— Вот смотри. — Тина Маквелл продемонстрировала узкие прозрачные трусики в мелкий черный горошек. — Я была именно в таких, когда меня лишил девственности Большой Сэм, — доверительно сообщила она.
— Не упоминай этого гада.
— Ладно.
— И вообще — при чем здесь соблазнение?
Глория Дюбуа прижала невесомый подол к худощавым бедрам.
— Речь идет о любви, а не о сексе.
— Одно другому не помеха.
Тина Маквелл исчезла, чтобы вновь появиться буквально через минуту.
— Гло, у меня идея.
— Знаю я твои идеи. Надеть платье на голое тело?
— Ой, зачем так вульгарно?
— Тогда выкладывай.
— Надо брать гарнитур под цвет платья… — Тина Маквелл перешла на интимный шепоток: — Если платье спровоцирует в мужчине выброс адреналина, то лифчик и трусики заставят его окончательно потерять голову.
— Если до трусиков дойдет.
— Нет, она еще и сомневается!
— Ох, Ти, натура у меня такая — вечно терзаться по пустякам.
— Что да, то да.
— Вот и сейчас думаю — а вдруг я промахнусь с платьем?
— Давай спросим у менеджера.
— Разумно.
Глория Дюбуа вышла из кабины и мгновенно услышала восхищенные комментарии вышколенного работника.
В результате аспирантка, разбирающаяся в генной инженерии, но не в дамской моде, покинула салон с изрядно опустошенной кредиткой, но с двумя изысканными пакетами.
Идея насчет сочетания платья и белья была осуществлена.
Тина Маквелл отыскала полупрозрачные трусики с излишеством кружевной отделки, а также узкий кружевной лифчик — как раз под глубокое декольте.
Возвращаясь к машине, дизайнер по ландшафтам воспевала не симметричные клумбы, не арки из роз и даже не кроны, строго подогнанные под единый стандарт, — дизайнер по ландшафтам восторгалась гарнитуром, который, по ее мнению, был изящен и эротичен.
Глория Дюбуа, еще не отошедшая от безумия примерок и кошмара прикидок, зашвырнула пакеты на заднее сиденье и села за руль.
Подруга, тоже ошалевшая от целого ряда неожиданных событий, все еще стояла на обочине, мысленно костеря неразборчивых амуров. Почему кому-то — избыток чувств, а кому-то — проходные и короткие интрижки, пусть и заканчивающиеся в постели?
— Ти, дорогая, может, поедем?
— Куда?
— По домам, наверное.
Глория включила зажигание.
Мотор довольно заурчал, как будто именно ему предназначалось шикарное платье и не менее шикарное белье.
— Сначала заброшу тебя.
— А может, в ресторанчик? — Тина Маквелл изобразила пантомиму с открыванием бутылки шампанского. — Отметим покупки!
— Ти, я устала от избытка впечатлений.
— Завидую.
— А мне надо еще заехать к бабушке — сообщить о…
Тина Маквелл не дала подруге договорить:
— Лучше не надо.
— Чего не надо?
— Сообщать твоей гранд-маман о стихийной любви неизвестно к кому.
— При чем здесь любовь?
Глория демонстративно зевнула, показывая степень невероятной усталости. — Я хочу рассказать ей про успех в Париже.
— А что, по телефону нельзя?
— Ах, Ти, гранд-маман не поймет, если я в такой судьбоносный день к ней не заеду.
— Хорошо, что ваша усадьба между Шривпортом и Батон-Ружем.
— Да, весьма удобно.
— И крюк всего двенадцать километров. — Тина Маквелл потянулась было в бездонный карман за мини-калькулятором, но вовремя одумалась, вспомнив, что клеенчатый фартук с эмблемой Национального парка роз остался в офисе. — Можно сэкономить на бензине.
— Так ты едешь?
— Нет, лучше возьму такси.
— Спасибо, дорогая.
Глория мельком глянула на себя в зеркало, прикрепленное между спидометром и тахометром.
В ярко-голубых глазах рассудительной аспирантки явно появилась авантюристская искорка.
— Завтра предстоит очень трудный день!
— Не сомневаюсь.
Глория отжала сцепление.
— Стой! — Тина Маквелл взмахнула обеими руками перед капотом вздрогнувшей машины. — У меня еще одна гениальная мысль.
Глория убрала ногу с педали сцепления.
— Выкладывай.
Тина Маквелл попыталась изобразить вдохновение, но ее смазливой и хитроватой физиономии не шли высокие творческие эмоции.
— Я думаю, что к твоему клевому платью и обалденным трусикам не хватает маленького штришка.
— Бриллиантового колье на сто каратов?
— Нет, Гло, нет.
— Намекаешь, чтобы я сделала пластическую операцию? — грустно пошутила аспирантка.
— Нет, Гло, тебе надо просто изменить прическу.
— Терпеть не могу искусственную завивку.
— Нет, Гло, сделай из себя блондинку!
— Вот этого… — Разозленная аспирантка дала машине задний ход. — Этого вы от меня никогда не дождетесь!
Глава 4 ПО ПРАВИЛАМ
Выехав на шоссе, Глория Дюбуа пристроилась за внедорожником с техасским номером.
От утреннего азарта с превышением скорости, обгонами и несоблюдением правил не осталось и следа.
Девушке, перенасыщенной впечатлениями прошедшего дня, самого замечательного дня, сопоставимого только с днем появления на свет, хотелось размеренного и спокойного движения, чтобы попытаться осмыслить совсем недавнее прошлое, в котором полная безнадега мгновенно преобразовалась в пусть робкий, тонкий и пока едва уловимый лучик надежды — надежды на счастье, на любовь, на супружество.
Уверенный звук мотора вторил настроению очарованного водителя.
Закат величаво и торжественно входил в решающую фазу — прекрасную и незабываемую.
Авто на каждом повороте озорно клаксонило встречному потоку о нежности, привязанности, страстности.
Еще никогда Глория не получала такого удовольствия от процесса езды.
Маман подарила ей эту машину цвета мокрого асфальта еще в прошлом году.
«Ужасного ребенка» вдруг потянуло на более солидные модели представительского класса. Подрос, наверное.
Аспирантка быстро приспособилась к норову приемистого авто.
Полуспортивная «тачка» часто провоцировала на езду с ветерком и охотно жрала бензин и масло…
Вспомнив Тину Маквелл, экономившую на всем, кроме половых отношений, Глория Дюбуа обратила внимание на индикатор топлива.
