— А я был капитаном захваченной посудины? Она сдернула шаль и швырнула ее на кровать.
— А это так важно?
Она продолжала ходить вокруг него. Он не сводил с нее глаз.
— Для меня — да, — признался он. Она пожала плечами:
— Хорошо, раз тебе это важно. Ты был капитаном корабля. Но это ничего не меняет. Ты сейчас мой раб. И чем дольше ты будешь цепляться за потерянную власть, тем дольше будешь страдать. Так что и не думай, раб. Сдавайся на волю судьбе.
Он беззвучно рассмеялся:
— Круто. Бессердечная, жестокая пиратская королева. Я попал, да?
— Вот именно, — холодно согласилась она. — Мой головорез-боцман приволок тебя ко мне в каюту, и твоя жизнь сейчас зависит от того, сможешь ли ты меня удовлетворить. Так что готовься показать все, на что способен… морячок.
Его улыбка растянулась до ушей.
— А если ты закричишь от удовольствия, твои черти ворвутся и порубят меня?
— У них другие приказы, — холодно проворчала она. — Они привыкли к моим странностям. Снимай одежду.
Голос Рейн, обычно такой тихий и музыкальный, приобрел вдруг жесткие властные нотки. Он бросился выполнять ее приказания, срывая одежду дрожащими пальцами. Он заколебался только, когда дело дошло до «Зиг Зауэра». Она моргнула удивленно, но ничего не сказала. Он снял наплечную кобуру и положил пистолет на столик. Она нетерпеливо взмахнула рукой, и он с удвоенной силой принялся срывать с себя одежду, кидая все на пол.
Он встал посреди комнаты, голый, с торчащим мужским достоинством. Она снова стала кружить, почти касаясь его так, что он мог чувствовать ее запах: мед и фиалка после летней грозы. Он ощущал невесомые поцелуи ее дыхания на своих плечах, груди и спине. Затем она начала дотрагиваться до него, поглаживая, лаская, дразня. Она сжимала своими нежными руками его член, водила по нему пальцами с убийственной медлительностью. Она мучила его.
— Очень, очень хорошо. Большой и сильный, — бормотала она. — Давненько мне не попадался такой приличный образец.
Он пытался не застонать.
— И много у тебя их было?
— О-о, больше, чем ты можешь представить. — Ее руки становились теплее. — Всех цветов, размеров и форм. Я, видишь ли, ненасытна. Я держу их до тех пор, пока они меня возбуждают. В твоих интересах ублажать меня как можно лучше, чтобы отодвинуть тот неотвратимый день, когда я все же вздерну тебя на рее.
— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал он.
— Умный малый, — пробормотала она, ее руки продолжали ласкать его мускулистое тело. — Ложись на кровать.
Его блудливая ухмылка вряд ли входила в ее сценарий, но он не мог контролировать свое лицо. Впрочем, ему было на это плевать. Она могла делать с ним все, что угодно. Он отключил мозги, отдавшись свободному падению. Он развалился на кровати и лежал, улыбаясь, как идиот.
Рейн подобралась к нему, отстегивая на ходу юбку.
— Мне связать тебя, или ты будешь хорошим мальчиком?
Соблазн был велик, но его взгляд упал на холодную рукоять «Зиг Зауэра», и он вовремя одумался. Перспектива лежать связанным в гнезде Виктора Лазара его не радовала.
— Я буду себя хорошо вести, — сказал он. — Пока, а там посмотрим.
Он зарычал, когда ее юбка упала на пол. Она отбросила ее ногой, и он уставился на ее крутые бедра, на голубые чулочки и трусики цвета ночного неба. Все это бесподобно смотрелось с бледно-голубым корсетом, который усложнил жизнь многим мужчинам сегодня за столом.
Она повернулась к нему спиной и наклонилась, чтобы расстегнуть туфли на каблуках-стилетах, предоставив ему наслаждаться будоражащим воображение видом ее соблазнительной попки. Она скинула туфли, выпрямилась и заложила большие пальцы за резинку трусиков. Она стянула их вниз. Медленно. Сантиметр за сантиметром, пока они сами не упали на пол к ее ступням. Она снова повернулась к нему лицом, улыбнулась садистской улыбкой и стянула корсет вниз, чтобы ее розовые, затвердевшие соски торчали над жесткой верхней кромкой.
Выражение ее лица более чем все остальное ослепило его. Это было настоящее колдовство. И она это тоже поняла. Она была волчицей в лунной ночи, прекрасным диким животным, чувствующим свою безграничную власть над этим мужчиной. Она залезла на кровать и подобрала под себя ноги.
Он потянулся к ней, но она ударила его по рукам.
— Не забывайся, раб. Делай только то, что тебе велят.
— В следующий раз я захвачу твой корабль. Она снова ударила его.
— Следи за манерами. Или мне позвать своего висельника-боцмана, чтобы он проучил тебя палкой?
— Рейн, ты сводишь меня с ума, — прорычал он.
— С ума по-хорошему? Или по-плохому? Он беспомощно закивал, и она рассмеялась.
— Пора тебе узнать, что тебя ждет. — Она схватила его за пенис. — Мой висельник-боцман любит слушать, как орут мои сексуальные рабы. Иногда, как награду за тяжкие труды, я разрешаю ему посмотреть, что я делаю со своими жертвами.
— Какого черта? — Сет попытался сесть, но она толкнула его обратно на спину.
— Не дергайся, раб.
— Ах ты, маленькая дрянь. — Его лицо раскраснелось. — Ты мне за это заплатишь.
Да неужели? — дразнила она. — Это тебя волнует? — Она крепче сжала его член. — Хм. А ваг меня это совсем не волнует, — сказала она с издевкой. — Если бы я не знала правды, я бы даже подумала, что тебе все это нравится.
— Вот уж не знал, что ты эксгибиционистка. Она рассмеялась.
— С чего ты взял, дурачок? Это же просто фантазии. — Она села над его лицом, расставив ноги. — А теперь помолчи, морячок, и найди лучшее применение своему языку.
Как всегда, дважды его просить не пришлось.
Спустя некоторое время, насладившись игрой, они лежали рядом и смотрели друг на друга.
— Эй, — сказал Сет с нежностью, — ты мне так и не рассказала, чем закончилась история.
— Какая история?
— Нута, с пиратской королевой и морячком.
— А-а. — Она рассмеялась, очарованная его озорной улыбкой. — Я пока не знаю, — призналась она.
— А я знаю. Он был так хорош в постели, он был такой милый и забавный, что пиратская королева влюбилась в него.
Он никогда раньше не употреблял это слово. Страшное слово. Слово на букву «л».
Рейн смотрела на него, медленно обретая дар речи.
— Это очень опасно, — сказала она наконец. — Зря она так рисковала властью. Это непременно приведет к ее падению.
— Да, я знаю, но она ничего не могла с собой поделать. Она просто сходила с ума, когда он начинал ласкать ее вот так. — Он дотронулся рукой до ее клитора, и она задрожала от восторга и возбуждения.
— Она же пиратская королева, — ответила Рейн сдавленным голосом. — Она бы не позволила ему взять над собой верх в постели.
