— Что это? — спросил Лайам, указав на кучу фотографий, и обернулся ко мне.
Какие у него, черт побери, глаза! Как два мощных синих лазера — такие в два счета разрежут меня на части.
«Не обращай внимания!»
— Мне кажется, я кое-что нашла, — объяснила я, не в силах сдержать радость.
— Что это? — спросил он, подцепив пальцем оранжевый нейлоновый шнурок от моей несчастной лупы.
Я поспешила забрать ее у Лайама.
— Пришлось воспользоваться подручными средствами. — Я встала рядом с ним — моя первая, хоть и не самая страшная ошибка — и поднесла лупу к первой фотографии. — Сколько здесь будет? По моим прикидкам, перепад уровня между дорогой и полосой, закрытой на ремонт, составляет примерно дюйма четыре.
— Где-то так.
— А теперь посмотрите сюда, — сказала я и придвинула второй, более крупный снимок. — Видите следы колес на гравии?
Взяв у меня лупу, Лайам принялся рассматривать снимок.
— Сукин сын.
Я почувствовала себя… отомщенной.
— Даже если он и уснул за рулем, то все равно не мог не проснуться после того, как слетел с дороги. Его бы разбудил толчок, и он попытался бы что-нибудь предпринять.
— Но он этого не сделал, — подтвердил мои слова Лайам. — Видите следы шин?
Я наклонилась ближе к фотографии и кивнула.
— Они ровные. Будь Эванс хотя бы относительно в сознании, он точно попытался бы что-то сделать. Вывернул бы руль или ударил по тормозам.
— Скорее всего, его чем-то опоили, — заключила я. — Если бы он пытался предотвратить аварию, то остались бы… волнистые следы, верно?
Лайам ответил мне лукавой полуулыбкой. Хотелось бы только знать, что за ней скрывалось.
— Волнистые, — задумчиво произнес он и вытащил из чехла, прикрепленного к поясному ремню, сотовый телефон. — Я проверил вашу догадку о замене чашки с кофе.
Я с трудом сдержалась, чтобы не броситься ему на шею и расцеловать. Это надо же! Он прислушался к моей гипотезе. Впрочем, кого я хочу обмануть? У меня просто возникло желание чмокнуть его в щеку.
— Вы нашли чашку, которую Маркусу подменили в то самое утро?
— Нет. — Он шлепнул себя по лбу. — Черт, почему я раньше не подумал об этом? Как я не догадался перетрясти городскую свалку в поисках бумажного стаканчика?
— Сейчас не время для сарказма, — отозвалась я.
Злополучный стаканчик вполне мог находиться в машине. Кстати, неплохо было бы проверить. В принципе, можно было бы поручить это дело Лайаму, но я скорее откушу себе язык, чем обращусь к нему с таким предложением.
Я смерила его сердитым взглядом, но в следующее мгновение он вытянул в моем направлении руку, в которой был зажат мобильный телефон. На экранчике появилась видеозапись.
— Я все утро занимался одним ненаучным экспериментом.
На экране возникло изображение. Съемка явно велась сквозь щели в оконных жалюзи. Объектив был направлен на брюнетку с голой грудью, которая хлыстом для верховой езды охаживала лысого старикашку, на котором не было ничего, кроме собачьего ошейника.
— Простите, эта запись относится к моему старому делу, — извинился Лайам и переключил картинку.
— Неплохая память о прошлом задании.
Лайам оставил без внимания мою колкость, продолжая щелкать кадрами встроенной камеры. Теперь на экранчике возникло изображение людей, которые пили кофе в том же кафе «Старбакс», где в утро своей смерти находился и Маркус Эванс.
— Вы были правы. Там действительно обнаружилась чашка другого размера.
— Подумать только!
— Двадцать шесть посетителей сидели за столиками довольно долго и вполне могли заказать себе вторую порцию. Правда, лично я не понимаю, как можно платить за соевую бурду такие сумасшедшие деньги. Кстати, в вашем доме не найдется кофейку, только без всяких там фраппа-премудростей?
— Всенепременно.
Я отправилась на кухню, налила ему кофе и долила с верхом чашку для себя.
— Ни один из них, — продолжил Лайам, — не заказывал себе стаканчик большего размера.
— Я же вам говорила.
— В самом кафе нет видеокамер, но одна все-таки установлена в окошке обслуживания автомобилистов. Менеджер сказал, что если получит разрешение начальства, то передаст вам запись.
С этими словами он в несколько глотков осушил чашку до дна.
— Готовы ехать?
Я выложила все из портфеля, оставив только блокнот и несколько ручек. Теперь он весил даже меньше, чем моя сумочка, но так часто бывает, когда собираешься в спешке.
Мы вышли, и я закрыла за собой дверь.
— На чьей машине поедем — на вашей или моей?
— Выбирайте, — предложил он, указывая на стоянку перед домом.
Назвать этот драндулет машиной можно было лишь с большой натяжкой.
— Что это?
— Неоконченный шедевр, — как ни в чем не бывало ответил Лайам. — Это «мустанг» шестьдесят четвертого года выпуска. Сейчас я довожу его до нужной кондиции.
— При помощи пластилина?
— Это шпаклевка, — поправил он меня. — Не советую смеяться над моей машиной. Чарли лишь потому согласился осмотреть автомобиль Маркуса Эванса, что я частенько наведываюсь к нему в гараж.
— Если вы там частый клиент, то почему они не покрасили ваш «мустанг»?
Лайам медленно покачал головой.
— Машина ремонтируется сначала изнутри.
— Понятно, — ответила я и бросила ему ключи от моего БМВ.
Лайам ловко их поймал и, заметив на брелке сине-бело-черный логотип, снисходительно улыбнулся.
— Никогда бы не подумал, что вы водите такую крутую тачку, — произнес он, отключив сигнализацию.
В ответ на это автомобиль пронзительно проверещал и моргнул фарами.
— Вы просто завидуете тому, что у моей машины нормальные, фирменные шины.
— Просто зеленею от зависти.
— Неправда.
Он уселся за руль и вновь улыбнулся.
— Нет, не зеленею.
— Сара Уитли живет… — профессиональным голосом начала я, но он перебил меня, не дав закончить фразу:
— В Уайтхолл-Хаус. Дорогущий домина площадью десять тысяч квадратных футов на самом дорогом в Палм-Бич акре земли, которому она полновластная хозяйка. Представляю себе, сколько денег у нее сжирают налоги.
— Я бы не сказала, что она бедствует. Ее муж построил половину особняков на Сити-Плейс или, по крайней мере, посредничал при их продаже.
— Она проделала большой путь, начав его в трейлере в Тьюпело.
