Естественно, я тут же сорвалась и поехала к Кирьянову. По пути заехала в супермаркет и купила бутылку французского коньяка — надо же отблагодарить Сотникова, а у него к этому напитку слабость.
Кирьянов сразу же всучил мне лист с описанием результатов экспертизы и линзу в пакетике, усадил на стул и принялся с озабоченным видом перерывать бумаги на столе, демонстрируя ужасную занятость.
Я углубилась в отчет эксперта. Молодчина Николай Сергеевич, постарался. Так, следы физиологического раствора… Земля… трава… А вот это уже интереснее — значительно сужает мои поиски — «–4,5 диоптрии».
— Спасибо, Володь, это довольно любопытно. Отчет я себе оставлю, ладно?
— Да бери, кому он нужен! В случае чего потом подошьем в дело, — легко согласился Кирьянов. — Да, кстати, с тебя коньяк. Для эксперта.
— Естественно, — согласилась я, выудила из сумки бутылку и удалилась, послав Кире воздушный поцелуй.
Сев в машину, я хотела сначала отправиться в ближайшую оптику, центральную. Но потом передумала — пожалуй, лучше начать с отдаленных, а потом, когда сил останется мало, объехать те, что расположены в центре. Тем более что отдаленных меньше, всего три.
Поэтому я поехала в Солнечный район, как в самый дальний от меня. Пробки на дорогах чуть ли не на каждом перекрестке выматывали нервы, люди куда-то спешили, у троллейбусов с загадочным постоянством слетали «рога». Один автобус сломался, и я потеряла минут пятнадцать драгоценного времени в ожидании, пока освободится проезд. В общем, продвижение к цели осуществлялось по принципу «в час по чайной ложке».
Все когда-нибудь кончается, и нервная дорога тоже закончилась. Я оказалась в нашем новом, «перспективном», как говорят, районе. Оптику нашла с легкостью — она находилась в многоэтажке, о чем гласила яркая вывеска: миловидно-стервозная девица с хищной улыбкой и в очках.
Я поднялась по ступенькам и вошла в прохладный холл. Ко мне сразу же устремилась женщина с дежурным вопросом:
— Чем я могу вам помочь?
— Я бы хотела узнать, есть ли у вас в продаже такие линзы? — и я показала свой образец.
Женщина внимательно рассмотрела мою находку и ответила:
— Нет, такие у нас не продаются. Это очень дорогая вещица. Впрочем, у нас тоже достаточно широкий ассортимент. Мы можем предложить…
Дослушивать я не стала. Вежливо извинившись, прервала рекламную акцию и спросила:
— А вы не подскажете, где я могу найти именно такие линзы?
— Понятия не имею. Скорее всего, в одной из центральных оптик — может быть, они заказывают.
— Хорошо, спасибо за помощь, — улыбнувшись, я попрощалась и снова уселась за руль.
Что ж, поеду назад, в центр. Будем надеяться, что женщина в оптике не ошиблась.
На Московской таких линз тоже не было. С тем же результатом я побывала на Набережной. В итоге у меня оставался последний шанс — оптика на проспекте. И я отправилась туда.
Уже по внешнему виду магазина можно было заключить, что эта оптика — не для простых смертных. Зеркальные стекла в окнах, сверкающая неоном яркая вывеска «Элита», рекламная надпись в витрине: «Элитные модели оправ и линз со всего мира». Но на двери висела табличка «Закрыто». Я все же потянула на себя тяжелую деревянную дверь, и она с легкостью подалась. Ко мне тут же ринулся мордоворот-охранник:
— Извините, девушка, магазин не работает.
— Простите, — очаровательно улыбнулась я, — но мне необходимо поговорить с кем-либо из продавцов. Если вы не против, конечно.
Охранник изумленно взирал на меня. С не меньшим изумлением я огляделась — здесь, казалось, произошло Мамаево побоище. Полный разгром и запустение. Только ковровое покрытие да пара рекламных плакатов напоминали о былой роскоши.
На стойке стояли несколько картонных коробок. Заглянув в них, я увидела всевозможные оправы, аккуратно упакованные в поролон.
— А по какому поводу оптика закрывается? — спросила я у охранника.
— Мы просто переезжаем на Набережную, — пояснил он. — Ольга, с тобой хотят поговорить! — прокричал он в пространство.
Из двери за высокой стойкой вышла худенькая рыжеволосая девушка и устремилась ко мне:
— У вас что-то срочное?
— Да, — спокойно ответила я. Что значит высший класс — никто не возмущается непрошеным визитом, не кричит привычного «ходят тут всякие», а, наоборот, интересуются, чем могут помочь. В общем — берегут клиентуру. — Посмотрите, пожалуйста, у вас в продаже есть такие линзы?
И я продемонстрировала порядком захватанное вещественное доказательство.
Девушка осторожно взяла линзу в руку, поднесла ее к глазам, потом выудила из кармана лупу и посмотрела сквозь нее. Подняла на меня глаза и сообщила:
— Да. Это эксклюзив из Франции. Мы заказываем такие линзы для солидных клиентов. Тонировка превосходно изменяет цвет радужной оболочки, защищая глаз от негативного воздействия солнечных лучей. Такие линзы продаются только у нас, — профессионально объясняла она, будто заученный текст повторяла. — К тому же эти линзы очень удобны, гипоаллергенны, превосходно корректируют зрение. Не существует медицинских противопоказаний. Линзы рассчитаны на трехмесячное ношение. Хранятся в физиологическом растворе, который прилагается к линзам. Вы бы хотели заказать такие?
— Возможно, чуть позже, — ответила я. — И еще один вопрос. Такие линзы вообще пользуются спросом?
— Нет, — отрезала она и поспешила пояснить: — Понимаете, они, конечно, очень удобны. Но многих не устраивает цена — хотя она соответствует качеству.
— А можно узнать, кто такие линзы заказывал? У вас существует регистрация проданного товара?
— Конечно, — чуть снисходительно улыбнулась девушка. — Мы получаем эти линзы из Франции прямыми поставками, только когда есть заказы. Понимаете, здесь их сделать практически невозможно — нет необходимого оборудования. Заказывать линзы различных диоптрий нерентабельно — не так уж часто их покупают. Поэтому и приходится юридически оформлять заказ. Проплачивают заказы также вперед.
— То есть имя заказчика можно выяснить?
— И его адрес тоже.
— Девушка, а не могли бы вы посмотреть, кто заказывал именно эти линзы? — спросила я, и в моей руке появилась довольно крупная купюра.
Девица как-то жалобно посмотрела на меня и печально сказала:
— Боюсь, сегодня это невоможно. Мы переезжаем, и все бумаги уже упакованы. Часть документации увезена на новое место. Чтобы найти тетрадь с заказами, нужно будет разобрать по меньшей мере три коробки. Мне действительно жаль.
— А когда вы окончательно переедете?
— Буквально со среды — с четверга уже откроемся, — вежливо ответила девушка и продиктовала адрес нового офиса.
— Спасибо огромное, — я легко рассталась с деньгами — не жалко. — Тогда я подъеду и обращусь именно к вам, хорошо?
