– Не наша прерогатива. Пусть специалисты занимаются.
– Я согласна.
Честно себе самой я могла признаться, что эти семь маленьких цифр, горящих в темноте незнакомого кабинета, в богом забытом Городке, произвели на меня устрашающее впечатление.
– Костя, валим отсюда.
Как только мы вошли в бытовку, Сергей, глядя на наши лица, встал, спустив на пол кошку, спавшую у него на коленях.
– Что случилось?
– Знаешь, Серега, уж больно сложный вход для обыкновенного левого цеха. Плюс убийство с пропавшим охранником да помножить на деньги, нереальные для маленького городка. Как бы не пришлось идти к федералам… Но опасно.
– Есть один. – Я сняла футболку. – В Москве.
– Даже и не думай. – Ладочников выложил на стол связку отмычек. – Он из тебя душу вынет.
Я встала в позу «руки в боки» и зашипела на Ладочникова.
– Костя, мы влезли черт знает куда. Ты хочешь, чтобы этого, – я кивнула на Сергея, – пристрелили, а цирк взорвали? Ты подумал о людях, для которых это несчастное шапито вся жизнь?
– Ребята, вы о чем? – Сергей растерянно слушал нас.
Ладочников разделся до пояса и начал снимать брюки.
– Ладно, я пока в отпуске и могу молчать еще два дня, но потом-то отчет все равно придется сдавать. Я же заручился поддержкой у своего начальства.
– Ребята, да о чем вы? – взревел Сергей.
Из коробки противно заорала Мусяка, требуя внимания к человеку, который в отличие от всех остальных гладил ее пять раз в день.
– У меня, Сережа, есть двоюродный брат. Он работает в ФСБ.
Сергей сел на стул и ласково спросил меня:
– И что ты собираешься ему предъявить? Рано еще суетиться.
– Рано так рано. Мне собственного братца видеть не очень хочется. – Я взяла из шкафа большое полотенце и гель для душа. – А ответь мне на самый банальный вопрос. Кто стал наследником Петечки?
Костя достал из кармана записную книжку.
– Знатчица, так. Родных – никого. Воспитывала его тетя, завуч, преподавательница химии. Отношения были «не очень»… Мечта всей тетиной жизни – оборудовать химическую лабораторию в школе. Петечка ей в деньгах отказал, из-за чего они на всю жизнь поссорились. Короче, завещания не осталось, конкретного наследника нет.
– Но точно вопрос не в наркотиках? – Я устало зевнула. – Специалисты-химики. Удобный способ транспортировки…
– Нет, мы бы знали.
– Надо искать охранника. Я первая иду в душ.
– И еще надо искать деньги из сейфа. – Сергей встал. – Приготовлю нам ужин.
– Нет-нет. – Костя сложил вещи в сумку. – Я в гостинице поужинаю, в номере. Буду у вас часов в семь утра или чуть позже, как высплюсь.
В гостинице Ладочников достал свой телефон.
– Алло. Это я. Найден объект неустановленного назначения. Предположений пока никаких. Собираю информацию… Подозреваемый ведет себя адекватно. На основных еще не вышел… Настя себя чувствует хорошо. Что с нею сделается? И еще, она хочет к брату своему обратиться, к Андрею, помните его? Надо первыми наладить контакт… Понял…. Понял.
Вставка №2
Сокрушающий результат
Андрей смотрел на пожилого эксперта, эксперт смотрел в микроскоп. Андрей закурил седьмую сигарету за час.
– Вы, Юрий Павлович, по телефону говорили, что вам уже все ясно. Что же вы передо мной деловитость играете?
– Послушайте, Андрей, я не играю, – Юрий Павлович махнул в сторону пустого стула. – Осколки блюдца изучаю. Садись, через минуту закончу.
– А разве в кабинете было блюдце? – Андрей сел, стараясь не помять дорогие брюки и пиджак.
– Какой кабинет? – Юрий Павлович выключил микроскоп и взял в руки старинное блюдце. – Жена за сумасшедшие деньги купила у какого-то проходимца японский фарфор XVIII века. Одно блюдце она тут же, вынимая из коробки, кокнула. Я вот смотрю на скол – никакой это не XVIII, а полноценный XVI. Специалистом надо быть, специалистом. Особенно когда антиквариат впариваешь.
Андрей закурил.
– Так мы едем?
– Едем. Не могу я больше твое курение переносить.
У двойных металлических дверей склада Андрея и эксперта ждали три бойца. Они сидели на корточках вдоль коридора в специальных комбинезонах серебристого цвета. Стеклянные забрала подняты, лица потные. При виде начальства ребята встали.
Старший, увидев, что начальство в штатском, и непонятно, как к ним обращаться, протянул два пакета со свернутыми комбинезонами.
– Здравствуйте. Вот, положено. Они большие, можете поверх одежды надевать.
Юрий Павлович отдал Андрею чемоданчик с инструментами и вытащил из пакета комбинезон. Встряхнул его, и гибкая ткань развернулась.
– Э-э ребята, комбинезончики хлипкие. Видишь, – эксперт обернулся к Андрею, – прошитые. А против той бомбочки все шитое, считай, разрезанное до состояния выкройки.
Лица у ребят, смотревших на начальство, стали напряженные.
Эксперт стал надевать широкие штаны поверх брюк.
– Но одеваться все равно надо. Шевелись, Андрюша.
Бойцы встали, настраивая шлемы.
На складе, держа листок накладной у стекла обзора, эксперт показывал на ящики.
– Так, анализируем партию, с которой прибыла та лампа. Нам нужен второй отсек, третья полка. Ящики с седьмого по двенадцатый. Вскрыть. Идем дальше. Только, мальчики, снимаем, как с девственницы трусы. То есть нежно.
Ящики аккуратно ставились на пол, вскрывались. Пять человек шли дальше.
– Отсек четвертый. Первая и третья полка. Ящики под номерами два и пять. Вы помните, как снимать. Дальше…
Через полчаса взмокший Андрей, насмотревшись на стеклянную посуду, на керамические кашпо для цветов и на белые пепельницы, постучал по ближайшей коробке.
– Эту тоже вскрывать будем?
– Будем обязательно.
– А лампы? Когда мы до ламп доберемся?
– Не торопись, майор, генералом станешь. Мы по всему ассортименту пройдемся. Ты, Андрюша, даже не понимаешь, что у вас тут, в Генштабе, произошло.
– А что?
– Полный… аут… Потом расскажу.
На полу оказалось двадцать вскрытых ящиков. Юрий Павлович сверился с накладной, скептически хмыкнул. И послал всех трех бойцов на… Попросил выйти.
Старший уходить отказался.
– Мне приказано. Я должен быть здесь.
