Попутчики задумчиво смотрели на пустые бутылки. Лёнчик поставил сумки наверх и оглядел компанию.
— Кого пошлем за водкой?
— Тебя, Леня. Ты почему-то самый трезвый.
* * *
Воспитательница заметила отсутствие близнецов минут через пятнадцать. Еще десять минут она ждала, что дети вернутся. Потом подняла панику и рвалась обежать все окрестные улицы, но ее остановила нянечка:
— Не спеши, тапки потеряешь. Милицию вызывать надоть.
Выбежавшая из здания директриса первой заметила сломанный замок. Прижав руки к груди, она обернулась на нянечку.
— Как чувствовала. Но почему близнецы?
Валентина Сергеевна позвонила бабушке мальчиков. Любовь Константиновна долго не хотела понимать, что именно случилось. Но голос директрисы «Солнышка» продолжал настаивать, объясняя непонятное и страшное происшествие.
Дрожащими пальцами Любовь Константиновна набрала номер сына и сообщила о пропаже детей. Когда отец, мать и дедушка приехали в «Солнышко», там уже работала милиция.
Очевидцев происшествия набралось три человека. Женщина из палатки с сигаретами, парень из павильона «Кодак» и девушка, до сих пор ждущая на свидание своего бойфренда.
Описывали похитителя одними словами, но с разными интонациями, в зависимости от пола и возраста. Толковее всех говорила продавщица табачного павильона.
— Высокий, красивый, спокойный. Волосы ниже плеч, забранные в хвост. Подошел к калитке детского сада, дети к нему пошли сами, без принуждения. Он отдал им мороженое, взял за руки и повел куда-то.
— Дети сопротивлялись?
— Нет, они сами хватали его за руки…
— Кстати, что у него было в руках?
В разговор влезла девушка, так и не дождавшаяся парня.
— В руках у него был пакет и больше ничего.
— Особые приметы?
Продавщица и девушка переглянулись и ответили почти синхронно:
— Очень эффектная внешность.
Всех сбивало с толку спокойствие, с которым было совершено преступление. Молодой мужчина назвался дядей, близнецы подошли к нему по собственной воле.
Бабушка, Любовь Константиновна, оказалась не единственной родственницей, любящей своих внуков. Самым свихнутым на здоровье детей был их отец.
Он считал, что именно от него, попавшего в эпицентр взрыва в Чернобыле, пошла патология. Его самого радиационные осложнения, казалось бы, обошли стороной. Вылезло на детях. Теперь чувство вины помножилось на родительский инстинкт.
К вечеру мама и бабушка, с безнадежностью глядя на стены опустевшей без детей квартиры, накачались корвалолом до состояния сильнейшего опьянения. Отец не мешал им, курил крепкие сигареты и глушил самогонку.
Цепочка опросов о высоком красивом парне с волосами в хвосте, который нес две большие дорожные сумки, привела на вокзал. Понятно было, что время упущено, что искать, скорее всего, бесполезно, но все равно в Москву были отправлены ориентировки.
Немедленный ответ поразил как родственников, так и милицию…
* * *
Мой «Мерседес» подъезжал к МКАДу. Я радостно жмурилась на солнечное утро, на ковер искрящейся росы и зелено-золотистой мокрой листвы после ночного дождя. Кирилл понимающе улыбался мне в ответ. А Анна молча беспрерывно слушала свой телефон.
Я отвлеклась от собственного благостного состояния и обернулась к подруге.
— Аня, да что с тобой?
— Слушаю переговоры Лёнчика с Аристархом. Он выходит на связь каждый час, и Геннадий поставил мне запись разговоров.
— Так куда ехать? — Кирилл повысил голос. — Аня! Куда едем?
Вздрогнув, Аня на секунду убрала телефон от уха.
— Едем прямо, в сторону границы с Белоруссией вдоль железной дороги.
— Намек понял.
Поезд, в котором ехал Лёнчик, мы нагнали в Тульской области. Анна вычислила по компьютеру все узловые станции и выбрала ближайшую для высадки нашего с ней десанта. Кирилл остался в машине, чтобы следовать параллельно поезду.
Поднимаясь по лестнице на платформу, Аня внезапно остановилась передо мной.
— Маша, я в пятый раз просчитываю ситуацию, и у меня не получается. Если бы я точно знала, в каком он купе, то смогла бы сосредоточиться. А иначе он почувствует меня раньше и заблокируется. Вся надежда на тебя.
Я оглянулась на перспективу рельсов, уходящих к далекому лесу, на свой автомобиль, в котором меня ждал любимый человек, на Анну, мерзнущую в короткой юбке и легкой куртке.
— Само собой, помогу.
В поезд мы попали без проблем. Как только состав подошел к платформе, Анна направилась к ближайшему вагону и спокойно поднялась по приставленным ступенькам.
Глядя в глаза проводнице, которой не пришло в голову спросить у нас билеты, она задала вопрос:
— Девушка, начальник поезда в каком вагоне?
Проводница махнула в глубь состава.
— А в нашем. Проходите, она у себя.
— Спасибо.
Я заметила, что у первого вагона стояли четверо милиционеров, равнодушно дожидающихся отхода поезда и переговаривающихся по рации.
Начальником поезда оказалась молодая женщина, больше похожая на директора привокзального ресторана.
— Здравствуйте, — как всегда спокойно и доброжелательно улыбнулась Анна, и начальница поезда сразу же оставила чашку с чаем. — У нас проблемы.
— У вас?
— У нас. Есть в поезде врач и усиленный наряд милиции?
Женщина взяла рацию, не понимая, какую кнопку сейчас следует нажимать.
— Врач есть, а усиленный наряд ментов недавно отозвали.
Аня положила руку на плечо сидящей женщины.
— Берите тех, кто на платформе.
— Так отходим уже, — проговорила «барменша», вставая со своего места и поправляя форму. — Но это мы сейчас…
Она взяла рацию, проговорила несколько слов и посмотрела на нас.
— Полномочия есть?
— Есть, — уверила Анна, и начальница ей поверила.
Анна повернулась ко мне.
— Через пять минут начинаем. У тебя, Маша, при близком с ним контакте, будет только полминуты, затем он тебя вырубит. Не бойся, не до смерти.
Суету, начавшуюся в вагоне начальницы поезда, я только слышала правым ухом. Все остальные мои чувства, включая три разноцветных голоса, переключила на себя Анна.
— Экспромт, Маня. Немедленно надевай на себя халат. — Анна сделала два шага к начальственному купе. — Халат дайте, девочки, и сумку на колесиках, желательно замызганную… Манюня, ты его сразу узнаешь, помимо того, что он неестественно красив, у него нет определенного цвета глаз, поймешь, когда увидишь.
