Что она скажет педагогам и родителям учеников, а главное, где возьмет деньги? ТАКИЕ деньги?
Лина помедлила, сделала глубокий вдох, достала из кармана джинсов мобильник. Она вызвала из памяти хорошо знакомый номер и на секунду замерла, когда в трубке отозвался приятный баритон.
— Иван Михайлович… — замялась она, потом глубоко вдохнула и наконец решилась: Я не знаю, где брать деньги, — прошептала Лина в телефонную трубку, стараясь, чтобы голос предательски не дрожал.
— Где я брал, там и ты бери, — спокойно ответил дружелюбный голос на другом конце трубки.
— Как же так! Ведь это вы забрали деньги у детей и педагогов! — Лина усилием воли заставила себя говорить почти спокойно.
— Вот и ты у кого-нибудь возьми, — невозмутимо ответствовал Иван Михайлович. — А как ты, Лин, хотела: закон сохранения денег в природе! — хохотнул он и отключился.
Лина автоматически сунула трубку в карман. Заколдованный круг! Михалыч ушел в глухую несознанку. Узнать бы, куда сбежал этот Кудеяр-атаман… Может, и на него найдется управа? Или… глава управы?…
Лина набрала номер всезнающей знакомой и, стараясь говорить нейтральным голосом, словно диктор новостной программы, спросила:
— Наталья Анатольевна, вы, случаем, не знаете, куда ушел наш дорогой Иван Михайлович?
— Да кто же этого не знает? — удивилась Наталья Анатольевна. — Трудится в управе одного из столичных округов, советник по культуре у Алексея Ивановича.
— А кто это? — обнаружила Лина полную неосведомленность.
— Как кто? Начальник той самой управы!
— Ничего себе! — удивилась Лина. — Неплохая крыша.
— Да уж, — согласилась Наталья Анатольевна, — лучше не придумаешь. Говорят, Иван Михайлович открыл при управе детскую телестудию. Глава привечает его за креативность. Говоря по-простому, за творческие идеи. Столько новых интересных проектов! А как говорит! Заслушаешься!
— М-да, он у нас очень творческий человек, — согласилась Лина. — И дети у него талантливые — в папу.
— Вот они и будут поднимать районную телестудию, — продолжила собеседница с удовольствием сливать информацию. — Все четверо детей Ивана Михайловича вошли в штат местного телевидения. Кто главным редактором, кто сценаристом, кто продюсером, кто начальником отдела рекламы.
— Счастливый отец! — искренне восхитилась Лина и внезапно ойкнула. Оказывается, она вместе с люпином сорвала ветку крапивы. — Нет-нет, у меня все в порядке, — успокоила Наталью Анатольевну и, простившись с ней, проверила баланс на счете. Денежки стремительно таяли. И все же Лина набрала еще один номер. — Могу я записаться на прием к главе управы? — поинтересовалась она.
— Глава уехал, — ласково, как больной, ответила ей девушка на другом конце провода.
— А когда вернется? — не сдавалась Лина.
— Поверьте мне, девушка, Алексей Иванович — человек занятой, он себе не принадлежит, — продолжила нежно уговаривать Лину собеседница на другом конце провода. — Каждый день на него обрушиваются десятки серьезнейших проблем. Ваш вопрос наверняка в состоянии решить кто-нибудь другой. А о чем вы вообще хотите говорить с главой управы?
— О вопросе финансирования детской музыкальной студии, — с достоинством ответила Лина.
— А, тогда вам повезло, — обрадовалась невидимая секретарша, голос ее заметно потеплел. — Вопросами культуры у нас теперь занимается Иван Михайлович. Совершенно удивительный, дивный, большой души человек. Можете записаться к нему на прием.
— Благодарю вас, перезвоню попозже, куда-то дела свое расписание, — пробормотала Лина и, отключив мобильник, сунула его в карман.
— Вы мама Серафимы? — тихо спросила Лина, входя в темноту крошечной прихожей.
— Я, а что? — удивилась милая скромная женщина с усталым лицом, вглядываясь в лицо непрошеной гостьи.
— Да вот… решила забежать к вам, занести молока и хлеба. А то Серафима волнуется. Говорит, вы немного приболели, а она сама сейчас приехать не может. Сима в нашем лагере для музыкально одаренных детей совершенно незаменимый человек, — выпалила Лина первое, что пришло в голову.
— Какой лагерь, какие дети, я ничего не знаю? — удивилась женщина. — Да и музыкального слуха у нее нет. Впрочем, Сима не посвящает меня в свои планы. Говорит, мол, уже два года она совершеннолетняя и сама за себя отвечает. Сообщила только, что уезжает на несколько дней за город.
— А разве вы с ней не на связи? — удивилась Лина. — Сима ни на минуту не расстается с мобильником.
— Да что вы! — горько усмехнулась женщина. — Какая там связь. Дочка сообщает мне только самое необходимое. Говорит, чтобы деньги на телефон не тратить. Да и мне она по этой же причине запрещает звонить. Ну, тут она права. Честно говоря, в средствах мы с Симочкой ограничены. Да что мы с вами в прихожей стоим, — спохватилась женщина, — проходите, пожалуйста, давайте я вам нашу квартиру покажу.
— Это комната Серафимы? — осторожно поинтересовалась гостья, исподволь оглядывая чистенькое бедное жилище. Ни современной техники, ни красивых безделушек, ни модных CD и DVD-дисков… Ничего из того, чем обычно забиты комнаты молоденьких девушек. Обстановка почти спартанская.
— Здесь обитаем мы с Симой, — вздохнула женщина и пояснила: — За стенкой наша старенькая бабушка лежит. Вот так и живем. Я вырастила дочь одна, всю жизнь приходилось во всем себя, да и ее ограничивать.
— Вы разошлись с мужем? — с сочувствием спросила Лина.
— Никогда не была замужем, — спокойно сказала женщина. — Я мать-одиночка. Это мой сознательный выбор.
Она гордо и прямо взглянула Лине в глаза. Лина узнала этот стальной взгляд — взгляд Серафимы. И поняла, что эта женщина не из тех, кто станет откровенничать с первой встречной. Так что про отца Симы она в этом доме вряд ли что-то узнает…
Поблагодарив женщину, Лина направилась к выходу. Внезапно ее взгляд упал на маленькую фотографию на тумбочке. Гостья вздрогнула. С фотографии на нее смотрел молодой и красивый Викентий Модестович.
Катерина шла по бульвару Капуцинок и ворчала про себя:
«Продлевать тур? Как бы не так! Променять родную дачу, где сейчас, похоже, происходит самое интересное, на многолюдный, суетливый, а главное, уже изрядно поднадоевший Париж! Да они меня плохо знают! Ничего — еще узнают.
Прилечу в Москву и — сразу в родные края, на природу. Поживу инкогнито у подружки в соседнем поселке. Оттуда постепенно разведаю, что и как. Пускай мама думает, что я в безопасности. Если ей так спокойнее.
Так, что там у нас сегодня по плану? Экскурсия в Нормандию. Более чем достаточно. А потом — домой! Четыре дня — вполне достаточно. Правда, с любовью, как всегда, облом. Придется придумать специально для мамы какую-нибудь романтическую историю».
И Катерина поспешила к автобусу, увозившему туристов в Нормандию.
