Я отправила в рот еще одну пригоршню окаменевших сердечек и звездочек. В следующее мгновение зазвонил телефон. Я посмотрела на экран, узнать кто звонит, но номер был скрыт.
— Алло.
— Мисс Таннер?
Последний раз ко мне обратились «мисс», когда мне было двенадцать лет и я стояла перед столом школьной директрисы, ожидая, что на меня вот-вот обрушится ее начальственный гнев за очередное опоздание.
— Слушаю вас.
— Это Стейси Эванс.
— Слушаю, мэм. — Я быстро отбросила в сторону пакет с печеньем, словно ей был виден мой рот, набитый звездочками, сердечками, полумесяцами и трилистниками. — Как прошел полет?
— Я уже десять часов пытаюсь дозвониться до вас.
— У меня был безумный день, — ответила я.
— Вы что-нибудь узнали?
«То, что я была круглой дурой, когда дала тебе номер своего мобильника».
— Я собрала все документы и завтра утром встречаюсь с человеком, который поможет мне провести расследование.
— А почему вы отложили встречу?
Отложила? Неужели двадцать четыре часа — это такой большой перенос?
— Просто и для меня, и для него это самое удобное время.
— Я плачу вам не за то, чтобы вам было удобно, а за результаты.
— Я это понимаю. Я сообщу их вам, как только встречусь с мистером Макгеррити.
На этом наш разговор должен был бы закончиться, но, увы, этого не произошло. Миссис Эванс большую часть последующих десяти минут отчитывала меня за то, что я не отвечаю на ее звонки и не держу в курсе последних новостей. Она обвинила меня во всех смертных грехах, за исключением разве что глобального потепления.
Когда она наконец дала отбой, я сделала для себя мысленную заметку внести время, затраченное на этот телефонный разговор, в счет расходов. Затем пошла в спальню и принесла ноутбук. Главным образом он нужен мне для электронной почты, фотографий и интернет-шопинга, однако время от времени — как, например, сейчас — я пользуюсь им для работы.
Я подсоединила все, какие только можно, провода и кабели, вышла в Интернет и навела справки про Маркуса Эванса. Первым на экране возник его некролог. Ничего нового. Следующие странички были примерно такими, как я и предполагала. Фотографии и текстовые материалы о различных благотворительных акциях в Палм-Бич и окрестностях, которые почтили своим присутствием мистер и миссис Эванс. Наконец, как мне показалось, я нашла статью, хотя бы отдаленно связанную с тем, что мне нужно.
Фотография изображала семейство Эванс перед магазином в Нью-Йорке. Текстовый файл описывал успешный ювелирный бизнес Маркуса. Это была, можно сказать, целая ювелирная империя, которую он построил за долгие годы, начав с малого. Помимо обычной розничной торговли, фирма «Эванс и Эванс» продавала уникальные изделия по индивидуальным заказам солидных клиентов. Правда, несколько лет назад Маркус отошел от дел, оставив себе скромную роль советника. Согласно статье, его сын Абрам продолжал семейное дело, причем весьма успешно.
— И какое все это имеет отношение к дорожной аварии в Палм-Бич?
Я вздохнула и прокрутила текст дальше, чтобы пробежать глазами следующие материалы. Я не знала даже, что, собственно, ищу, у меня было такое чувство, что ищи не ищи — все равно ничего не найдешь.
Однако стоило мне увидеть следующий документ, как интуиция подсказала — это то что нужно. Правда, прежде чем я смогла прочесть файл, мне пришлось пройти, и не один раз, сквозь такую малоприятную вещь, как регистрация. Пока сервер готовился предоставить мне допуск к архиву газетных материалов, слабый интерес успел перерасти в здоровое любопытство.
Скажу честно, терпение не самое главное мое качество. Я сидела перед компьютером и, нервно барабаня пальцами, наблюдала, как на экране кувыркаются песочные часы. Люди запускают ракеты на Марс, а я не могу прочесть газетную статью трехлетней давности без имени, пароля и дурацкого вопроса на тот случай, если я не вспомню ни имени, ни пароля. Просто диву даешься.
Наконец на экране возникла сама статья. Я быстро пробежала ее глазами в надежде наткнуться на упоминание о Маркусе Эвансе. Статья оказалась длинной. Наверно, я что-то упустила. И потому принялась читать снова.
Вскоре мне это надоело, и я нажала клавишу поиска. Ни Маркуса Эванса, ни М. Эванса, ни просто Эванса. Полный облом. Ни драгоценностей, ни ювелирного бизнеса, ни слова про Нью-Йорк или Нью-Джерси. Я попыталась вводить такие слова, как «гольф», «благотворительность», — все, что в моем понимании могло связать нужного мне человека с содержанием статьи.
Ничего.
Впрочем, сама статья показалась мне смутно знакомой. Моя контора представляла интересы доктора медицины Кента Холла в деле о преступной медицинской халатности, повлекшей за собой смерть пациента. Иск был подан от имени наследников Брэда Уитли. Присяжные единодушно оправдали хирурга, осуществлявшего трансплантацию органа. Интересно, задумалась я, какая связь между процессом по поводу халатности врача и моим несчастным ювелиром, погибшим в результате дорожной аварии?
Глава 3
Мужчины подобны туфлям не того размера. Как бы они ни нравились, от них одни неудобства.
— Он был присяжным, — взволнованно сообщила я Бекки, когда на следующее утро мы встретились в нашем любимом кафе в паре кварталов от моей конторы. — Маркус Эванс был присяжным по делу Холла.
Я необычайно гордилась своими детективными способностями. На какую-то секунду Бекки нахмурилась и задумчиво сделала глоток из чашки.
— По делу доктора Холла? Того самого врача, который пересадил сердце одному толстосуму, а тот взял да и умер? Я не ошибаюсь?
— Да, Брэд Уитли, — кивком подтвердила я. — Сорок три года, владелец строительной фирмы. У него была… — я полистала свой блокнот, — кардиомиопатия. Спасти его могла лишь пересадка сердца. Сама операция прошла удачно, но потом он подцепил какую-то инфекцию, которая и свела его в могилу.
— Да, бедняге крупно не повезло, — согласилась Бекки. — Как ты думаешь, это результат халатности?
Мы с ней обе знали: вердикт присяжных, особенно если он касается дела о врачебной ошибке, ни черта не значит. О какой объективности можно говорить, если тонкости вроде совместимости тканей пытаются растолковать тупицам, имеющим о медицине такое же представление, что и телеграфный столб!
Нормальным людям обычно удается избежать участи присяжного заседателя. Работа, семейные обязанности, разного рода проблемы — это лишь малая часть оправданий, позволяющих отмазаться от выполнения гражданского долга. В деле, подобном делу Холла, потенциальные присяжные разбегаются как тараканы. Не могу сказать, что я их осуждаю. Нелегкая это работа — высидеть процесс, который иногда может тянуться долгие месяцы. И все за какие-то жалкие двадцать долларов в день.
