– Картошка в этом?
– Я же сказала – синенький, в полосочку! – ответила Оля и стала разгребать угли, освобождая место для картошки.
Как бы очнувшись, Зоя развернулась и пошла к скатерти.
Колю, доставшего пакет, отодвинула Катя, наклонившаяся над коробкой с продуктами.
Елена, остановившись, сначала внимательно посмотрела на компанию, по-патрициански развалившуюся у скатерти, затем на свои ноги.
Кроссовки были все те же, как и сутки назад, и белые носки, аккуратно подвернутые, и спортивный костюм на теле, а не льняная рубаха.
«Мама дорогая! Я, оказывается, шизофреничка с раздвоением личности! – поставила себе диагноз Елена. – Но не могли быть глюки длительностью в сутки. Или я заснула в лесу?»
Она вздрогнула и оглянулась на лес. Сосен не было, вокруг росли дубы и орешник. Среди кустов мелькнуло большое серебристое ухо, просвечивающее розовым.
Лену качнуло назад, и она даже повернулась к лесу… Но голос Лидии вернул ее обратно:
– Ты чего? Уже? Только ведь в лес вошла.
Лидия, пьяно улыбаясь, махнула рукой, приглашая сесть рядом.
Ухо странного существа скрылось в папоротнике. Вопрос о том, возвращаться ли в лес за Мышью или вернуться сюда, в привычную жизнь, не занял и секунды размышлений. Лена шагнула вперед, на пикник.
…Елена Николаевна села на туристическую подушку.
– Ты чего, Лен? Случилось чего? Что с тобой? – приблизилось лицо Лидии. – Ленка, отвечай!
– Знаешь, Лидуша, набуровь мне водочки. Стакан.
Вид Елены был непривычно беззащитным. Лида махнула в сторону, привлекая к себе внимание Капустина.
– Водочки? – ахнула Лидия. – Да когда ж такое было? Лена, скажи мне честно, что случилось? Там, в лесу, медведь или маньяк?
Отодвинув от себя Лиду, Лена еще раз оглядела поляну, на которой действительно ничего не изменилось. На ее руке переливались бриллиантами золотые часы, секундная стрелка дрожала, отсчитывая время. Зато на себе, на штанине спортивного костюма, Лена увидела сине-серебристый цветочек. Именно такие постоянно ела Мышь.
– А может, мне уже нельзя? – Сняв со штанины цветок, Лена повертела его перед глазами, рассматривая пять лепестков, синие тычинки, темно-зеленые мелкие листочки… – Вино осталось?
– Осталось. Мы и половины не выпили.
Лицо пьяного, точнее сказать, очень сильно пьяного Капустина наклонилось над женщинами, в руке опасно бултыхалась початая бутылка. Лидия поцеловала воздух около Сашкиной щеки и подставила стаканчик, в который немедленно полилась пахнущая спиртом жидкость.
– Лидуся, я всегда наготове. – Выражение взгляда Елены Капустину не понравилось. – Вы, Елена Николаевна, определитесь. Или нельзя, или водочки.
Не веря самой себе, Лена сосредоточилась на внутреннем ощущении. «Было или не было?» По многолетней привычке она решила перестраховаться.
– Нельзя… Водочки… Вина красного, – пробормотала Лена. – Сухого. Стакан.
– А водку куда? – расстроился Капустин.
– Сам выпей.
Не заставляя себя долго упрашивать, Капустин послушно и с удовольствием выпил из стакана, запрокинув голову. В этом положении он и рухнул навзничь около Лиды.
Все, кто оказался рядом, перепугались. Но Капустин лежал на травке около Лиды с бутылкой и стаканом на груди, лицо его выражало блаженство.
– Я почти счастлив, – вздохнул он. – А вот если бы вы, Елена Николаевна, вчера мне премию выписали, счастье было бы полным.
Коля, остававшийся трезвым не по убеждению, а по работе, поставил около Елены две открытые бутылки красного вина.
– Хорошее, чилийское. – Он наполнил стакан.
– Спасибо.
Залпом выпив первую порцию, Елена посмотрела на Капустина и позавидовала ему. Тот лежал, устроив голову на ногах Лиды, и счастливо улыбался.
«И чего я на него взъелась? – подумала Елена. – Нормально работает парень. И цифры его по отделу реальные, просто я хотела видеть другую сумму».
– Я решила, Саша, насчет премии. Получишь в понедельник. – Выпив вина на голодный желудок, Лена услышала шум в голове. – А сейчас иди, Капустин, не мешай нам с Лидушей праздновать юбилей фирмы.
– Уже бегу.
И, перевернувшись, Капустин бодро пополз к закуске.
Лида смотрела ему вслед с удовольствием влюбленной женщины, но Лена щелчками пальцев перед глазами перевела внимание на себя.
– Лидия… Лидка! Тебе сны снятся? Яркие?
– Вещие, что ли? – слегка напряглась Лида.
– Не дай бог, – мелко перекрестилась Елена. – Просто очень яркие.
– Не-а. Работы много, дети много внимания требуют, муж… Устаю. – Перехватив взгляд Лены, желающей услышать желаемое, Лидия тут же перестроилась: – Подожди! Сразу после Нового года было. Снилось мне, что налоговая второй раз завернула отчет и пришлось мне одной ехать в офис. Наши-то все отказались, и вот иду я по пустым коридорам, а в кабинетах людей никого нет, и компьютеры сами собой работают, по собственной сети общаются…
Елена, не слушая подругу, наблюдала за Андреем, а тот, не обращая внимания на помогающую ему жену, исподволь смотрел только на Елену. Пора бы уже успокоиться, но иногда у Андрея появлялся собственнический взгляд бывшего любовника.
Первые порции шашлыков он, согласно рангу, вручил директору, затем Елене и Лидии.
– Прекрасно выглядите, девочки.
Усман подошел к костру, прихватил оставшиеся шампуры. Ольга, закладывающая картошку в угли, смотрелась брошенной.
– Ах, дорогая, съешь мясо, отдыхай, – и Усман подал ей руку, а затем шампур.
– Усман, – Ольга встала, взяла шашлык. – Ты такой обходительный. Спасибо.
В этот момент от автобуса подошла Катя с пакетом винограда и апельсинов. Она с таким хозяйским видом стала выкладывать фрукты на пластиковые тарелки, что все невольно посмотрели на Елену и Зою. Елена, понятное дело, совладелица фирмы, а Зоя уже полгода официальная любовница директора, так почему Катя демонстративно села рядом с Владимиром Самуэльевичем?
Над скатертью нависла туча молчания. Сам директор и Усман с особым любопытством наблюдали за Зоей. А та, будучи профессиональной секретаршей, не испугалась общего внимания.
– Кать, ты чего все к мужской половине жмешься, к директору? – В вопросе Зои, в выражении лица было полное понимание ситуации, и она посмеивалась, показывая на пакет с апельсинами: – Мы тоже хотим фруктов, неси их сюда.
Катя не ожидала насмешливого внимания и особенно обиделась на снисходительный тон Зои. Хотелось в ответ сказать либо грубость, либо гадость, тем более что красное вино она успела отполировать рюмочкой водки – и та рвалась выяснить отношения. Настроение Кати поняли все, сидящие вокруг скатерти. Зоя даже села удобнее, чтобы красивее послать Катю в… то есть далеко.
