Ну и что из этого следует? Гордон хотел отомстить. Ладно, он отомстил тем, что убил Эйдриен и Дугласа. Допустим, он действительно задумал что-то ужасное в отношении Тейлор. Но что он собирается делать потом? Ему придется начинать жить заново, причем не прозябать где-то, занимаясь тяжелым трудом. Это не в его характере. Значит, по всей вероятности, он хочет покинуть страну. А на что будет жить? Уже полгода болтается, ничего не делая. Сколько бы у него ни было скоплено в результате махинаций, он должен был уже истратить большую часть своих сбережений. Итак, Гордону нужны большие деньги.
Состояние Дугласа.
С какой бы стороны Рид ни подходил к решению этой загадки, он непременно возвращался к этому. Значит, Гордон задумал взвалить на Джонатана убийство и наложить руки на имущество их отца… но как? Ведь мерзавец сам тогда попадет в ловушку. Чтобы заявить о своих правах на наследство, ему придется раскрыться и объявить, что он жив. Его тут же обвинят в таких тяжких преступлениях, что он больше никогда не увидит белого света. Джонатан окажется единственным наследником, а Гордон будет кусать себе локти.
Так что же он задумал?
Рид решил, что пришло время проверить одну тоненькую ниточку. Он подошел к столу и набрал номер своей прежней работы.
– «Хартер, Рэндолф и Коллинз», – ответила служащая приемной.
– Будьте добры, соедините меня с мистером Рэндолфом.
– Минутку. – Последовало переключение. Трубку подняла секретарь Горация.
– Кабинет мистера Рэндолфа.
– Мисс Познер, это Рид Уэстон. Могу я поговорить с мистером Рэндолфом? Это важно.
– Добрый день, мистер Уэстон. Подождите, я узнаю. – Она ненадолго переключила Рида в режим ожидания, потом объявилась снова. – Соединяю вас.
– Спасибо.
После двух гудков трубку снял Гораций Рэндолф.
– Рид? Чем могу быть полезен? Рид сразу же перешел к сути дела:
– Гораций, я понимаю, что это прозвучит несколько странно, но мне нужно подтверждение кое-каких предположений относительно имущества Беркли, так как это переплетается с делом Джонатана. Не стану злоупотреблять вашей откровенностью. Я только прошу вас немного прояснить то, о чем мы уже говорили. Я бы не стал возвращаться к этому, если бы не работал в фирме, когда составлялось завещание Дугласа. – Рид немного помолчал, чтобы придать большую весомость следующим словам: – И если бы не чувствовал, что эта информация может оказаться крайне важной.
– Ну что ж. – Гораций покашлял. – Постараюсь вам помочь. Так что вы хотите знать?
– Сестра Дугласа, которая умерла… ведь ее дочь – очередная и последняя наследница, если Джонатан будет признан виновным?
– Да, это так.
– Как я понимаю, Дуглас общался с племянницей только когда она была еще ребенком. Поэтому она, по-видимому, пребывает в неведении относительно того, что является наследницей. Но не исключено, что она его единственная оставшаяся в живых родственница. И я хотел бы узнать, не будете ли вы против того, чтобы я переговорил с ней?
Рэндолф некоторое время молчал.
– Это зависит от того, о чем вы хотите говорить с ней, – осторожно заметил он.
– И не об условиях завещания. И не о Дугласе с Эйдриен. Я хочу только задать ей вопросы, которые имеют отношение к моему клиенту. – «Или к его брату-близнецу». – Возможно, она как-то общалась с Джонатаном на протяжении этих лет. Если бы она могла пролить свет на его характер, на его взаимоотношения с семьей, для меня это не было бы лишним.
– Если вы хотите с ней связаться именно по этому поводу, то вам даже не нужно спрашивать моего согласия. Ведь ваши вопросы касаются только защиты Джонатана Мэллори, а не имущества Беркли.
– Вы правы. Но я звоню не только для того, чтобы получить ваше согласие. Я бы хотел узнать ее имя и адрес. И номер телефона, если он у вас есть.
– Почему бы просто не спросить у Джонатана?
– Джонатан сейчас в довольно плохом состоянии. Не хочу зря обнадеживать его. Но если вам неудобно делиться со мной этой информацией, я обращусь к нему.
– Отчего же? Я не вижу в этом ничего предосудительного. Завещание – это публичный акт. – Рэндолф зашуршал какими-то бумагами. – Вот оно. Так. Сестру Дугласа по мужу звали Роберта Элмонд. Имя ее дочери Элисон. Здесь не указано, что она замужем, так что можно предположить, что ее зовут Элисон Элмонд. Она живет в Нью-Йорке, в Гринич-Виллидж, на Западной Хьюстон-стрит. К сожалению, у меня под рукой нет номера ее телефона.
– Я найду его, – быстро откликнулся Рид. – Спасибо вам, Гораций. Я ваш должник.
Наступило молчание.
– Вы ведь думаете, что Джонатан невиновен, правда? – Да.
Закончив разговор с Рэндолфом, Рид набрал номер справочной службы.
Уже через две минуты у него был номер домашнего телефона Элисон Элмонд, и он позвонил ей.
Зазвучали гудки. Сработал автоответчик и будничным тоном сообщил:
– Вы позвонили по номеру… – Голос назвал номер указанного телефона. – Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала.
Рид решил быть лаконичным, надеясь, что тогда ему удастся пробудить больший интерес и ему сразу перезвонят.
– Мисс Элмонд, это Рид Уэстон. Я адвокат. У меня есть к вам несколько вопросов, касающихся убийства четы Беркли. Буду очень признателен, если вы срочно перезвоните мне. Я не отниму у вас много времени. Спасибо. – Он продиктовал номер своего сотового телефона и повесил трубку.
Опять придется ждать.
16:35
Западная 74-я улица
Джонатан выскочил из такси и бросился к дому. Он не представлял, что могли обнаружить Рид и Тейлор, но страстно желал, чтобы это оказался ключ к его свободе.
Едва он ступил на нижнюю ступеньку крыльца, как какой-то крепкий мужчина обхватил его сзади и оттащил в сторону.
– Что вы, черт возьми, делаете? – потребовал объяснений Джонатан.
– Останавливаю вас. – Мужчина припер его к стене здания, железной рукой ухватив за ворот рубашки. – Кого вы собрались навестить, мистер Мэллори?
– Это не ваше дело. Откуда вы знаете, кто я?
– Я на всякий случай поджидал здесь вас. Какое совпадение, что вы появились.
– О чем вы говорите? Меня просили прийти. А кто вы, собственно говоря, такой?
– Думаю, это вам известно. Но все-таки назовусь. Я Митч Гарвей, частный детектив, нанятый для защиты мисс Халстед.
Джонатан недоуменно потряс головой:
– Тогда зачем вы хватаете меня? Вы ведь знаете, что я не преследователь.
– Знаю?
– Ну да. Она, наверное, сказала вам, что помогает мне. Митч изобразил удивление:
