– Старик, хуже! – Могилевский театрально закатил глаза. – К нам на выходные теща любимая приезжала.
– Поздравляю, ситуация предельно ясна, подробности представить проще простого, – довольно вяло отреагировал Чубов.
– Да ничего ты не представляешь! – завопил Алексей. – Это же не женщина – это стихийное бедствие. С ней вечно что-нибудь происходит, а уж если она появляется на горизонте, непременно жди локальный взрыв приличной мощности, и, как правило, не один. Что самое прискорбное в этой ситуации, какова бы ни была направленность взрыва, осколки непременно летят в мою сторону. Вот и в этот раз она каким-то макаром умудрилась цепочку на шее порвать. Цепочка с крестиком на пол упали. Цепочка сразу отыскалась, а крестик закатился куда-то. Ну, сразу паника, поиски, крики о помощи. Естественно, вся наша доблестная семейка во главе с мамой бросилась бабушке на помощь. Все перевернули, все облазили – нет крестика. Так увлеклись, что начали мебель двигать. Потом Татьяне пришла в голову гениальная идея матрасы зачем-то перевернуть. А у меня там, – голос Алексея превратился в трагический полушепот, – заначка! Год собирал!
Чубов захохотал как ненормальный. Все тревоги отодвинулись куда-то далеко. Это не человек – это ходячая катастрофа. Каждый эпизод его жизни – неплохой сюжетец для небольшого рассказа.
– Я так и знал. – Алексей обиделся по-настоящему. – У человека горе, а он ржет как конь. Друг называется. Выслушал, утешил, ободрил. Настоящий товарищ. Большое человеческое мерси за участие, понимание и поддержку. Я стал практически банкротом, а ему весело. Вот и поделись с человеком своими проблемами. Друг готов рвать волосы на всем теле, а некоторым очень весело. Это же не анекдот, Чубов, это страшная правда жизни.
– Я тебе, Могилевский, не перестаю удивляться, честное слово. Ты же цивилизованный, современный человек, ворочаешь огромными деньгами, проворачиваешь крупные сделки, хорошо зарабатываешь. И вдруг заначка. Это слово из другой жизни, дружище, не из твоей. Это твой папа, который вкалывал на заводе день и ночь, имел полное право заначить два рубля от собственной жены на чекушку. А ты должен иметь сейфовую ячейку в банке, и тогда не придется лишний раз обижаться на тещу. Ты от меня ждешь сочувствия? Даже не надейся. Хочешь узнать мое мнение? Так тебе и надо. Все отобрали? Колись. – Настроение у Валентина Ивановича изменилось. Он никак не мог побороть приступы смеха. Он хорошо знал всех членов семьи, легко мог себе представить замечательную картину и понимал, какие страсти кипели в теплом семейном кругу.
– Татьяна поступила честно и благородно. Не скандалила, даже очень наоборот. Знаешь, как обрадовалась, когда две толстенькие пачечки стодолларовых купюр обнаружила? Поделила денежки пополам, по справедливости, – развел руками Алексей и глубоко вздохнул. – Пятьдесят на пятьдесят. Но со своей доли пришлось теще на булавки отстегнуть, положение-то безвыходное. Но, понимаешь, Валентин, дело даже не в деньгах. Деньги – это ерунда, еще соберу. Главное – доверие и взаимопонимание. А теперь репутация моя изрядно подмочена. Вот в чем проблема. Представляешь, с каким остервенением мне придется биться за восстановление авторитета и прежних позиций? – Алексей Николаевич пригорюнился не на шутку.
– Тебе, мужик, крупно повезло с женой. Другая бы все отобрала и правильно сделала, между прочим. Не завидую, друг, честное слово, не завидую. Пропал ты, Леха, ни за что ни про что, как тот швед под Полтавой. Всю оставшуюся жизнь придется теперь доказывать, какой ты честный, внимательный и порядочный. Слушай, у меня есть неплохая идейка. Ты соври Татьяне, что старался ради нее, – предложил Чубов, продолжая смеяться. – Мечтал ей сюрприз сделать, манто, например, норковое или новую машину купить к Новому году.
– Иваныч, ты гений! Идея просто супер! Спасибо, спаситель ты мой! Век не забуду! – Алексей воспрянул. – Ладно, побегу, дел полно. А ты не морочь себе голову из-за пустяков. У тебя же есть определитель номера, вычислим мы этого шантажиста за пятнадцать секунд и намылим ему шею.
Чубов кивнул Алексею и не стал объяснять, что бывают случаи, когда вместо номера на дисплее высвечиваются красные черточки. В его случае именно так и произошло. Как только захлопнулась дверь за жизнерадостным Могилевским, раздался телефонный звонок из приемной.
Спокойный, доброжелательный голос секретарши сообщил, что Сергей Владимирович просит его принять. Серега Александров – третий человек в компании. Они все – три трудоголика, три друга – Валентин, Алексей и Сергей – начинали собственное дело с нуля и на сегодняшний день на жизнь и заработки не жаловались. Странно, что Александров просит аудиенции через секретаршу, практически официально. Что за китайские церемонии? Он что, Серегу не принял бы? Смешно, честное слово. Вице-президент компании имеет полное право заходить к шефу запросто. А тут такие сложности. Что могло произойти?
По работе вроде бы все стабильно, особых проблем не наблюдается. Может, дома что не ладится? Помнится, с месяц назад они были у Александровых в гостях, тогда оба родителя вели себя несколько странно. По крайней мере, на его взгляд. Дело в том, что их единственный сын Антон – умница, красавец, студент – познакомился с девочкой. Как истинный джентльмен, мальчик привел новую знакомую домой, представил ее родителям и торжественно объявил, что в Настю влюбился с первого взгляда и навсегда.
Бдительные родители переполошились до смерти. Все разговоры в тот вечер сводились к одной теме: «Ах, ребенок влюбился». Чубовых эта ситуация нисколько не встревожила. Подумаешь, событие века. Все очень даже логично и естественно.
Ребенок вырос, к этому тоже нужно как-то себя подготовить. Сыновья и рождаются для того, чтобы принадлежать чужой женщине. Не может ребенок быть собственностью родителей бесконечно, рано или поздно он начинает свой жизненный путь. А все эти опасения, что любовь ему помешает учиться или заставит сотворить какую-нибудь глупость, – просто элементарный родительский страх. Кому любовь мешала? Глупости.
Они еще тогда с Леркой посплетничали на эту тему. Мол, всполошились, глупые родители. Подумаешь, проблема. Хорошая девочка, ровесница, студентка, из приличной семьи. Это первый плюс. Мальчик ничего от родителей не скрывает. Плюс второй. Радоваться надо, а мамашка с папашкой крыльями беспорядочно машут и страдают изо всех сил.
Это называется – горя не мыкали, привыкли, что ребенок всегда у ноги. Смешные, честное слово. А влюбись Антошка в какую-нибудь беспутную бабенку, да постарше себя лет эдак на шесть – десять, с детишками и богатой биографией? Сколько таких случаев, не счесть. И кстати, никто не застрахован от подобных насмешек судьбы. Да в конце концов, не мальчика же он привел в дом, а девочку!
Может быть, они были и не совсем правы, не им, как говорится, судить переполошившихся родителей, потому что судьба обделила их в этом смысле. Не дал им Бог наследников. Не может его Лерочка иметь детей. Вот такая грустная история: сама доктор, а помочь себе не в состоянии. За годы совместной жизни они предприняли не одну попытку изменить ситуацию, прошли через несметное количество обследований, лечений, санаториев… Потом смирились. Не может им сегодняшняя медицина помочь, в их случае она бессильна…
