Когда она в первый раз увидела его под деревом, это зрелище напомнило ей календарь ее подруги Фрэнсис с фотографиями сексуальных мужчин. Теперь, глядя на Шанахана через стол, она удивлялась, как могла принять его за красавчика с календаря. В мокром джемпере и красной бандане на голове он был скорее похож на какого-нибудь лихача-байкера.
— Не понимаю, чего вы от меня хотите, — заявила Габриэль, переводя взгляд с Шанахана на его коллегу. — Я думала, меня привели сюда из-за того, что случилось сегодня в парке.
— Вы видели это когда-нибудь раньше? — осведомился Шанахан, кладя перед ней новую фотографию.
Габриэль видела такой же снимок в местной газете. Она читала про кражу Моне Хилларда и слышала об этом в местных и центральных программах новостей.
— Узнаете эту картину?
— Конечно. Разве можно не узнать Моне? — Она грустно улыбнулась и отодвинула фотографию. — К тому же я читала про нее в «Стейтсмене». Эта та самая картина, которую украли у мистера Хилларда.
— И что вы можете сказать по поводу этой картины? — Шанахан буравил ее профессиональным взглядом копа, словно мог прочесть ответ по ее глазам.
Габриэль пыталась избавиться от страха и не могла. Присутствие здесь, в этой маленькой комнатке, такого здоровяка отнюдь не вселяло в ее уверенности.
— Только то, что читали и слышали про эту кражу все остальные.
Это была горячая новость. Мэр города официально выразил свое возмущение. Владелец картины бушевал, а центральные информационные программы изображали полицейский департамент Бойсе как сборище неотесанных болванов. Впрочем, это был прогресс по сравнению с тем, как обычно преподносили Айдахо остальной стране. Судя по описаниям, этот штат был сплошь населен любителями картошки, оголтелыми расистами и бандитами. На самом же деле картошку любили далеко не все, а девяносто девять процентов населения не имели никакого отношения к расистским организациям. Но даже из тех, кто действительно в них состоял, большинство не являлось уроженцами штата.
Однако насчет бандитов они, пожалуй, не ошибались.
— Вы интересуетесь живописью? — спросил Шанахан. Казалось, его низкий голос заполняет все углы комнаты.
— Конечно, я сама художница.
Вообще-то это было преувеличением. Она малевала картины, но вряд ли могла считаться настоящей художницей. Ей удавалось добиться относительного портретного сходства, но прорисовка деталей рук и ног всегда вызывала у нее затруднения. Однако, несмотря ни на что, ей нравилось заниматься живописью.
— Значит, вы понимаете мистера Хилларда, которому не терпится получить свою картину обратно? — сказал он и отложил фотографию в сторону.
— Могу себе представить, — ответила девушка. Интересно, какое отношение все это имеет к ней? Одно время ее семья дружила с Норрисом Хиллардом, но это было давно.
— Вы когда-нибудь видели этого человека? — спросил Шанахан, подвинув к ней еще одну фотографию. — Его зовут Сал Катцингер.
Габриэль взглянула на снимок и покачала головой. На этом человеке были очки с невероятно толстыми линзами, а лицо его имело болезненно-желтый оттенок. Может быть, она и встречала его раньше, но просто не узнала на фотографии, сделанной не при самых благоприятных обстоятельствах. Ее собственные снимки для полицейского архива, наверное, были так же ужасны.
— Нет. Вряд ли я с ним когда-нибудь встречалась, — ответила она и отодвинула от себя фотографию.
— Может быть, ваш деловой партнер Кевин Картер упоминал его имя? — спросил второй полицейский, сидевший в комнате.
Габриэль перевела на него взгляд. Это был мужчина постарше, с седеющими черными волосами. «Капитан Лучетти», — значилось в его пластиковой карточке-удостоверении. За свою жизнь она пересмотрела немало детективных фильмов и знала, что он играет роль хорошего копа, в то время как Шанахан изображает из себя плохого — впрочем, ему не требуется слишком сильно перевоплощаться для этой роли. Но из них двоих капитан Лучетти казался ей гораздо симпатичнее. Он немного напоминал ее дядю Джадда, да и аура его была не такой враждебной, как у детектива.
— Кевин? Какое отношение имеет Кевин к этому человеку на снимке?
— Мистер Катцингер — вор-профессионал. Он знает толк в своем ремесле и крадет только самое лучшее. Около недели назад он был арестован за кражу антиквариата стоимостью свыше двадцати пяти тысяч долларов. Уже находясь в заключении, он заявил, что, возможно, знает человека, у которого находится картина мистера Хилларда, — объяснил капитан Лучетти, взмахом руки показав на стопку фотографий. — По его словам, ему предлагали украсть Моне, но он отказался.
Габриэль скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.
— При чем здесь я? По-моему, вы должны разговаривать с ним. — Она показала на фотографию, лежавшую на другом конце стола.
— Видите ли, в ходе допроса он назвал нам имя человека, который, получал у него краденые вещи, а потом продавал их. — Лучетти выдержал паузу и выжидательно посмотрел на девушку.
— Мне кажется, вам надо высказаться более конкретно, — Габриэль кивнула на Шанахана, — а заодно объяснить, почему в последние дни меня преследовал этот архангел тьмы.
Шанахан продолжал хмуриться, тогда как лицо капитана оставалось бесстрастным.
— По словам мистера Катцингера, ваш партнер покупает и продает краденый антиквариат. — Помолчав, капитан Лучетти добавил: — Кроме того, он подозревается как посредник в краже картины Хилларда. Таким образом, он виновен во многих преступлениях.
Габриэль охнула:
— Кевин? Не может быть! Этот ваш мистер Катцингер лжет!
— С какой стати он будет лгать? — спросил Лучетти. — Ему обещали снисхождение в обмен на полезную информацию.
— Кевин никогда не занимался подобными вещами, — заявила она. Сердце ее колотилось, а глубокое дыхание уже не помогала ни успокоиться, ни прояснить мысли.
— Откуда вы знаете?
— Просто знаю, и все. Я уверена, он ни за что не стал бы участвовать в чем-то противозаконном.
— Вот как? — раздраженно спросил Шанахан. — Почему же?
Габриэль бросила быстрый взгляд на детектива. Несколько темно-каштановых завитков выбились из-под банданы и упали ему на лоб. Он что-то писал в маленьком блокноте, весь окутанный черным облаком отрицательной энергии, которая пропитывала воздух вокруг него. И похоже, едва сдерживал гнев.
— Ну, — начала девушка, поглядывая то на одного, то на другого полицейского, — во-первых, мы с ним знакомы уже несколько лет. Если бы он продавал краденый антиквариат, я бы об этом знала. Мы почти всегда работаем вместе, и он не смог бы утаить от меня такой секрет.
— Почему? — поинтересовался капитан Лучетти.
Он не был похож на человека, который верит в ауру, поэтому она не стала говорить, что в последнее время не чувствовала вокруг Кевина никаких черных пятен.
