– Тэперь ты должна прэдставить нэ фото, а оригинал! – прорычал Дато. – Слышала, что сказал пан Кшиштоф?
Видимо, пан Кшиштоф держал за глотку нашего грузинского тигра. У всех был свой шкурный интерес. Пока Диана и вся коллекция не будут у Кшиштофа, у Дато почему-то закрыты все счета. Абзац врача не убивал. Теперь они будут искать в двадцать четыре часа, как ищейки, – у меня с ними теперь одна забота! Главная их цель та же, что и моя, – найти того, кто убил. Главное – вещички-то из квартиры тю-тю! Обдумывать времени не было. В разговор вмешался дополнительный, очень приятный мужской голос:
– Да ладно вам, Дато! Лучше скажи, как тебе горячее?!
– Говно страшное, – весомо сказал Дато. – Твоего повара, Вэнька, надо за яйца повэсить за такое блюдо!
– Быть не может, Дато, – сказал неизвестный Венька, быть может, хозяин ресторана. – У меня чудный повар! Если он сделал что-то не так, я сейчас пойду выясню на кухне! Да-да, непременно иду!
Я обомлела. На кухне, куда собирался наведаться хозяин, царило, конечно, нечто неописуемое: чудный повар был привязан к трубе с кляпом во рту, а посреди кухни стояла я в наушниках и с приемником, прослушивая бандитскую сходку. Еще немного, и от Тани Ивановой может остаться на земле лишь воспоминание!
Судьба дала мне пару минут на спасение. Я уже давно сообразила, что железная дверь в стене с окошком вела в специальную морозильную комнату. Ножом я взрезала веревки на поваре и пинком под зад впихнула его, невзирая на протесты, в эту морозилку, где были развешаны рыба и мясные туши. Даже за несколько часов ему там ничего не сделается. Зато, может, он хоть не сразу оповестит хозяина о сумасшедшей террористке. В ледяной комнате я прикрутила его веревкой к ручке стола. Там ему, на мой взгляд, было не так уж и холодно, а главное – его не было видно из окошка в двери.
– Потерпи, родной, скоро выпустят, – шепнула я ему и заперла дверь.
Послышались тяжелые шаги где-то уже возле занавески, за которой начиналась подсобка. Еще несколько шагов, и он будет тут!
Моя сумка, куртка и ботинки лежали под мойкой, где за дверцами было еще порядочно места. Туда мне было ближе, чем до противоположной двери. Взвесив в долю секунды все шансы и расстояния, я проскользнула к мойке – благо мои ноги в носках ехали по гладкой плитке, как фигурные коньки по льду. Я сложилась вчетверо под мойкой, уткнувшись носом в мусорное ведро, и захлопнула за собой дверцы в тот момент, когда на кухню ворвались шаги и два голоса.
Главное, сидеть тихо, как мышка. Все мои вещи при мне – авось не полезут сюда!
Но мне казалось, что они должны были слышать стук моего сердца, таким он был оглушительным. К тому же в нос бил резкий запах рыбных очистков из мусорного ведра. Короче, непередаваемые ощущения.
– Вот моя кухня, – раздался голос невидимого мне Вениамина.
– Мощный рэсторан открыл. Молодэц, Вэниамин, – сказал Дато. И его сюда лешие принесли! – Дэловой ты парень, весь в отца, царствие ему нэбесное. А гдэ ж твой повар, я сам хочу с ним поговорить!
Думаю, повар сам с ним бы с радостью поговорил, да, слава богу, не имел такой возможности.
– Сам не знаю, – сказал деловой Вениамин. – Эй, Витька, где ты там?
Вот как зовут несчастного китайца. Хотя, конечно, он все-таки нанаец или что-то в этом роде, а у них часты такие имена.
Витька, понятно, не отозвался. Кляп, плюс морозильная камера, плюс толща железной двери.
– Где ты, мать твою! Тебя ждет высокий гость! Ты и так второе уже подпортил, этого мне еще не хватало! – возмущался хозяин. – Может, в кладовку пошел? Никуда он не денется! Смотри, Дато, покажу тебе пока свое хозяйство. Там у нас морозильная камера – видишь, целая комната. В ней и рыба, и мясо. Плита и все оборудование из Франции, посуда из Японии, продукты по спецзаказу и только первой свежести, – демонстрировал Веня свое хозяйство. Дато интересовался запасами специй и приправ и везде совал свой грузинский нос, весь в шишках и рытвинах.
Мне под мойкой стало крайне жарко. После двухдневной беготни по промозглому городу я, кажется, умудрилась простудиться, и у меня в тепле неожиданно захлюпало в носу. Мой нос не мог подождать более удобного момента – ему не терпелось хлюпать и свербеть! Я стала усиленно тереть переносицу, чтобы не чихнуть. На первый раз мне это удалось.
Хозяин и Дато переместились к разделочному столу перед мойкой. Между дверцами была крошечная щель, куда я уставилась во все глаза и... чуть не вывалилась из своего убежища! Рядом с белыми брюками Дато находились уже знакомые мне желтые джинсы и те самые ботинки «ферре» со скошенными носами! Физическое лицо в данных джинсах и ботинках – то бишь Вениамин, хозяин «Морского конька», – было тем самым утренним красавцем на «Ягуаре»!
И тут меня пробило на неудержимый чих! Я терла переносицу как заведенная, но все же фыркнула в кулак, ударившись макушкой о дно раковины. И замерла в ужасе...
– Что за черт! – сказал Дато. – Кто это?! Повар вернулся? – Они обошли кухню.
– Да нет! – сказал Вениамин неуверенно. – Никого нет!
– Это было где-то там, – сказал Дато, переместившись к мойке. – Там нэ мышь ли у тэбя?!
– Не должно быть, – сказал Веня, приближаясь к мойке.
– Там что-то есть, – сказал неугомонный Дато. И нюх-то у него как у собаки, и глаз как у орла.
– Да нет, – усомнился Вениамин. В щелочку я увидела, как он присел на корточки перед дверцами, а потом решительно раскрыл их.
В это мгновение в моей голове все смешалось, как в доме Облонских. Прямо передо мной был тот таинственный незнакомец. Он смотрел на меня секунду-другую, изучая мой парик, поварский наряд и мусорное ведро, с которым я сидела в обнимку. Не знаю, что он думал в тот момент, а я думала примерно следующее: «Ну и пусть, ну и наплевать, ну и ладно».
Неясно было только, на что именно наплевать. А потом... В мозгах воцарился некоторый вакуум. Вениамин быстро захлопнул дверцы и сказал Дато:
– Ничего там нет. Пойдем обратно в зал, видимо, повар вернется сейчас из кладовки и подаст нам рыбу. Может быть, рыба тебе понравится больше.
– Ну харашо, – согласился ничего не подозревающий Дато и удалился прочь с кухни.
А я сидела ни жива ни мертва, боясь пошевелиться, и слышала, как Вениамин за спиной Дато запер на ключ обе входные двери и также исчез. Я вылезла на свет божий, разгибая затекшую спину. Итак, я, кажется, пленница. Видимо, этот красавец по каким-то причинам решил разобраться со мной лично, без Дато. Также ясно, что он не смог бы признать во мне утреннюю девушку с белыми волосами. Признать теперь, когда я сидела в темноте, скрючившись, с волосами черными, к тому же в поварском наряде.
Однако чего я жду у моря погоды?
В подобных ситуациях мне бывать приходилось, здесь главное – выключить страх и включить пофигизм. Так, перво-наперво окна – обычное стекло, уже хорошо. Стеклорез у меня имелся при себе всегда.
