– Чего ноешь? – пьяно спросил Григорий. – У тебя золотой слиток в руках, лес в Подмосковье, а ты на безденежье жалуешься. Дай разрешение на постройку коттеджей, сдай в аренду гектаров двадцать. Если тебя так лоси волнуют, так делай что-то.
– А кто у меня лес в аренду возьмет? Строить здесь ничего нельзя, а за потравленные дубы вообще срок можно схлопотать.
– Я возьму! – Григорий широким жестом обвел вечернюю поляну с костром и охотниками. – Ленка, у тебя когда день рождения?
– В декабре.
– О! Так чуть-чуть, пару месяцев осталось. Хочешь подарок? Сашка, дашь мне двадцать гектаров на девяносто лет?
– Дам, – лесник обреченно махнул рукой. – Только не двадцать, а пять, и на девяносто не могу, могу на сорок девять.
– Ленка… – Григорий куражно оглядывался, заранее хвалясь необычным «сувенирчиком». – Так что, хочешь лес в подарок?
– Хочу. – Лена покосилась на деревья, становившиеся с приходом ночи пугающе мощными. – Грибы я собирать не люблю, ягоды покупаю на рынке, но от подарка никогда не откажусь.
Лесника поили до пяти утра. Утром его, не проспавшегося, отвезли в офис и оформили на фирму Елены пять гектаров леса, то есть реликтовой дубовой рощи.
И в тот же день Григорий отвез Елену к себе домой.
Надоела она ему через неделю. Ни он, ни она не могли найти предлога для расставания, и просто в пятницу Елене он отзвонился и попросил не приезжать.
И она вернулась в коммуналку, обрадовав пожилых супругов, которые по случаю ее возвращения ушли в недельный запой.
Елена тогда впервые заложила землю под лесом, получила кредит и вложила деньги в реконструкцию заводских цехов под склады. А Анатолий, погоревав месяц, нашел себе новую заведующую.
Прошло десять лет. Земля вздорожала в несколько раз. Теперь есть возможность заработать миллионы, и она эту возможность не упустит.
Елена устало откинулась в кресле.
Под столешницей, пока не видимая никому, средняя пуговица на пиджаке Елены держалась из последних сил. Нитки с утра рвались одна за другой, и осталась последняя.
Елена сладко потянулась, и нитка не выдержала, разорвалась. Средняя пуговица вышла в полет, срикошетила в тумбочку стола, но звук совпал со звуком закрываемой Андреем двери. Оголился розовый живот.
Елена напечатала бумагу с официальной «отмазкой» для мэрии и набрала номер директора.
– Володя, я сейчас тебе на редактуру бумажку занесу, глянь, я тут постаралась вежливо послать экологистов подальше.
– То есть будем строить по старому проекту? – спросил Андрей.
– Будем. Деревьев в Подмосковье много, а свой склад у нас пока один.
Положив телефонную трубку, Елена взяла со стола бумагу и, перечитывая ее на ходу, вышла из кабинета, не замечая, как сильно между разошедшимися бортами пиджака выпирает живот.
Зоя, отвечая на звонок, одновременно сортировала почту с директорскими резолюциями. Мимо нее в кабинет директора одним духом пролетела Елена. Не закрыв за собой дверь, она положила на стол перед Владимиром Самуэльевичем лист бумаги. Директор, разговаривая по телефону, не отрываясь, прочитал бумагу, показал большой палец, одобрив написанное. На Елену он не смотрел, увлеченный телефонным разговором.
Елена стремительно возвратилась к себе в кабинет, «светя» животом.
Зоя с приоткрытым ртом наблюдала за пробежками начальницы. Вставать и выяснять ситуацию ей не хотелось. Она в недоумении почесала ноготком бровку и продолжила разбирать почту.
…В обед очень не хотелось спускаться в буфет. Елена позвонила, и ей в кабинет принесли котлету по-киевски с гарниром, пиццу и двойной кусок вишневого пирога.
Котлету и пиццу Елена съела в пять минут. И сразу после «праздника живота» вспомнила об обещании самой себе сегодня не есть. Она переставила пирог в ящик стола, решив оставить его на вечер, но запах свежей выпечки не давал сосредоточиться.
Выставив его обратно на стол, она взяла ложку и отломила краешек.
В кабинет сначала влетела, а затем постучалась Лидия.
– …Бардак в стране отражается на любой коммерческой структуре, я уж не говорю о бюджетниках. А что мы имеем по налогам? Где они эти невшибенные цифры берут, Лена?..
– Думаю, что не из головы, – жуя, предположила Елена.
Потрясая бумагами налогового управления, Лида села напротив Елены.
– Вкусно пахнет. Кстати, ты как себя чувствуешь? Я после пикника все воскресенье отходила.
Елена достала из верхнего ящика стола вторую ложку и протянула Лидии.
– Держи, присоединяйся. Нормально я себя чувствую, только такой жор напал, ужас. Все воскресенье, даже в салоне красоты, – сплю и ем, ем и сплю. Живот что-то…
Она провела рукой по животу и замерла.
– А я, как только от Вити узнала о «Претензии» из мэрии, сразу поняла, что пипец нашему проекту, – вещала Лида, доедая пирог, не обращая внимания на оцепенение подруги. – Вкусненько… Лена, ты чего застыла? Есть же московская программа по замене земельных участков. Не переживай так сильно…
Зазвонил телефон, но Лена не стала поднимать трубку. Еще раз ощупав себя, Лена посмотрела на пиджак. Двух пуговиц не было. А последняя, та, что под грудью, держалась на одной нитке. Живот торчал подушкой-думочкой.
– Боже мой… Неужели?..
Телефон продолжал звонить. От его назойливого звука обе женщины морщились, но трубку все равно не поднимали, занятые более интересным делом.
Лидия встала, нагнулась над столом, обстоятельно рассмотрела начинающую паниковать Елену.
– А раньше не видно было. Поздравляю. – Она даже потянула к животу указательный палец, но тут же убрала руку.
Елена поморщилась от неприятного звука звякнувшего на шее Лидии золота.
Вошедшая в кабинет Зоя встала рядом с главной бухгалтершей.
– Елена Николавна, вы чего трубочку не берете? О! Еще больше стал.
Елена ошеломленно воззрилась на Зою.
– Ты раньше заметила?
Пожав плечами, Зоя поясняла, как оправдывалась.
– Прямо с утра. Но он был… компактнее. А что стряслось? Чего он растет?
Интересно было смотреть на Лидию. Ее глаза сверкали совсем не сочувствием.
– А ты вроде бы не говорила, что беременна?
Уловив настроение Лидии, ее любопытствующий интерес, Лена захотела остаться одна, разобраться… Положив руки на голый живот, она пыталась руками услышать, что там, внутри ее.
– Я… я не могу пока объяснить… Вы, девочки, идите… Мне позвонить надо, проконсультироваться…
Как бы опамятовавшись, Лидия встала.
– Действительно, в бухгалтерии дел невпроворот. Ты, Лен, не волнуйся, трепаться не буду. За пирог спасибо.
