На следующий день после проклятого убийства уставшему от изнурительной круговерти Могилевскому испуганная до смерти дежурная по этажу принесла в номер повестку. Местная прокуратура приглашала на деловое свидание, черт бы их побрал. Вызывал на допрос местный следователь, наверняка доморощенный, с признаками мании величия. Мегрэ местного разлива. Нашел кого приглашать на допрос. Видать, совсем плохи дела у местных сыщиков, коли шлют повестки ни в чем не повинным людям. Алексей Николаевич внимательно прочел текст, подписанный следователем Доценко, и лишний раз убедился в том, что органы, которые обязаны охранять всех законопослушных граждан, опять пасуют. Ясно даже и ежу, что все это чистая проформа. Какого лешего вызывать на допрос человека, который не имеет ни малейшего отношения к убийству? Чем он может помочь, если бы даже и хотел, в раскрытии преступления? Это на их тарабарском языке называется отработкой версий. Хотелось бы знать, какое место отведено его скромной персоне в измышлениях, пардон, версиях, местной прокуратуры?
Интересная история. Следствию он при всем желании помочь не мог. В городе он человек новый и чужой. О дочерней компании имел довольно смутное представление, знал только то, что отражено в документах. А там подкопаться не к чему. Чтобы понять, что компанию трясет и в ней не все благополучно, нужен особый нюх, почти звериный. Но это не запах крови, это обыкновенный бизнес на фоне личностных амбиций. А уж что творится в далеком сибирском городе, какие здесь кипят страсти и какова криминогенная обстановка, это вообще не его ума дело. Нашли кого приглашать на допрос, умники местного сыска.
Вот так всегда. Когда органы бессильны перед создавшейся ситуацией, таскают на допросы ни в чем не повинных людей. Наверное, надеются, что он им в приватной беседе назовет имя преступника, обозначит ситуацию и сделает выводы. А заодно все висяки поможет раскрыть. Он, конечно, мог дать консультацию, но сугубо по узким, техническим вопросам. Легко мог проконсультировать местные правоохранительные органы по передовым компьютерным технологиям, прочесть лекцию, рассказать о новинках в этой области.
Но ведь наверняка придется отвечать на тупые вопросы и делать умное лицо. Лучше бы местные пинкертоны использовали время для дела. Ищите киллера, выявляйте заказчика, разбирайтесь, почему в вашем городе в восемь часов утра убивают в подъезде молодых и законопослушных граждан.
Бушуй не бушуй, возмущайся про себя и вслух, спасительный матерок подпускай, а по повестке нужно покорно плюхать в местную прокуратуру. Законопослушность у всех граждан самой счастливой страны в мире в крови. И коммерсанты нового времени – не исключение. Эта заложено на генном уровне, и противиться, а уж тем более не подчиняться предлагаемым условиям – невозможно.
Как ты ни хорохорься, в тебе живет крепкая советская субстанция, которая в определенный момент начинает руководить тобой, диктует свои правила игры и заставляет вести себя как последнюю советскую сволочь.
Можно ругаться про себя и вслух, возмущаться современными устоями, игнорировать власть и строй, но наступает момент истины, и ты покорно бредешь по адресу, указанному на сером клочке казенной бумажки. Это выглядит приглашением или приказом? Это унижает и заставляет понять, что вся твоя самоуверенность ничего не значит.
Спокойно, ты не киллер и не серийный убийца, к чему эта непонятная дрожь в коленках? В какой-то момент ты ясно понимаешь, что забыл, в какой веселой стране живешь. Человеком себя почувствовал? Независимый такой? За границу ездишь по делам и на отдых? Как говорят сегодня молодые? В этом что-то есть. Мечтать не вредно. Это очень правильное изречение, и родиться оно могло только в этой стране. Расслабляться рановато. В этой стране всегда найдется место подвигу или, по крайней мере, готовности к самопожертвованию. Возьмем сегодняшнюю ситуацию. Убили молодого мужика, которого ты знал лично. Жалко невозможно, это по-человечески. Но ты лично не имеешь к этой истории никакого отношения. Почему же вдруг ты испытываешь непонятно откуда взявшееся чувство вины и подспудно понимаешь, что на тебя сейчас могут повесить все, что угодно, лишь бы закрыть дело об убийстве местного бизнесмена? Ты боишься, и страх твой вполне реален, вот что самое неприятное. Застрелили в подъезде собственного дома человека, ты к этому не имеешь никакого отношения, но почему-то тебя гнетет чувство вины за то, что случилось. Ответ прост, и ты его знаешь. Потому что ты не веришь в сегодняшнее правосудие. И повестка еще раз напомнила тебе, как ты бессилен.
Ладно, хрен с ними со всеми. Он сходит к следователю, постарается вести себя правильно, не возбуждаться по пустякам. А вдруг и вправду найдут убийцу. Хочется верить в хорошее, несмотря на жизненный опыт. Фамилия Доценко придает уверенности. Хохлы – люди обстоятельные, вдумчивые и упорные. Если не продажный, все еще может получиться! Должно же что-то святое быть у людей. Тогда есть надежда, что гадина будет наказана. Все понятно, человека не вернешь, но должна же в этом паскудном мире существовать хоть какая-нибудь справедливость.
Он объяснит этому местечковому бюрократу от юриспруденции, что жизнь гораздо многограннее и не нужно искать врагов в своем стане. Гнусность какая. Когда начинается эта бюрократическая канитель, ты теряешься и не понимаешь, как правильно себя вести. Выхода два. Или оказывать конкретную помощь людям, которые нуждаются в поддержке, или отбиваться от гнусных подозрений и спасать собственную шкуру.
Алексей Николаевич, ругая про себя гадскую жизнь и полную собственную растерянность, пошел в прокуратуру. Делать нечего, убийство – дело серьезное. Вызывают, это на самом деле неплохо. Чего он так возбудился? Просто ребята методично и честно работают по всем направлениям, это нормально. И не надо переключать ситуацию на себя. Хотя… какое-то смутное подспудное беспокойство и предчувствие необычного преследовало тебя, как только ты вступил на трап самолета.
Хотелось сюрприза, интриги, чего-нибудь необычного, легкого флирта, романтических ощущений. Чем он хуже известного магната, который встретил на борту самолета свою судьбу в форме стюардессы «Аэрофлота»? Он, конечно, на магната не тянет, это совсем другая история. Да, вполне самодостаточный столичный предприниматель, твердо стоит на ногах, горя не мыкает. Лет до фига, под венец сходил, так успокойся уже наконец. Ан нет, все стюардессы какие-то на уме. Видать, так и помрет с фривольными мыслями в голове. Не то чтобы сердце дрожит, совсем нет. Скорее, ищет новых ощущений. Какой-то он неуспокоенный по жизни. Красивые дамы будоражат сознание и не дают пройти мимо. Он пытался анализировать свой беспокойный и любвеобильный нрав, но бесполезно. И ладно если бы был несчастлив в семейной жизни, это хоть каким-то образом могло оправдать вечную неуспокоенность и буйство характера. Конечно, за годы совместной жизни страсти давно поулеглись. Любовь давно перешла в другую стадию, и это его вполне устраивало. Он привык к своему дому, который они вместе с женой создавали много лет, к быту, к любимому дивану. У них с Татьяной ровные, замечательные отношения. Они прожили вместе большую жизнь, родили и вырастили двоих сыновей.
Он свою семью не продаст и не променяет ни за какие коврижки. Даже если его полюбит голливудская кинозвезда, это ничего не изменит в его образе жизни. Но все время, положа руку на сердце, хочется чего-то неординарного, неожиданного, внезапного и нового. Натура – это раз, и кровь предков в придачу – это два. И ничего с этим не поделаешь. Бороться бесполезно. Таким родился, таким и помрет. Видать, как в том анекдоте, судьба. И ни годы, ни положение в обществе не способны изменить его легкомысленное отношение к жизни. Что самое удивительное, когда ничего подобного в жизни не происходит, он начинает скучать, хандрить и увядать. Хуже бабы, которая до седых волос мечется в поисках неземной любви. Может, у него такое предназначение? Вот как бывает в этой странной и непредсказуемой жизни. Вместо любовного приключения, которое посулила ночь, похороны, показания в милиции, хлопоты, ответственность и полный бред.
