Наконец, уже в начале восьмого вечера, один из мобильников вздрогнул, поерзал на месте секунду-другую и затих. Это был не звонок – мобильное сообщение.
Вот оно, подумал Тихон, отчего-то медленно, слишком медленно подходя к телефону. Ему никогда и никто не посылал сообщений – уже года три, наверное, с тех пор как у них с Натальей завершился период букетно-конфетных отношений. Он подошел к телефону, дрожащими от нервного напряжения пальцами взял его в руки и прочитал короткое послание, отправленное через Интернет: «1000000. Купюры не больше 50. В четверг вечером».
За Юльку требовали миллион долларов.
Миллиона долларов у Тихона, конечно же, не было.
При всей широте и размахе его бизнеса, квартиру в новом доме возле Битцевского парка три года назад он купил в кредит и до сих пор этот кредит выплачивал. За этот миллион, если очень постараться, можно было бы, наверное, продать фирму, общий капитал которой составлял сумму, примерно в два раза большую. Но в четверг вечером – это значило через два дня, а за два дня успеть продать фирму невозможно.
И все-таки, получив это короткое сообщение, Тихон немного успокоился. Тревога и страх, сжимающие душу железными тисками, никуда не исчезли, но теперь он мог надеяться, что от него хоть что-то зависит. Он понятия не имел, откуда возьмет этот миллион, каким образом за два дня сумеет собрать такую огромную сумму, но в том, что сделает это, ни секунды не сомневался.
Только бы не обманули, твердил он себе, торопливо натягивая через голову теплый свитер, застегивая «молнию» на куртке. Только бы они не сделали ей ничего плохого. Первую часть их требований он выполнил – сообщать о похищении в милицию не стал. Выполнит и вторую! Непременно выполнит, из-под земли достанет эти чертовы деньги, только бы они не причинили ей зла!
Прежде чем выйти из квартиры, он достал из кармана мобильный телефон, открыл меню сообщений и снова несколько раз прочитал короткое послание.
Миллион долларов.
В четверг вечером.
Это значило, что в запасе у него было двое суток.
И время уже пошло.
Часы показывали четверть двенадцатого. Алька смотрела на циферблат и не верила – не может, ну никак не может этого быть, чтобы всего лишь четверть двенадцатого! Она была на ногах с семи часов и за утро успела уже переделать столько дел, что они, дела эти, ну никак не могли уместиться в такой короткий временной промежуток!
Наскоро приготовленный бутерброд состоял из ломтя позавчерашнего хлеба и куска задеревеневшей копченой колбасы. Дожевав его по пути из кухни в спальню, Алька упала на диван и, по привычке, оставшейся с детства, развернулась поперек, вытянула ноги, подняла их вверх, к потолку, и уперлась пятками в стену. Пошевелила растопыренными пальцами и усмехнулась. Увидел бы ее сейчас братец – непременно бы прочитал очередную лекцию о том, что пора взрослеть…
Кстати, о братце! Нужно же позвонить ему, вспомнила Алька. Сам он уже три раза напоминал о себе звонками на ее мобильный, но Альке все время было некогда и неудобно с ним разговаривать – она была то в ЖКО, то в БТИ, то в риелторской конторе, то еще в какой-то организации с труднопроизносимой и не запечатлевшейся в памяти аббревиатурой.
Палыч схватил трубку после первого же гудка, как будто специально сидел у телефона.
– Привет, – поздоровалась она уставшим голосом.
– Наконец-то, Алька! Слушай, я тут точно от тоски с ума сойду! Зашла бы ко мне, что ли, как-нибудь! – заскулил в трубку несчастный братец. – Сижу, как в тюрьме в одиночной камере!
– Как-нибудь зайду, – пообещала Алька. – Но не сегодня, Палыч, и не завтра. Ты же знаешь, мне сейчас некогда! Или забыл?
В голосе ее едва заметно прозвучали те самые нотки, которые Пашка ненавидел и называл «педагогическими».
– Знаю, Аль, – покорно пробормотал он, моментально вспомнив, что сам является причиной собственных бед и несчастий.
Алька вдруг представила себе его – веснушчатого, белобрысого, губастого своего братца, увидела ясно перед собой его виноватые синие глаза, длинные белесые ресницы и поняла, что просто не может на него сердиться.
– Я сегодня полдня как белка в колесе. С утра в БТИ моталась, потом оценщик приходил, потом в ЖКО метраж уточняли, потом в риелторскую контору ездила, какие-то бумажки там без моего участия никак нельзя было подготовить! Потом снова домой приехала, квартиру показывала, потом еще в одно место надо было поехать. В общем…
– Нашла покупателя?
– Кажется, да! Окончательно он, правда, еще не решился, но квартира его очень заинтересовала… То есть не квартира, а цена на квартиру, – поправила себя Алька. – В квартире-то нет ничего особенного. Старый фонд, маленькая площадь, не самая удачная планировка… и ремонту уже лет пять будет, знаешь же. В общем, сказал, что завтра уже точно решит, будет покупать или не будет. И если будет, то в четверг уже залог оформим…
– А если передумает?
– Да не передумает, – успокоила Алька. – Он мужик явно не бедный и квартиру покупает только для того, чтоб деньги вложить. А где он еще по такой цене квартиру найдет? Я же почти даром отдаю!
Алька вспомнила, с каким придирчивым интересом пожилой, лет под шестьдесят, мужчина, представившийся Петром Чурляевым, изучал документы на квартиру, оглядывал комнаты, ища подвох. Хотя на его вопрос о том, почему квартира продается так дешево, Алька ответила честно и сразу: потому что срочно нужны деньги.
«Купит, – сразу решила Алька, едва увидела припаркованную у подъезда блестящую новенькую шикарную «тойоту». – Деньги есть, если на такой машине ездит. И жилье есть наверняка – значит, просто капиталы вкладывает. А цена за квартиру очень располагает к вложению капиталов…»
В принципе, кроме Чурляева, за два неполных дня на квартиру нашлось еще три претендента. Правда, те были не настолько активны и что-то все себе раздумывали, сомневались. Но до воскресенья время еще оставалось, и Алька духом не падала. Да и риелторша, бойкая и энергичная дамочка слегка за сорок, была абсолютно уверена: найти покупателя за такую цену будет очень легко, к субботе квартира уйдет непременно!
– Ну вот и хорошо, – сказала она брату, отвлекаясь от своих мыслей.
– Что хорошо? – возмутился Пашка. – Как хорошо? Что же в этом хорошего? Ты меня не слушаешь, что ли?
Алька и правда его не слушала некоторое время, погрузилась в свои мысли.
– Ну отвлеклась, прости.
– Я говорю, телик у меня тут не показывает! Ни один канал поймать не могу! Ты бы мне хоть какую-нибудь… литературу принесла почитать, что ли!
– А что, у Иринки дома совсем нет литературы?
– Есть, – хмуро пробасил Пашка. – Сплошные «Космополитены» и «Гламуры». И прочие журналы для домохозяек!
– «Космополитены» и «Гламуры», – развеселилась Алька, – это журналы не для домохозяек, а для успешных женщин!
