И чем больше он работал под прикрытием, тем больше менялся сам. А чем больше он менялся, тем проще принимал то, что раньше считал неприемлемым. И однажды, глядя утром в зеркало, он не узнал того человека, каким стал. Он увидел перед собой обросшего типа с косматой бородой. С жестокими глазами. И ему понравилось то, что он увидел. Полицейским из отдела наркотиков приходилось думать очень быстро и действовать жестко. Они были умны и самоуверенны и считали себя несокрушимыми. А Куинн был одним из лучших. Шесть лет он жил в мире наркотиков и насилия, и вкус побед не набил оскомину. Прижать к стенке крупных наркоторговцев – дело нешуточное. И ему нравилось выбивать из плохих парней душу. Адреналин неделями зашкаливал выше нормы. Трудно было найти этому замену. Работа и жизнь переплелись так крепко, что порой невозможно было сказать, где кончается одно и начинается другое. Перемены в нем пугали родных, и он редко появлялся на семейных праздниках, пока в один прекрасный день не перестал ходить на них вовсе. Он жил работой, дышал ею, и любовью его была все она же. Это и была его настоящая жизнь, и он наслаждался каждой секундой.
Пока все не развалилось.
Куинн сделал еще глоток пива. Ее звали Мэри, что подразумевало, что она должна быть легкого нрава, вот только в жизни ее не было ничего, что могло порадовать. Она была девятнадцатилетней проституткой и баловалась наркотиками. Ее любимым был черный героин, но Мэри какое-то время была без дозы, потому что ушла от парня-наркоторговца, который избил ее до беспамятства и изнасиловал. Первый раз, когда Куинн увидел Мэри, она была в синяках и кровоподтеках, глаза ее почти не открывались. На второй встрече она согласилась быть тайным осведомителем Куинна и познакомила его с дилером.
Следующие восемь месяцев Куинн занимался тем, в чем разбирался лучше всего. Он врал, заводя дружбу с отребьем. Затем посреди ночи раздался неожиданный звонок. Его словно холодной водой окатили. Тело Мэри нашли в продуктовой коляске на заднем дворе супермаркета. Он стоял под дождем, глядя на ее мертвое тело, на дешевые накладные ногти, и злость закипала в нем. Злость, которая, точно кислота, прожигала дыру в сердце. Восемь месяцев работы пошли псу под хвост.
Дьявол!
Он смотрел, как по ее лбу к носу стекают дождевые капли, и что-то в нем изменилось. Моральные устои, которыми он жил, рухнули. Убили девушку, почти ребенка, а он думал только о работе. С этой минуты, глядя в зеркало, он ненавидел жестокого ублюдка, что смотрел на него с той стороны. Он был противен сам себе.
Мэри доверилась ему, а он не смог уберечь ее. Он подвел ее и как полицейский, и как человек. По букве закона он был прав. Он сделал ровно столько, сколько требовала инструкция. Но он должен был сделать больше.
В короткой жизни Мэри он был последним мужчиной, в котором она тоже разочаровалась. Ее тело, кроме бабушки, опознать было некому. И несмотря на то что Куинн подвел ее при жизни, он мог сделать кое-что после ее смерти. Он оплатил похороны, купил лучший гроб и был одним из немногих, кто пришел на похороны Мэри. Каждый год в день ее смерти он приносил букет алых роз к ее надгробию. Он даже не знал, любит ли она алый цвет.
Мэри убили четыре года назад, а он все еще испытывал чувство вины. Скорее всего, это навсегда. История с Мэри помогла ему остаться человеком, хотя он общался с худшими из рода человеческого. Благодаря Мэри он не воспринимал это как войну и не делил мир на своих и чужих.
После того как он перевелся в криминальный отдел и надел костюм, он потратил много времени, чтобы вернуть себе себя самого. Ему пришлось долго выправлять свое представление о том, что такое хорошо и что такое плохо. О добре и зле. О черном и белом. Ему казалось, он преуспел в этом. Он даже начал задумываться о жизни вне работы. Он подумывал о жене, о детях. Но Аманда доказала ему, что чего-то в жизни просто не может быть. Во всяком случае, не в жизни Куинна. Что ж, он смирился с этим. Eго это даже устраивало.
Куинн глотнул еще пива и принялся щелкать пультом, переключая каналы. Экран мигал, а Куинн все пил, не отрывая горлышко от губ. Ему нравилось работать в убойном отделе. Он привык наблюдать разрозненные факты, собирать улики, казалось бы, не связанные друг с другом. Ему нравилось очищать улицы от людей, которые считали насилие нормой жизни. Но это не забирало ею целиком. Он научился дистанцироваться. Смог оставлять работу за дверями офиса. За исключением этого дела. Убийцу «бездыханных» нужно остановить прежде, чем она снова выйдет на охоту.
У Куинна был врожденный талант остановиться, сделать шаг назад, чтобы увидеть картинку целиком. Но на этот раз не на что было смотреть. Фактов почти не было, ниточки были ничтожны, а улики оставались не связанными друг с другом. Ничем.
Из-за этого дела Куинн не спал по ночам. От вопросов, на которые он не мог найти ответы, кружилась голова. Кто бы ни была убийца «бездыханных», она была умной женщиной. А если чего Куинн и не любил, так это когда преступники оказывались умнее его. И не важно, мужчина это или женщина.
Что навело его на мысли о Люси Ротшильд? Он все же полицейский. Он читает язык тела, видит, когда человек врет. Умеет понимать это и по глазам. Но несколько раз во время разговора он ловил себя на том, что смотрит на ее губы, а вовсе не на глаза. Он изучал изгибы ее тела, и причиной тому было вовсе не желание поймать ее на лжи. Один раз он с трудом отвел взгляд от груди, которая даже под объемным свитером четко обрисовывалась. И тогда главный вопрос, не дававший ему покоя, был очевиден: что заставило такую красотку, как Люси, искать мужчину через Интернет? Он мог понять, почему мужчины ищут партнерш в Сети. Многие парни боятся пригласить девушку на свидание, глядя ей в глаза. Но от женщины в этой ситуации требуется одно – хорошо выглядеть. И иногда еще улыбаться, чтобы парень думал, что заинтересовал ее. Чего уж тут сложного? Особенно для такой симпатичной женщины, как Люси.
И тем не менее, что-то с ней было не так. Иначе и быть не может. Какая-то тайна кроется в ее больших голубых глазах. Что-то, что может выдать в ней убийцу.
Люси с делом «бездыханных» связывало не так много: она была в списке клиентов сети прачечных «Вестко», на ее электронную почту приходило письмо от Чарлза Уилсона, в Сети известного под ником hohotyn, и она встречалась в кафе с третьей жертвой, Лоренсом Крейгом, в Сети известным под ником zhesllubvi. Немного, но на этой стадии расследования у полиции вообще немного зацепок.
Детективы методично исключали подозреваемых, и теперь список был куда короче, нежели в самом начале. Но вопрос оставался неизменным: какая женщина станет встречаться с мужчиной, который называет себя zhesllubvi? Вероятно, та же женщина, которая решила до этого встретиться с goryachiymuzhik или legaviy.
Глава 3
Lubopitnaya: ищу настойчивого поэта.
На следующее утро Куинн смотрел, как порхают в зеркале его руки, завязывая узел галстука в красно-синюю полоску. Куинн вздернул гладко выбритый подбородок и поправил галстук, пока тот не лег идеально под наглухо застегнутым воротничком голубой рубашки. Он застегнул все пуговицы до конца и взял с полочки жетон. Жетон он прицепил к ремню. Туда же, в кобуру, что висела на правом боку, он вложил пистолет, затем прицепил рядом наручники. Темно-синий пиджак висел на стойке рядом с кроватью. Куинн надел его и прошел на кухню, чтобы покормить Милли. Он допил кофе и проверил, чтобы дверца для собаки не была заперта. По пути к выходу он забрал рабочую тетрадь и папку, затем сел в гражданский «форд-краун-виктория» и поехал в офис. По дороге Куинн проверил голосовую почту на сотовом и выписал несколько телефонов в блокнот, который лежал на пассажирском сиденье. Позвонив в прокуратуру, он поинтересовался одним из дел, ожидавших решения суда, а к тому моменту, когда припарковался на стоянке перед офисом, уже вычеркнул несколько дел из длинного списка.
