите, – твердо проговорила она. – Если мне что-нибудь понадобится, я найму мастера.
– Да? – Он наморщил лоб, и в его глазах сверкнули веселые огоньки. – Вы так бездарно хотите использовать деньги? Увы, я не могу вам это позволить, поскольку сам в состоянии закончить ремонт. К тому же я обещал.
Он явно был настроен решительно, и Эмме ужасно захотелось поставить его на место. Она ухватилась за перила и встала.
– Послушайте, Форрест, нам лучше с самого начала выяснить…
Тут зазвонил телефон.
Давая взглядом ему понять, что разговор не закончен, Эмма спустилась пониже и потянулась к телефонному аппарату, стоявшему на столике рядом с лестницей.
Брент ухмыльнулся и принялся вытаскивать из стены гвозди, на которых висели картины.
Эмма поднесла трубку к уху и услышала далекий голос, прорывавшийся к ней через множество помех.
– Алло!
– Эмма? Это ты?
Она узнала голос Дэниела Кендола.
– Да, Дэниел, это я! Как ты? – крепче прижимая к уху трубку, обрадованно закричала Эмма.
– Что ты делаешь в Южной Каролине? Чтобы тебя найти, надо быть миллионером!
От напряжения у Эммы еще сильнее разболелась голова, но тем не менее она принялась рассказывать ему о смерти Мэгги. Он прервал ее.
– Знаю. Твоя мама сообщила мне, ведь это она дала мне твой телефон. Но похороны уже состоялись, правильно? Почему ты не в Вашингтоне?
Эмма с грустью отметила, что он не сказал ей ни одного слова сочувствия по поводу смерти Мэгги, но решила не обижаться. Наверное, он очень расстроился, что она так внезапно исчезла, а когда он расстраивался, то всегда становился нетерпеливым.
– Пока не могу. Надо еще кое-что сделать.
Брент недовольно посмотрел на нее, оторвавшись от банки с краской, которую собирался открывать, и Эмма с трудом отвела взгляд от натянувшейся на его мощных мускулах рубашки. Она поймала себя на том, что рассеянно слушает Дэниела и не понимает, о чем он говорит.
– Ты еще долго там пробудешь? Смотри, потеряешь место! Я использовал все свои связи, чтобы получить его для тебя, но не в моих силах повлиять, чтобы его держали слишком долго.
