— В этом вся Дина, — заметила Жюстин.
Сейчас они могли посмотреть на ситуацию с другой стороны. Какое бы отношение эта троица не имела к живой Джинджер, ни один человек даже не подумал связать с ними ее смерть. Возможно в самом начале они и боялись, что их найдут, но сейчас чувство опасности притупилось. Конечно, Майло Тиль боялся разоблачения, но ничто не указывало на их осведомленность в данном деле.
— Он получил то, что хотел, — напомнила Полли. — Нас невозможно засечь, мы ведь занимаемся исключительно личной жизнью. Мы подвергались гораздо большей опасности, когда решили посетить акцию по сбору средств для предвыборной компании и судебное заседание по делу о разводе. Мы бродили по аллеям и задним дворикам под покровом ночи. И никто даже не подумал связать с нами провал Кэннона и смерть Рейнхарта. Майло Тиль скорее всего окажется самой труднодостижимой целью.
— Мы не будем перелезать через стены, — возразила Шарлотта. — Не нарушим границу частных владений. Ничего не станем предпринимать — налоговое управление все сделает за нас.
— Наши налоги работают в нашу пользу, — улыбнулась Полли.
Женщины заметно повеселели, еще немного поговорили, посмеялись и разошлись. Кэт ушла последней.
— Комната выглядит пустой, — сказала она Дине, направляясь к двери. — Тебе стоит прикупить несколько вещей.
— Это я уже слышала, — пробурчала та.
Глава 26
— Кажется, нам повезло и мы ничего не испортили…
Полли и Шарлотта подошли к своим машинам, припаркованным рядом.
— Не похоже, — раздраженно заметила Шарлотта. За ленчем она съела маленький стаканчик йогурта, чувствовала себя голодной и пребывала не в лучшем расположении духа. — Дина ответила на один из самых важных вопросов. Теперь мы знаем, что ее коллекция, за которую заплатила компания, отправится домой к Тилю. Остается надеяться, что она откажется вместе с ним расставлять чашечки и блюдечки.
Этим же вечером она снова пробила Тиля и его компанию по различным базам данных, от самых мелких до самых крупных. Где-то обнаружилась только ссылка на имя без каких-либо подробностей. По другим источникам Тиль фигурировал как один из известных меценатов, вносивших крупные суммы на счета музеев. Шарлотта перечитала все старые новости, касающиеся его так и не начавшейся карьеры посла. Ещё раз просмотрела данные по единственному доступному финансовому отчету, содержавшему информацию по совокупным активам.
Она провела субботу в полном одиночестве, работая над налогами на передачу имущества по наследству. Эвери, как обычно, отправился в офис, поэтому Шарлотта удобно разложила бумаги и документы на кухонном столе, поставила чашечку с холодным кофе в микроволновую печь и открыла коробку конфет.
К шести часам вернулся Эвери. Нынешним вечером проводился прощальный обед — обычный деловой банкет с речами и гарантиями выплаты страховки. Шарлотта все еще работала, когда Эвери зашел через боковую дверь, нагруженный портфелем, несколькими большими конвертами из плотной бумаги и коричневой папкой для документов.
— Что случилось? — повернулась к мужу Шарлотта. Эвери положил на стол папку и сверху аккуратной стопочкой конверты.
— Что это? — удивилась она.
— Три последних квартальных отчета компании Майло Тиля и черновой вариант за последний квартал: справки о налогообложении, исходные материалы и примерная сумма доходов и расходов за финансовый год, который заканчивается тридцатого ноября. — Выражение его лица нисколько не изменилось. — Не могу гарантировать точность указанных цифр, поскольку конечной версии отчета пока нет, но крупные суммы скорее всего не изменятся.
Шарлотта молча смотрела на мужа, положив руку на кипу документов.
— Я не знаю, что именно ты ищешь, — продолжил Эвери. — Да и, честно говоря, не хочу знать. Самую любопытную информацию можно почерпнуть, проанализировав прибыль, траты на непредвиденные расходы, декларацию о доходах компании и тому подобные детали. Впрочем, тебе и самой все известно.
— Что заставило тебя изменить решение? — Голос Шарлотты дрогнул.
— Я не менял своего решения, — ответил Эвери. — Я уже давно все для себя решил. Я тебе доверяю, всегда доверял и хочу, чтобы ты в этом не сомневалась.
— Это признание в любви? — спросила Шарлотта.
— Конечно, — улыбнулся Эвери. — Мне всегда не хватало слов. — И вышел из кухни.
Шарлотта почувствовала, как из глаз потекли слезы. Она придвинула документы, но потом, разделив их на три стопки, положила наверх бумаги своих клиентов и направилась в спальню, чтобы переодеться к обеду.
Следующим утром Шарлотта предоставила кухню в полное распоряжение Эвери, который решил приготовить сосиски из утиного мяса с соусом чили. Пока она собирала документы, они успели немного поговорить, обсудили новые вина и вчерашний банкет. Оба старались избегать упоминаний о налогах Майло Тиля, хотя бумаги лежали на виду. Эвери быстро перемещался от шкафчиков к столу. Он был бос, в легких хлопчатобумажных брюках, домашней рубашке и фартуке, разрисованном овощами и предметами кухонной утвари. Шарлотта, бродившая по кухне в банном халате, лишь подогрела себе кофе, а затем оставила Эвери наедине с кастрюлями.
Записи оказались намного лучше, чем она ожидала. Она быстро пролистала отчеты за прошедший год, чувствуя нарастающее волнение.
Вся нужная им информация была собрана здесь. Никаких тайн. В течение последнего года компания Майло Тиля взялась только за один проект — строительный комплекс «Бьют-Крест» в не корпоративном районе Лос-Анджелеса; залог на постройку оформили годом раньше. Бухгалтеры фирмы зарегистрировали всего две крупные сделки по продажам. Согласно отчетам, расходы шли на дальнейшее развитие корпорации, оформление ссуд в банке для оценки стоимости земельных участков, расчистки территории, установки кабеля и на строительство экспериментальных домов.
«Смотри страницу семь», — говорилось в примечании напротив абзаца, содержащего информацию об экспериментальных домах. Как оказалось, семь объектов «Бьют-Крест» обошлись компании Тиля в семь миллионов триста пятьдесят тысяч долларов. На строительство потратили три миллиона восемьсот тысяч, мебель и различные бытовые приборы стоили корпорации один миллион шестьсот тысяч. Миллион сто тысяч заплатили за покраску и настилку ковров, и, наконец, последние восемьсот пятьдесят тысяч долларов отправились в копилку галереи индийского искусства.
— О Боже, — прошептала Шарлотта. Дыхание перехватило, и она с размаху ударила по кнопке, включая копировальную машину.
Шарлотта собиралась ограничиться копиями, касающимися экспериментальной серии домов, но нашла еще одно доказательство вины Тиля. Доходы компании на конец года были внесены в графу «Искусство». Коллекция, включающая предметы из фарфора и камня, а также плетеные изделия, обошлась корпорации в восемьсот пятьдесят тысяч долларов.
К полудню Шарлотта привела бумаги, касающиеся Тиля, в полный порядок. Затем отнесла их в коридор и положила рядом с портфелем Эвери. На маленьком розовом листочке она написала «Я люблю тебя» и прикрепила его к портфелю, размышляя, как давно не говорила подобных слов. Потом отправилась на кухню, чтобы предложить мужу посильную помощь.
