— Можешь назвать его «мистер Хэппи», — подсказал он, — или просто «пенис» — тоже неплохо.
— К твоей мужской анатомии, — нашлась Габриэль, — это интерес художника.
— Опять ты за свое! — Он взял ее лицо в ладони. — Ты вырабатываешь для себя плохую карму. — Он легонько провел большим пальцем по ее подбородку.
— Я не лгу, — покривила душой Габриэль.
У нее перехватило дыхание. Она думала, что он сейчас ее поцелует. Но он лишь засмеялся и направился к двери. Ее охватило смешанное чувство облегчения и сожаления.
— Я профессиональный художник, — заверила она Джо, идя вслед за ним в гостиную.
— Охотно верю.
— Это действительно так!
— Тогда вот что я тебе скажу, — произнес он, беря с кофейного столика свои ключи. — В следующий раз, когда у тебя возникнет желание порисовать, позови меня. Ты наденешь один из своих непристойных комплектов белья, а я покажу тебе свою анатомию. Вблизи и очень подробно.
Глава 14
Около полуночи Габриэль спихнула на пол белье, которое Джо вывалил на ее покрывало, и улеглась в постель. Она закрыла глаза, стараясь не думать о нем, не вспоминать, как он стоял в комнате, широкоплечий, в открытой майке, и держал на пальце трусики с открытой промежностью. Этот человек невыносим. Просто чудовище! Он так ее разозлил, как не злил еще ни один мужчина. Она должна была его ненавидеть. Он посмеялся над ее убеждениями, а теперь еще и над ее искусством, однако, как Габриэль ни старалась, она не могла вызвать в душе антипатии. В нем было нечто притягательное… ее влекло к нему так, как верующего влечет в Мекку. Она не хотела идти, но сердцу не прикажешь.
Если на этой планете и был человек, которого Габриэль знала вдоль и поперек, то это она сама. Она знала, что ей полезно, а что вредно. Порой она ошибалась, например, когда думала, что хочет стать массажисткой, а потом поняла, что ей нужно реализовывать себя в более творческих сферах. Или когда брала уроки фэн-шуй и обнаружила, что планирование дизайна жилого помещения с целью достижения успокоительного эффекта и гармонии вызывает в ней сильную головную боль.
В жизни она искала себя в самых разных направлениях и в результате знала обо всем понемногу. Кое-кто мог упрекнуть ее в легкомыслии и безответственности, но, по ее мнению, это было скорее желание идти на риск. Она не боялась начинать с нуля и почти ко всем вещам относилась непредвзято. Кроме идеи о том, чтобы. увлечься Джо. Их отношения никогда не приведут ни к чему хорошему. Они слишком разные люди. Ночь и день. Положительное и отрицательное. Инь и ян.
Скоро он исчезнет из ее жизни. Странно, но мысль о предстоящей разлуке не радовала, а, напротив, вызывала в душе пустоту. Большую часть ночи она пролежала без сна. На другое утро Габриэль пробежала трусцой свои обычные две мили, потом вернулась домой и стала собираться на работу. После душа надела белые трусики с рисунком в виде мелких красных сердечек и такой же бюстгальтер. Этот комплект из натурального шелка ей тоже подарила Фрэнсис. Он был одним из тех немногих, которые Габриэль действительно носила. Она причесала мокрые волосы, а пока они сохли, сделала макияж и надела серьги в виде крупных колец, унизанных бисером.
По понедельникам Кевин брал выходной, и до полудня, пока не придет Мара, ей предстояло работать с Джо наедине. Эта мысль пугала и одновременно будоражила. Интересно, чем он будет заниматься: закроется в кабинете и начнет рыться в папках Кевина, как делал на прошлой неделе, или придумает вместе с ней, что бы еще передвинуть и починить? И будет ли у него на бедрах висеть пояс с инструментами?
Раздался звонок в дверь, затем громкий стук, который она узнала. Сунув руки в рукава бархатного халата, Габриэль пошла к двери, на ходу завязывая пояс и вытягивая волосы из-под воротника. Она сняла дверную щеколду. Вместо обычных джинсов и футболки на нем были строгий темно-синий костюм, крахмальная белая рубашка и вишневый галстук. Глаза скрывались за зеркальными стеклами солнечных очков, а в руке он держал пакет из того же кафе на Восьмой улице, где покупал ей сандвич в пятницу. Вторую руку он сунул в передний карман брюк.
— Я принес тебе завтрак, — сообщил Джо.
— Зачем? Тебя что, гложет совесть после того, как ты насмехался надо мной вчера вечером?
— Я никогда над тобой не насмехался, — сказал он с совершенно серьезным лицом. — Ты пригласишь меня в дом?
— Раньше ты не спрашивал приглашения. — Она отошла в сторону, давая ему дорогу, и закрыла за ним дверь. — Обычно ты просто врывался.
— У тебя было заперто. — Он поставил бумажный пакет на стол перед диваном и достал оттуда два блинчика и два стакана с кофе. — Надеюсь, ты любишь сливочные сырные блинчики, — сказал Джо, снимая свои солнечные очки и убирая их во внутренний карман пиджака. Потом он поднял на нее усталые глаза и сорвал пластиковые крышки с одноразовых стаканчиков. — Держи.
Габриэль не любила кофе, но все равно взяла. Он протянул ей блинчик, она взяла и его. Впервые с того момента, как она открыла дверь, девушка заметила, как напряженно сведены уголки его рта.
— Что случилось?
— Сначала поешь, потом поговорим.
— Потом? Как я могу есть?
Его взгляд скользнул по ее щекам и губам, затем опять поднялся к глазам.
— Вчера поздно вечером с Кевином связался торговец предметами искусства из Портленда. Его зовут Уильям Стюарт Шелкрофт.
— Я слышала про Уильяма. Кевин у него работал.
— И работает до сих пор. Сегодня днем, в три часа, Уильям Стюарт Шелкрофт прилетит из Портленда двухчасовым беспересадочным рейсом авиакомпании «Дельта». Они с Кевином договорились встретиться в аэропорту, в комнате отдыха, и обменять картину Хилларда на наличные деньги, после чего мистер Шелкрофт собирается взять напрокат машину и вернуться в Портленд. Мы арестуем их обоих, как только они произведут обмен. — Габриэль растерянно моргала.
— Ты шутишь?..
— К сожалению, нет. Начиная с той ночи, когда была совершена кража, картина находилась у Кевина.
Габриэль слышала, что он говорит. Слова были довольно четкими и все же не имели смысла. Она знала Кевина много лет и не могла так сильно в нем обманываться!
— Это, должно быть, ошибка.
— Никакой ошибки.
Его уверенный взгляд и пылкая речь породили в ней сомнения.
— Ты абсолютно уверен?
— Мы поставили его домашний телефон на прослушивание, и у нас есть запись разговора, в котором он назначает встречу Шелкрофту.
Она смотрела на Джо и видела в его карих глазах усталость и напряжение.
— Значит, все это правда?
— Боюсь, что да.
Впервые с тех пор, как он надел на нее наручники и притащил в полицейский участок, она ему поверила. — Кевин украл Моне мистера Хилларда?
