Как назло, целый день вокруг так и кипели народные массы. С утра случилась стихийная планерка, затянувшаяся вопреки положенному часу на целых два. После обеда нагрянула группа поставщиков, с которыми пришлось разговаривать Евгению, потому что коммерческий директор куда-то испарился. Потом группа веселящихся сотрудников затеяла обсуждение нового проекта прямо у него в кабинете, и выгнать группу из кабинета не представлялось возможным, как и отстраниться от обсуждения проекта. Приходилось по крайней мере делать вид, что проект его живо интересует, что он видит в нем какие-то достоинства и какие-то недостатки.
Евгений прилежно делал вид, стараясь при этом не двигать головой, чтобы не разбудить гирю.
А думал совсем о другом.
Бешеный вихрь эмоций, всколыхнувшийся в душе после вчерашнего разговора с Яной, к утру успокоился и, что удивительно, не оставил никаких разрушений. Раскаленный коктейль из досады, жалости к себе, злости на себя, на Яну, на мертвого Слизня и на весь окружающий мир, который вчера бурлил внутри вулканической лавой, теперь успокоился и застыл, превратившись в настоящие рыцарские доспехи для души. Тяжело, конечно, было носить эти железные доспехи, но в конечном счете ведь это дело привычки. А привыкать придется, потому что другого выхода просто нет.
Теперь он наконец мог спокойно или почти спокойно обдумать произошедшее.
Обдумать и понять, что права была Ленка Лисичкина, которая как-то сразу, очень быстро сообразила, в чем все дело. Конечно же, все дело в нем, в Евгении Шевцове. Именно он, а не убитый Слизень был жертвой этой игры. Потому что в противном случае Слизня нашли бы убитым где-нибудь на улице, под забором, или в собственной квартире, или в квартире приятеля-алкоголика, но никак не в его, Евгения Шевцова, гостиной. И при этом убийце едва ли пришло бы в голову наряжаться в домашний спортивный костюм совершенно незнакомого ему Евгения Шевцова. В противном случае это убийство его, Евгения Шевцова, вообще бы никак не коснулось.
Слизень был всего лишь пешкой, которой легко пожертвовали в самом начале партии, если использовать давно забытую шахматную терминологию. А если использовать терминологию обычную, человеческую, то Евгения просто подставили. Умело подставили. Так умело, что даже Янка теперь не сомневается в том, что это он раскроил башку своему соседу, которого всей душой начал ненавидеть вот уже несколько месяцев назад.
Получается, что есть некий человек, преследующий определенные цели и для достижения этих целей использующий определенные средства. Со средствами все понятно, осталось только узнать насчет целей, а дальше будет проще.
Дальше все пойдет как по маслу, тоскливо усмехнулся Евгений. Только на это и остается надеяться.
Итак, цели. Их может быть несколько. Например, если неизвестный пока товарищ хотел просто потрепать Евгению нервы, отомстив, например, за то, что тот когда-то наступил ему на ногу в троллейбусе и не извинился, то цель достигнута на все сто процентов. На все двести, на тысячу процентов. Но в этом случае неизвестный товарищ должен быть очень и очень злопамятным. Потому что в троллейбусе Евгений последний раз ездил, дай Бог памяти, лет восемь назад.
Получается, нервы – цель неподходящая и по крайней мере второстепенная.
А первостепенной целью может являться, и скорее всего является, уничтожение.
Его, Евгения Шевцова, уничтожение. Как человека, как личности, как главного инженера проекта строительной фирмы, как…
«Уж лучше бы он меня пристрелил», – подумал Евгений невесело. На самом деле, насколько было бы проще лежать сейчас тихо и мирно, сложив на груди белы рученьки, в теплой и уютной могилке и не насиловать мозги, пытаясь решить головоломку. Но увы, такого удовольствия его лишили и другого выхода, кроме как насиловать мозги, не оставили. Если бы еще голова так сильно не болела…
«Как человека», «как личность» – все это звучало слишком пафосно и явно не тянуло на звание цели.
Оставалась еще одна его, более конкретная, ипостась – главный инженер проекта строительной фирмы. Рано или поздно в милиции откроют уголовное дело по факту, начнут расследование, и если финальным аккордом этого расследования станет для Евгения путевка в «трудовой лагерь» лет на десять – пятнадцать, то место главного инженера окажется очень даже вакантным.
Эта теория была глупой, Евгений ни минуты не сомневался в том, что ни у кого из коллег по работе никогда и мысли не возникло бы «подвинуть» его с относительно высокооплачиваемой должности таким варварским способом. Если разобраться, не такая уж и высокая у него зарплата. И не настолько она выше других зарплат, чтобы из-за этой разницы устраивать такое вот нелепое и страшное шоу.
Чушь! Это только в американских фильмах про раздел сфер влияния между собственниками крупных финансовых компаний такое бывает. Какой-нибудь Стэнли Фишер, владеющий двадцатью процентами акций компании «Ситигрупп», убирает с дороги какого-нибудь Джона Маккормика, владеющего двадцатью процентами акций той же компании, и в результате получает сорок процентов акций, обеспечивая таким образом райскую жизнь по крайней мере еще десятку поколений своих внуков и правнуков. Все понятно и очень логично. Только зарплата Евгения, едва-едва дотягивающая до полутора тысяч долларов, вместе со всеми премиями и оплачиваемыми отпусками, никак не тянет даже на один процент акций крупной финансовой компании. Разве только на одну десятитысячную долю этого одного злосчастного процента. Спрашивается, кому нужна эта десятитысячная доля одного процента?…
Мишке, что ли, Долгову нужна?
Мишка Долгов, его давний приятель, сейчас как раз сидел напротив и тоже усиленно делал вид, что принимает участие в обсуждении проекта. Белокурый красавец с внешностью Аполлона Дельфийского, Мишка в жизни ничем, кроме женщин, не интересовался. Три года назад, когда Евгения назначали на должность, Мишка был среди кандидатов. И образование, и стаж работы и у него были. Только вот головы на плечах не было. Вернее, она присутствовала, но исключительно как эксклюзивное украшение, а думал он чаще всего другим местом. Безобидный, никогда не унывающий парень, представить которого в роли убийцы просто смешно. Если только это не роль в одном из фильмов какой-нибудь голливудской киностудии.
Евгений еще некоторое время исподтишка поразглядывал Мишку, словно надеясь отыскать в его простодушно-красивом облике скрытые черты внутреннего порока. Тот его взгляда не чувствовал, признаков беспокойства не выказывал, думал явно о чем-то своем и на убийцу похожим не становился. Нет, определенно, это не Мишка.
Он медленно перевел взгляд на Галю Сафронову, склонившуюся над столом с чертежами по правую сторону от Миш – ки. Подозревать ее в убийстве Слизня было, наверное, еще смешнее, чем подозревать Мишку, но Евгений решил, что раз уж начал подозревать, то будет подозревать всех без исключения, слева направо. Чтоб никому не было обидно и чтобы никаких белых пятен не оставалось.
Галя Сафронова в фирме была сметчицей. Она работала второй год и в момент назначения Евгения на должность главного инженера проекта еще писала диплом в политехническом институте. На то, чтобы занять место Евгения, Галя претендовать не могла даже теоретически, по крайней мере в ближайшие несколько лет. Да и вообще, эта зеленоглазая блондинка с пышными формами и крошечной соблазнительной родинкой в глубине декольте по определению не могла сделать Евгению ничего плохого. Потому что была когда-то в него влюблена… И может быть, до сих пор влюблена, хотя очень тщательно это скрывает, следуя незыблемым правилам женской логики.
