Она стояла на участке желтой травы через дорогу от дома и смотрела на дом. Надпись «Продается» успокаивающе действовала на нее. Оливия пришла попрощаться с еще одной главой своей жизни.
Зазвонил телефон, она надеялась, что это Зак, что он попросит ее приехать домой.
Домой. Она понятия не имела, где теперь будет ее дом. Теперь дом ассоциировался у нее с домом Зака, но останутся ли они вместе? Зак также выставил свой дом на продажу. Он сказал Оливии, что хочет уехать из Блубери в течение недели, как только сможет организовать перевозку мебели. И не предложил ей уехать с ними…
Прошло четыре дня после конкурса. После ареста Сесили. После того как Кайлу выписали из больницы в добром здравии, но напуганную до смерти. Зак сказал Оливии, что собирается на месяц в отпуск. Он недавно закончил проект для одного клиента, так что никого не подведет своим уходом.
«А как же я? – хотелось закричать Оливии. – Как же мы?»
Но ей не хотелось доставлять ему дополнительные неприятности. Зак все еще был в шоке от того, что могло произойти с Кайлой. Если бы он хотел, чтобы Оливия присоединилась к ним в Марбери, он бы так и сказал. Возможно, он хотел, чтобы она уехала обратно в Нью-Йорк и оставила их с Кайлой в покое. У них все было в порядке, пока не приехала она.
С дороги просигналили. Оливия повернулась и к своему изумлению увидела красную машину Джоанны. Джоанна с угрюмым выражением лица вылезла из автомобиля. Одета она была странно, словно забыла, что на улице зима. На ней были платье с легким кардиганом, босоножки на высоком каблуке и белые носочки с розовыми помпонами. На голове красовались красные наушники, а на руках были оранжевые шерстяные перчатки.
– Джоанна, тебе не холодно? – спросила Оливия, надеясь, что ее голос звучит естественно. Учитывая наряд Джоанны, выражение ее лица, а также тот факт, что она пропадала черт знает где целую неделю, Оливия меньше всего хотела ее разозлить. Мало ли что придет ей в голову.
– Я ничего не чувствую, – сказала Джоанна, подходя к Оливии. Она присела рядом на холодную жесткую желтую траву и прислонилась к каменистому склону. – Мне всегда нравилось это место, – сказала она. – Я часто приезжала сюда в последний месяц, просто нравилось смотреть на коттедж. Пока не появилась ты… Бывало, я сидела здесь и воображала, что этот дом принадлежит мне. Я ведь в это верила. Но Уильям оставил его тебе.
– Джоанна, ты не замерзла? У меня в машине есть одеяло, – сказала Оливия.
– Я ничего не чувствую, – повторила Джоанна. – Ты продашь мне коттедж?
– Конечно, – ответила Оливия. – Можешь обратиться к моему агенту. Или к своему.
– К агенту? Не глупи, Оливия. У меня нет денег.
– Как же ты тогда собираешься покупать коттедж? – спросила Оливия.
– Предложишь мне приемлемую цену. Скажем, четыреста долларов? Это все, что у меня осталось на счете в банке. Было бы больше, но я только что выплатила ренту за февраль.
– Я поговорю с моим агентом, – сказала Оливия. Она очень надеялась, что у Джоанны нет с собой ножа или пистолета. Женщина казалась спокойной, однако было в этом спокойствии что-то от убийцы.
– Не следовало мне разносить все в доме, – вздохнула Джоанна, поддевая землю каблуком. – Теперь на ремонт придется потратить уйму денег.
– Зачем ты это сделала? – спросила Оливия.
– Потому что ты его не заслужила, – ответила Джоанна, глядя на нее. – Ты неблагодарная потаскушка, правильно сказала Марни. Ты была плохой дочерью. А когда твой отец умер, ты прилетела за наследством. Еще и мужчину у Марни украла. Ты заслуживаешь смерти, Оливия. – Джоанна не пошевелилась. Она сидела совершенно спокойно, но потом опять принялась ковырять каблуком землю. – Если бы ты той ночью была в доме, я и тебя бы разнесла. Возможно, перерезала бы тебе горло ножом.
– Я любила отца, Джоанна. Правда любила, – сказала Оливия, хотя и знала, что это не так. Когда-то, в раннем детстве, она и вправду любила его. Но, повзрослев, еще задолго до беременности, она перестала его любить и перестала ждать какой-либо любви от него. Уильям был плохим отцом. И какова бы ни была причина того, что он решил манипулировать ее жизнью, он не имел никакого права разлучать ее с Кайлой.
– Но он не любил тебя, – сказала Джоанна. – Ты была для него большим разочарованием. И все же ты здесь, ты получила дом, а теперь продаешь его, в то время как он должен быть моим.
– Если ты не хотела, чтобы я его получила, зачем ты уехала? – спросила Оливия. – Ведь я получила коттедж только потому, что ты уехала и я перестала отдавать тебе чеки. В противном случае мне пришлось бы ждать окончания месяца.
– Эта сучка Марни запугала меня, – объяснила Джоанна. – Она сказала, что у меня слишком длинный язык, потому что я слишком много тебе рассказала. Она просто сволочь.
– Значит, вы с Марни во всем были заодно? – спросила Оливия.
– Я не намерена обсуждать Марни у нее за спиной, – ответила Джоанна, поднимаясь. – Ты как дьявол, Оливия. Ты вынуждаешь меня рассказывать о таких вещах, о которых я не должна говорить. Ты знаешь, что я немало времени провела в клиниках для душевнобольных? Марни пригрозила, что может опять упечь меня в одну из них. Поэтому я согласилась уехать. Она считает, что я оказываю плохое влияние на Брианну. Я! Она моя племянница. И я ее люблю.
Оливия начала медленно отступать, но идти было некуда, некуда бежать. В обе стороны тянулась горная стена, а через дорогу был коттедж, окруженный лесом с двух сторон и океаном с третьей. Оливия чувствовала, что ей не добраться до машины, даже несмотря на то что у Джоанны не самая удобная обувь для бега.
– Я сейчас уйду, – сказала Джоанна. – Мне просто хотелось в последний раз взглянуть на дом. Разумеется, тебе обязательно было оказаться здесь и все испортить. Теперь каждый раз, как я буду вспоминать коттедж, я буду думать о тебе. И ненавидеть тебя. – Она моргнула несколько раз, словно пытаясь избавиться от образа Оливии, потом наклонила голову набок. – А ты знала, что у тебя его глаза? Глаза твоего отца. Такого же цвета, – сказала она и ушла, так же спокойно, как появилась.
Оливия стояла, не шевелясь, готовая в любой момент увидеть блеск ножа или дуло пистолета, но Джоанна подошла к машине, села в нее, завела мотор и опустила стекло:
– Прощай, Оливия. Надеюсь, ты сгоришь в аду. – Затем она нажала на газ и развернула машину в сторону Оливии.
– О Боже, нет! – закричала Оливия, бросившись бежать. Однако бежать она могла только к горе, спрятаться было негде.
Снова раздался сигнал автомобиля. Джоанна остановилась и оглянулась. У дороги притормозил автомобиль Марни.
Марни и Брианна выскочили из машины, и Марни подбежала к Джоанне.
– Что, черт возьми, ты делаешь?! – заорала она.
– То, что и должна была сделать, пока ты не вынудила меня уехать, – сказала Джоанна. – Мне следовало придушить ее, когда у меня был шанс…
