Гретхен опустилась на колени и приставила нож к горлу Айви.
– Я запрещаю тебе плохо говорить о Деклане. Запомни: он никакой не обманщик. Ты просто ничего не понимаешь, жалкая дура. – Кончик ножа царапнул кожу, из раны выступила кровь.
Айви посмотрела в лицо своей мучительницы. Гретхен сидела совсем близко, и можно было попытаться выхватить у нее из рук нож, но, к сожалению, ноги Айви по-прежнему стягивала тугая веревка. Кроме того, силы уже давно покинули ее, она даже руками двигала с трудом. Да и рисковать было нельзя. Гретхен справилась бы с ней в два счета, еще и горло успела бы перерезать. Айви решила, что не пойдет на такой глупый риск. Надо пытаться воздействовать на эту сумасшедшую только психологическими методами. Она закрыла глаза.
– Деклан любил тебя, – повторила Гретхен. – Если бы я рассказала тебе о Лауре и Дженнифер, ты бы бросила его. Да, я не сомневаюсь, ты бы сразу дала ему от ворот поворот.
– Но вы ведь и добивались именно этого. Разве нет? Вы же хотели, чтобы я бросила его.
– Ты бы его бросила и разбила ему сердце, – сказала Гретхен и шмыгнула носом. – Если кого-то любишь по-настоящему, не станешь желать ему зла. Я не хотела, чтобы ты разбила ему сердце. А вот если бы я поссорила Лауру и Дженнифер, то Деклану пришлось бы уехать на какое-то время из города. И он бы взял меня с собой. Я всегда под рукой. И всегда и во всем ему помогу.
– Но ведь Дженнифер так и не поехала к Лауре и не стала устраивать ей никакого скандала. Тогда вы пошли домой к Дженнифер, чтобы убить ее? – озадаченно спросила Айви. Это была какая-то бессмыслица. Ведь если бы Гретхен убила Дженнифер, она бы не добилась желаемого. Айви закрыла глаза и вздохнула. Гретхен все ходила вокруг да около, а до сути так никак и не могла добраться.
– Если бы я убила Дженнифер, Деклана бы первого обвинили в ее смерти. А если бы и не обвинили, то все равно эта история выплыла бы наружу, и Деклан не смог бы жениться на своей белой и пушистой Айви. Возможно, ему даже пришлось бы на время уехать куда-нибудь. И он взял бы с собой меня.
– Но вы сказали, что не убивали Дженнифер… – тихо проговорила Айви. «Пожалуйста, скажи, кто это сделал», – мысленно умоляла она свою мучительницу.
– Я не знаю, кто это сделал. Когда я подходила к подъезду Дженнифер, из него вышла какая-то пожилая дама. В солнечных очках, шляпе и длинном белом плаще. Я еще подумала, что это очень странно – разгуливать по улицам в белом плаще накануне Дня поминовения. И еще мне показалось, что эта женщина не живет в этом доме.
Айви вдруг охватил озноб. Белый плащ… Пожилая женщина…
У ее матери был белый длинный плащ. Дана не так давно его купила и уже несколько раз выходила в нем прогуляться, хотя он и не был предназначен для холодной мартовской погоды.
«Неужели это моя мать убила Дженнифер Лексингтон? – с ужасом подумала Айви. – О нет. Нет! Мамочка!»
Но все выглядело именно так, как будто это Дана Седжуик убила Дженнифер. Вероятно, она встретила где-нибудь Деклана вместе с Дженнифер. Или даже увидела, как они целуются. Потом проследила за Дженнифер и поднялась к ней в квартиру. Может быть, мать хотела только поговорить, но, увидев, что все стены квартиры Дженнифер облеплены фотографиями Деклана, пришла в ярость и набросилась на несчастную. Да, ее мать всегда была темпераментной женщиной. Этого у нее не отнять.
Айви не могла поверить, что ее мать могла убить Дженнифер. И все же что-то подсказывало ей, что Дана была способна на такое. В определенных обстоятельствах, разумеется. Ведь она так мечтала выдать дочь за Деклана Маклейна, единственного сына своей погибшей подруги, которая, как считала Дана, была не самой бедной женщиной на свете.
Нет, это все же какое-то сумасшествие, сказала себе Айви. Ее мать не убийца!
Но все это так подозрительно.
Где находилась ее мать тем утром, когда была убита Дженнифер? Дана позвонила ей домой очень рано. В семь часов. Сказала, что хочет отправиться вместе с ней к адвокату отца, чтобы прочитать его письмо. Ей не терпелось узнать, получит ли дочь в наследство хоть какие-то деньги. Айви предупредила мать, что пойдет туда одна, и Дана сразу же переключилась на другие дела. Она решила привести себя в порядок. Сходить к парикмахеру, сделать маникюр и педикюр. И все это Дана сделала. Мать явилась в церковь с новой прической и при параде.
Если бы мать в приступе ярости убила Дженнифер Лексингтон, разве могла бы она спокойно сидеть и наблюдать, как ей полируют ногти?
Да, могла бы. Айви в детстве всегда пугало, когда мать впадала в ярость. Однажды, когда Айви не дали роль в каком-то детском спектакле, мать помчалась в школу и устроила двум учителям, ответственным за внешкольную работу, ужасный скандал. Она кричала, что разрушит их карьеры, уничтожит их.
– Я могу перерезать твою глотку прямо сейчас, – сказала Гретхен, водя ножом по шее Айви. – Но я хочу, чтобы ты страдала. Я хочу немного помучить тебя перед тем, как мой питбуль полакомится твоим таким чистеньким, таким хорошим сердечком. А может, я позволю ему съесть твои кишки. Вспорю тебе живот и позову своего пса. Он просто обожает запах крови и свежее мясо.
Этого Айви была уже не в силах выдержать. Голова у нее закружилась, перед глазами на мгновение вспыхнули белые звезды. Потом все исчезло в тумане. Айви вдруг почувствовала, что ее тело стало совсем легким, просто невесомым. И это было даже к лучшему. Теперь она не видела перекошенного от ненависти лица своей мучительницы. Вместо него появилось лицо Гриффина, он смотрел на нее своими внимательными черными глазами… Айви попыталась улыбнуться.
Но тут все исчезло, белый туман превратился в черную мглу.
Глава 16
Когда сотрудница свадебного салона сказала Гриффину по телефону, что красная «хонда сивик» с номерами Айви все еще припаркована напротив входа, он резко нажал на газ и выехал с парковки на главную дорогу. Нарушая все правила движения, он мчался в Эпплвуд.
Машина Айви оказалась закрытой, никаких следов борьбы заметно не было.
Но где же она сама, черт возьми? Гриффин, оглядевшись по сторонам, задумался. В желудке вдруг появилась противная ноющая боль. Что делать? Сейчас он будет заходить во все подряд магазины, расположенные на Мейн-стрит, и спрашивать, не заметил ли кто-нибудь чего-то необычного, подозрительного.
Но ничего подозрительного или необычного никто не видел. По крайней мере в последние полчаса.
Но ведь не могла же Айви просто взять и испариться.
Гриффин начал расспрашивать прохожих, потом свернул за угол, на улицу, которая шла перпендикулярно Мейн-стрит, и прошелся немного по ней. Снова задавал попадавшимся ему навстречу людям все те же вопросы. И снова ему в ответ пожимали плечами и качали головами. Никто ничего не видел и не слышал.
Гриффин вернулся на Мейн-стрит и подошел к стайке десятилетних мальчишек на велосипедах.
