— Откуда он взял этих рабочих? — поинтересовалась Конни.
— Трэвор вообще находчивый человек, — усмехнулась Эллис. — Ральф не любит менять привычки — он всегда обращается в «Салюсити». Его картинами занимаются рабочие из этой фирмы. Трэвор устроил в «Салюсити» кое-кого из своих людей — они, по его словам, и поедут вешать картины. Естественно, их основная задача — заменить оригиналы подделками… Честное слово, Конни, — покачала головой Эллис, — он как одержимый. Я не верю в то, что эти картины настолько хороши, чтобы вкладывать в них столько сил и денег. Но даже не это главное… Он рискует не только моей свободой, но и своей, чтобы их заполучить… Вся коллекция Витборо не стоит этого… Он говорит, что эти картины значат для него больше, чем деньги… Еще в начале нашего знакомства он дал мне несколько снимков этих картин. Насколько я поняла, подделки рисовали со снимков. Рамы, правда, на фото выглядели по-другому. Поэтому Трэвор и попросил меня сделать снимки новых рам. Все так загадочно и сложно, Конни. Я ничего не понимаю…
— Действительно, странно, — согласилась Конни. — А может быть, твой Трэвор — маньяк, вроде тех, что режут картины на кусочки?
— Вряд ли, — покачала головой Эллис. — Трэвор совершенно не похож на психа. Во всяком случае, он рассуждает как нормальный человек. Пока речь не заходит о картинах и Ральфе. Тут он просто звереет. Я даже начала думать, что это месть. Но за что можно мстить Ральфу Витборо? Да и потом, слишком уж странная месть — Трэвор прекрасно знает, что Ральфу плевать на эти картины…
— В этой истории есть какая-то мелочь, какое-то звено, которое от нас ускользает… — задумчиво произнесла Конни. — Я уверена: если найти это звено, все встанет на свои места.
— Так и есть, — мрачно согласилась Эллис. — Только ничего от этого не изменится. Мне все равно придется выкрасть картины. Отцу срочно нужна операция. А без денег Трэвора ее не сделать…
— По крайней мере, у тебя будет какая-то гарантия, что после всего этого Трэвор Кэссиди оставит тебя в покое, — возразила подруге Конни.
— Я и так в этом уверена… — вздохнула Эллис.
— И тебя в этом что-то не устраивает? — с подозрением покосилась на девушку Конни.
— Конечно, устраивает, — вспыхнула Эллис. — Что меня может не устраивать?
— Не знаю… — Конни покосилась на нее еще более подозрительно. — Только после того, как вы съездили к твоему отцу, ты сама не своя…
Джемми, которая несколько дней не давала о себе знать, неожиданно позвонила Ральфу. Он попытался было оправдаться за свое невнимание, но Джемми перебила его и сказала, что им нужно серьезно поговорить. Эта фраза не предвещала ничего хорошего. Ральф пообещал заехать к ней, но Джемми сообщила, что сама приедет к нему… Лиз укатила покупать какую-то невероятную, по ее словам, рассаду, что Ральфа вполне устраивало. Он почему-то не хотел, чтобы девушки встретились.
Джемми появилась удивительно быстро — аж через полчаса после звонка. Она даже не вошла, а влетела в гостиную, ошеломив Ральфа внезапным появлением и шумом длинного шелкового платья — ничего подобного Ральф еще не видел в ее гардеробе. Платье было какого-то глубокого и влажного синего цвета; на шее у Джемми красовалось изящное сапфировое колье.
Удивленный Ральф поймал себя на мысли, что впервые, наверное, за целый год, обратил внимание на то, как выглядит Джемми. Ральф бы с радостью сделал ей комплимент, но эти любезности никогда у него не получались. К тому же от взгляда, которым посмотрела на него Джемми, у Ральфа все слова застряли в горле. Это был очень глубокий, пронизывающий и в то же время печальный взгляд. Словно Джемми пришла сделать или сказать то, чего не хотела ни делать, ни говорить, но тем не менее считала это тяжелой необходимостью.
Она мягко отстранила Ральфа, когда он потянулся к ней с привычным поцелуем.
— Не надо, Ральф… — сдавленно прошептала она, будто каждое слово давалось ей с трудом. — Давай присядем. — Она села рядом с ним на диванчик, и Ральф, усевшись рядом, не сводил с нее глаз. Ему казалось, что он видит Джемми первый раз в жизни. Откуда взялась эта решительность? Эта холодность? Джемми никогда не вела себя так независимо… — Я хотела сказать тебе, что знаю о Лиз.
— Знаешь о Лиз? — Ральф пытался изобразить недоумение, но актер из него был скверный. Недоумение получилось наигранным, и Джемми сразу это поняла.
— Не возражай. Я знаю, что между тобой и этой девочкой пока ничего нет. Я слишком уважаю тебя, чтобы подозревать в измене. Но чувства… Чувства не скроешь. Она влюблена в тебя, ты — в нее. Это заметно не только мне… Я, конечно, могла бы бороться… Я даже пыталась бороться… Помнишь, когда я порекомендовала Лиз своей приятельнице? — Ральф кивнул. — Это было еще на заре вашей влюбленности, и мне казалось, все еще можно исправить, если отдалить от тебя Лиз. Мне стыдно за тот поступок, Ральф, и я искренне прошу прощения. Все эти «женские штучки», уловки, хитрости — это не мое… Я долго наблюдала за вами, много думала и наконец приняла решение. Нам нужно расстаться, Ральф.
Я хочу, чтобы ты был свободен. Не хочу связывать тебя, Ральф. Не хочу быть чем-то вроде постылой жены, которая пойдет на все, лишь бы устранить со своего пути обожаемую супругом любовницу. Мы не были официально помолвлены, и это избавляет нас от обязанности сообщать всем о нашем разрыве. Разойдемся тихо и останемся друзьями. Я не лукавлю, Ральф. Мне и в самом деле не хочется терять такого замечательного друга, как ты…
— Но, Джемми, — торопливо заговорил Ральф, — ты слишком уж торопишь события. Ты сгущаешь краски, говоря, что я безумно влюблен в Лиз. Да, я действительно чувствую что-то к этой девочке, но назвать это любовью… Я и сам до конца не понял, что это. А ты уже решила разорвать все, что нас связывает…
— Ральф, не будь эгоистом, — мягко укорила его Джемми. — Подумай обо мне. Я не могу сидеть подле тебя, как преданная собака, и ждать, чем все это закончится. Мне больно и тяжело — я ведь не могу разлюбить тебя только из-за того, что ты увлекся другой. В любом случае, я своего решения не изменю. С сегодняшнего дня мы свободны оба. Если ты решишь, что Лиз — женщина твоей мечты, значит, так тому и быть. Если я найду мужчину, рядом с которым забуду о тебе, значит, наши чувства были просто дружеской привязанностью. Я даю тебе шанс стать счастливым, Ральф… — сказала Джемми, поднимаясь с дивана.
Когда она ушла, Ральф почувствовал себя абсолютно растерянным и разбитым. По правде говоря, еще совсем недавно он и сам подумывал поговорить с Джемми на эту щекотливую тему. Но почему теперь, когда она сама завела с ним этот разговор, он не чувствует долгожданного облегчения? Ведь теперь его ничто не держит — он может поговорить с Лиз, объясниться в своих чувствах… Так почему же его сердце сжимается при мысли о том, что он потерял Джемми?..
Лучше подумать об этом за стаканчиком виски, решил Ральф. Попрошу Джейсона отвезти меня к «Рафферти»…
От тягостных раздумий Ральфа оторвал телефонный звонок. Звонили из «Салюсити» — эта фирма присылала к нему рабочих, которые вешали новые картины в его галерее.
