— Добрый день, Ивон.
— Простите, Рассел, — улыбнулась Ивон, увидев редактора. — Я вас не заметила за этим букетом. Какая красота, — кивнула она на букет.
— Это вам, Ивон.
— Мне? — Ивон оторопела. Во-первых, ей уже давно не дарили цветов, а во-вторых, ни один редактор не устраивал Ивон таких сюрпризов.
— Конечно, вам. — В подтверждение своих слов Рассел поднялся из-за стола, вытащил букет из вазы и протянул его Ивон.
Окончательно растерявшись, она машинально протянула руку и взяла букет.
— Спасибо, — пробормотала она. — Но это так… неожиданно. Я даже не знаю, что сказать. Простите, Рассел, но чем я его заслужила?
— Не знал, что женщина должна заслуживать цветы, — с улыбкой посмотрел на нее Рассел. — Прекрасная половина человечества имеет полное право получать букеты просто так, без каких-либо причин. А вообще, знаете, причина все-таки была, — немного подумав, сказал он. — Мне показалось, что в последнее время вы как-то погрустнели. Я не знал, что происходит у вас в жизни, но подумал, что вам не хватает праздника. Поэтому решил выбрать самые яркие цветы, которые только были в магазинчике. Надеюсь, я не ошибся.
— Нет, букет замечательный, — все еще пребывая в замешательстве, ответила Ивон. — Просто я… не могла и подумать, что вы сделаете мне такой подарок.
— Такой? — засмеялся Рассел. — Ивон, вас пора перевоспитывать. Вы говорите об обычном букете так, словно я подарил вам бриллиантовое колье. Впрочем, я погорячился. Пора перевоспитывать не вас, а вашего супруга, который, судя по вашей реакции, не балует вас такими сюрпризами… — Рассел осекся, поняв, что сказал лишнее. — Простите меня, Ивон. Я лезу не в свое дело и сам не знаю, что говорю. Наверное, сегодня такой день.
— Наверное, — кивнула Ивон, которой и возразить было нечего. Рассел был прав абсолютно во всем: начиная с того, что буднями она сыта по горло, и заканчивая тем, что с того момента, как Джерри подарил ей последний букет, прошло уже больше года.
Вскоре неловкость прошла, цветы до поры до времени были водружены в вазу, а Ивон начала посвящать Рассела в свои творческие планы. Против милого и смешного песика в качестве главного героя романа Рассел совсем не возражал, чем действительно поднял Ивон настроение. Под конец разговора он предложил ей обращаться к нему за помощью, если вдруг ей понадобится какой-то совет или консультация.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась Ивон, теребя золотую ленточку на букете. — Иногда действительно надо с кем-то поделиться. И не столько спросить совета, сколько высказаться. После таких разговоров все как будто встает на свои места.
— Вы можете обращаться ко мне не только по делу, — добавил Рассел. — Может, вам захочется поговорить о том, что действительно вас тревожит.
— Спасибо. — На этот раз Ивон улыбнулась растерянной улыбкой. Рассел Данкин дарит ей роскошный букет, интересуется ее жизнью, подставляет ей свое плечо. Все это должен был сделать Джерри, но муж даже не заметил, что жена переменилась. Какая уж тут поддержка.
О том, что Джерри законченный эгоист, Ивон знала и раньше. Но почему Рассел Данкин так внимателен к ней?
Всю дорогу до дома Ивон пыталась подобрать слова, чтобы объяснить Джерри появление в их доме роскошного букета. Ей казалось, она не сделала ничего такого, за что ее можно было бы винить, но в то же время какое-то жгучее чувство не давало ей покоя. Оставив тщетные попытки определить его природу, Ивон поставила цветы в вазу, а на вопрос изумленного Джерри «откуда?» спокойно ответила чистую правду:
— Это от Рассела Данкина, моего редактора.
— Очень мило, — стальным голосом ответил Джерри и посмотрел на Ивон таким взглядом, словно только что увидел не цветы в вазе, а любовника в шкафу. — А я могу знать, с какой стати Рассел Данкин дарит букеты моей жене?
— Конечно, — столь же спокойно ответила Ивон. — Рассел заметил, что в последнее время я погрустнела, поэтому решил разбавить мою скучную жизнь чем-то ярким. Думаю, он считает, что это положительно скажется на моем творчестве.
— Ты издеваешься, Ивон?! — вспыхнул Джерри.
Ивон поймала себя на мысли, что она действительно издевается. И еще бы ей не издеваться — собственный муж, с которым она живет под одной крышей, даже не увидел, что ей плохо! Это заметил чужой мужчина, с которым она видится лишь изредка.
— А что ты хотел услышать, Джерри? — все еще пытаясь держать себя в руках, поинтересовалась Ивон.
— Правду, Ивон!
— Так я и сказала тебе правду. Слово в слово. Или мне нужно было соврать для пущей правдоподобности?
— Черт возьми, Ивон, почему ты приняла эти цветы от чужого мужчины?!
— Наверное потому, что мой мужчина не дарит мне цветов.
— Значит, если бы он подарил тебе бриллиантовые серьги, ты бы тоже не отказалась?! — с перекошенным от гнева лицом выкрикнул Джерри. — И объяснила бы это тем, что я тебе их не дарю?!
— Знаешь, а я, пожалуй, согласна с Расселом, — окончательно разозлилась Ивон. — Тебя и впрямь нужно перевоспитывать. Мало того что ты сам не даришь мне цветов, так еще и устраиваешь истерику из-за невинного букета.
— Перевоспитывать?! — рассвирепел Джерри и, взмахнув кулаком, одним махом сшиб со стола вазу с цветами. — Пусть твой Рассел катится ко всем чертям со своими дурацкими цветами и советами!
На грохот и крики прибежал Корни. Щенок испуганно посмотрел на хозяев и полез обнюхивать мокрые осколки, в которые превратилось то, что еще минуту назад называлось вазой.
— Корни! — крикнула Ивон, испугавшись, что щенок порежет себе лапу. — Фу, Корни!
Корни, испугавшись больше хозяйского окрика, чем разбитого стекла, отпрыгнул и угодил лапой в один из крупных осколков. Взвизгнув, он поднял переднюю лапу и принялся жалобно скулить.
— Вот видишь, что ты наделала?! — закричал на жену Джерри.
— Да это же ты ее разбил, Джерри! — ошалело уставилась на него Ивон.
Джерри хотел было ответить, что не он напугал собаку своими воплями, но Корни продолжал скулить, и хозяева вынуждены были на время забыть о своей ссоре. Ивон сбегала за бинтом и перекисью, а Джерри осмотрел пораненную лапу.
— Слава богу, ничего серьезного. — Джерри взял протянутый Ивон флакончик. — Порез неглубокий. Так, небольшая ранка. Бедняга Корни пострадал ни за что.
— Как и цветы, — напомнила Ивон и, присев на корточки рядом с Корни и Джерри, принялась гладить песика. — Они ведь тоже ни в чем не виноваты.
— Ты права, Корни, цветы и ваза тут ни при чем, — бросил Джерри, не глядя на жену. — Лучше бы я проехался кулаком по лицу твоего Рассела Данкина.
Ивон хотела было снова вспылить, но тут заметила на лице Джерри выражение такой по-мальчишески глупой злости, что вместо этого расхохоталась.
— Не вижу ничего смешного, — обиженно огрызнулся Джерри.
