Единственное, что смирило маму с нашим походом, это временный переезд к ней Данилы. За время нашей «командировки» она затаскает беднягу по музеям и театрам и, не дай бог, осуществит свою мечту и запишет пацана в балетную школу. У меня такой красивый сын, что нечего ему делать среди балерунов, знаем мы их специфику.
Пейзаж за окном постепенно менялся. Все чаще появлялись пролески, деревья становились выше, солнце припекало сильнее. Ветер теплым феном поднимал мои короткие волосы.
Толя протянул назад руку, и «гуманист» Кирилл хотел было вложить в нее открытую бутылку… но тут на дорогу из низкорослого пролеска справа выскочили двое мужчин.
Толя резко затормозил, и Кирилл воткнулся головой в переднее сиденье. Пиво пенящейся струей «спроектировало» на затылок Толика.
Мужчины на дороге старательно улыбались, демонстрируя дружелюбие. На нефтяников они не походили ни лицами, ни одеждой. Интересно, где они в этой глуши покупают такие хорошие летние костюмы из хлопка? В окно автомобиля потянуло дорогим парфюмом.
— Ребята, выручайте, — вальяжно заговорил мужчина постарше. — Мы на пикник выехали, а машина, черт бы ее побрал, ведро с гвоздями, обратно ехать отказывается. Нам-то по фигу, мы в отпуске, а вот сестре моей срочно нужно в город. Подвезите, пожалуйста.
Мужчине было в районе сорока, и выглядел он как-то… слишком лощеным, особенно для данной местности. Помимо дорогого светлого костюма и парфюма, обращал на себя внимание ровный, нездешний загар, типичный для солярия, но не для лесотундры. Солнцезащитные очки, висящие на вороте шелковой футболки, тянули на двести евро. И просил этот мужчина как бы понарошку, чувствовалось, что ему последние лет двадцать не приходилось никого ни о чем просить.
Второй был моложе и проще лицом. Но и он не производил впечатления «наивного селянина». Взгляд строгий, костюм с иголочки, ботинки дорогущие.
Старший из них говорил быстро, предупреждая возможный отказ с нашей стороны. Толик флегматично ждал результатов переговоров, Кирилл оглядывал окрестности.
— Телефоны в этой местности не берут, машины почти не ездят. Да и страшно сестру с работягами отправлять. А вы вот с дамой, с такой милой девушкой. — Махнув в сторону лесочка, мужчина властно позвал: — Аня! Сестренка! Иди сюда!
Последние фразы он говорил, глядя прямо мне в глаза, правильно вычислив, кто будет принимать решение.
В редком пролеске маскировался военный «газик». Ну точно! Они же военные, только в штатском. Подтянутые, подкачанные, коротко стриженные.
Первым внутри меня очнулся интуитивный голубенький голос: «Ах, Маша, необходимо помочь людям. Смотри какие они интеллигентные, дружелюбные, симпатичные». Тут встрял невозмутимый оранжевый голос: «С какой такой радости мы должны проявлять гуманизм у черта на куличках к незнакомым людям, и, не дай бог, бесплатно? Ни фига подобного!» Третий голос лениво забормотал: «Правильно, правильно, валить отсюда надо».
Я приготовила фальшиво-милую отказную улыбку, но тут Кирилл, глядя в пролесок, сказал: «Боттичелли, «Афродита». У Толика просто отвисла челюсть.
Из-за деревьев вышла девушка, вернее молодая женщина… Средний рост, русые золотистые волосы в двух косах, правильное лицо и удивительно спокойный взгляд. Легкий ветер оживил белое крепдешиновое платье в красный горох и выбившиеся локоны-завитушки надо лбом.
Военный продолжал частить, уговаривая:
— К нефтяникам сажать ее боюсь. Тронуть не тронут, но гадостей наговорят обязательно. А она, то есть Аня, девушка нежная, впечатлительная.
Кроме меня, никто не заметил выражения лица Анны. А она была приятно и искренне удивлена характеристикой «брата». Хотя какой же он родной брат ей, блондинке с курносым носом и бело-сметанной кожей, если у него темные волосы, нос римский прямой, а кожа смуглая.
Болотно-брюзжащий голос номер три икнул, спеша предупредить: «Маняня, ну ее на фиг, благотворительность на дорогах. И вообще, разуй глаза, черт бы с тем, что эта девушка, возможно, с каким-нибудь прибабахом, но она же красивая! И глянь, как на нее смотрит Кирилл. Поехали быстрее в город, очень уж кушать хочется». Оранжево засигналил первый голос: «Вот именно — кушать. Бесплатно никто не накормит, опять деньги придется тратить. А может, за девушку заплатят прилично? Лишний рубль карман не тянет!»
Не знаю с чего бы, но мой обычно молчаливый брат решил принять участие в разговоре.
— Отлично вас понимаю, ребята, у меня, видите, своя сестра. Она не такая нежная и даже может постоять за себя… Но все равно я часто за нее волнуюсь.
Нет, уже ни в какие ворота не лезло. Чтобы братец делился своими эмоциями с незнакомыми людьми на пустой трассе, на краю света?.. Странно.
Я вышла из машины и подняла правую руку, останавливая ненужный треп. Военные смотрели на меня настороженно. «Сестренка», в отличие от них, совсем не волновалась и доверчиво улыбалась. Я задала конкретно-ясный вопрос:
— Сколько заплатите?
— А вы, собственно, куда едете? — в словах загорелого мужчины появился живой интерес.
— В Осташков.
Мужчины переглянулись.
— Это где же? До Урала или позже?
— Это на озере Селигер, Тверская область. Триста километров от Москвы, три тысячи отсюда. Подходит?
Второй парень, кашлянув, уточнил:
— Вы на машине до конца или на поезд пересядете?
— На машине, до конца. — Я улыбнулась. — Устраивает?
Молодой мужчина откровенно обрадовался.
— Ха! Вот это да! Вот это повезло! А за проезд сколько возьмете? Только не до Осташкова, а до Москвы. У сестрицы там родственники, а вам все равно по дороге.
Пришлось задуматься. В машине мирно лежал груз тысяч на сто евро, и лишний свидетель вроде бы ни к чему, но голубой голос ласково напомнил, что, как показывает жизненный опыт, чем больше в машине женщин, тем короче разговор с гаишниками. Моя команда продолжала смотреть на меня, ожидая решения.
Я знала: что бы я ни выбрала, мне через день это поставят в упрек. А плачу за все я. Ладно, назову сумму, поторгуемся.
— До Москвы тысяча евро, — сказала я навскидку.
Удивились все. И я тоже.
Мужчины и девушка обменялись взглядами. Показали бы эти взгляды в космическом боевике, зритель бы не сомневался, что идет телепатический сеанс. Старший в их компании отодвинул полу пиджака, и под ним стала видна светлая кобура с темнеющим пистолетом. Толя и Кирилл даже не шелохнулись, доверяя взрослому парню. А тот достал довольно плотную пачку денег из кармана светлых брюк и отсчитал от нее двадцать купюр по пятьдесят евро.
— Вот. Ровно штука.
В эту минуту я почти с любовью посмотрела на Анну. Оранжевый голос победно пульсировал: «Вот она, наша бесплатная цистерна с бензином! И четыре литра лучшего масла для двигателя!»
