– И что? – спросил Козак, натягивая на себя одежду.
– А то, что я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!
– Вот за это тебе спасибо… – посмотрев на Женю, сказал Козак и, не выдержав ее горестного взгляда, подошел к ней и крепко обнял.
– Я провожу тебя, – утыкаясь ему в шею, прошептала она.
– Это ни к чему! – отказался он.
Но она даже слушать его не захотела:
– Я сказала, что провожу тебя, значит, так и будет!
– Куда же ты меня проводишь, птаха? – улыбнулся он.
– Хотя бы выведу из дома… – она освободилась из его рук и стала быстро одеваться. – Пойдем!
«А, может, она и права, – подумал Козак, вглядываясь в пространство двора. – Выйдем с ней вместе, это вызовет меньше подозрения. Куда же Квач усвистал?…»
Через несколько минут они с Женей, одетой в модную короткую дубленку и высокие сапожки, уже выходили из подъезда.
Стоявшие у машин милиционеры повернули к ним настороженно-хмурые лица. Среди них были и те двое, что заходили к Жене. Женя приветливо улыбнулась молодому из них, заставив его смущенно отвести глаза. Проходя мимо, Козак покосился на него и уловил его провожающий завистливый взгляд. Он был прав: завидовать, и правда, было чему – такой пылкой любовницы, как Женя, у Козака еще не было.
Проходя через двор, Козак бросил внимательный взгляд вокруг – ни Квача, ни Вероникиной машины нигде видно не было.
«Бросил, значит… – недобро сжав губы, подумал он. – Ну смотри теперь…»
* * *
Квач, отчаявшийся дождаться Козака, решил пойти посмотреть, что происходит у дома, в котором «застрял» его напарник. Он поправил шарф, чтобы тот как можно выше прикрывал его избитое лицо и, закрыв машину, двинулся к арке, ведущей в злополучный двор.
Милицейские машины по-прежнему стояли у подъезда, и вокруг них толпился народ и несколько ментов.
«Куда он подевался? Если бы его поймали, то уже за это время давно бы вывели…»
Квач оглядел окна. Дом выглядел совершенно буднично. Вдруг хлопнула дверь подъезда и оттуда вышел Козак собственной персоной под руку с какой-то незнакомой длинноногой кралей.
«Во дает! Где это он ее подцепил?!» – обалдел Квач, глядя, как «сладкая парочка», проходя мимо ментов, чуть ли не раскланивается с ними.
Квач отступил за угол и, дождавшись, когда Козак с девицей выйдут из арки, тихо сказал им в спину:
– Ваши документы…
Реакция последовала незамедлительно. У Квача брызнули искры из глаз, когда Козак, откинув девушку в сторону, мгновенно оказался рядом с ним и оприходовал его по лбу чем-то тяжелым, похоже, пистолетом.
– Ой, бля-я… – простонал Квач, хватаясь за голову и оседая в грязный снег.
Козак, разглядевший, что он припечатал не охотившегося за ним мента, а своего же напарника, от неожиданности отступил назад и вдруг расхохотался – бедному Квачу в последнее время не везло, видимо, судьба у него теперь такая – ходить с черно-синей рожей.
Глядя на возившегося на земле Квача, Козак подал руку разъяренной Жене, тоже упавшей в снег от его толчка.
– Совсем с ума сошел?! – накинулась она на него. – Хорошо еще, что я упала в чистый сугроб, а то сейчас бы отправила тебя с моей дубленкой в химчистку.
– Тихо! Не злись! – попросил он, обтряхивая с нее снег. – Сама же слышала, что этот му… чудак сказал. Ума палата!
Он помог подняться Квачу, который встал, держась за голову и покачиваясь.
– Где машина? – спросил его Козак.
Тот мотнул головой за угол.
– Ну все, Женя… Спасибо тебе большое… за все, я поехал, – сказал Козак, заглядывая ей в глаза. – Я тебе обязательно позвоню…
– Как же ты позвонишь, если номера моего не знаешь! – усмехнулась она и вдруг порывисто прижалась к нему. – Позвони мне, пожалуйста! У меня легкий телефон… – и она принялась нашептывать ему на ухо телефонный номер вперемешку с какими-то сумасшедшими словами о том, что она его никогда не забудет, будет вечно ждать и тому подобное.
Совершенно разомлевший от этого девичьего лепета Козак припал к ее подрагивающим губам, но потом взял себя в руки и отстранился. Погладив на прощание плечи девушки, он подхватил Квача под руку и поволок его в сторону, где стояла их машина.
– Кто это? – спросил его Квач, оглядываясь.
Женя все еще стояла возле арки и смотрела им вслед.
– Не твое дело! – оборвал его Козак. – Ты почему уехал?
– А что, нужно было рядом с ментами все это время сидеть? – огрызнулся Квач. – С моим-то сейчас фейсом…
– Да, фейс у тебя что надо! – хмыкнул Козак, подходя к машине и открывая дверцу.
– Ну и куда сейчас? – пробурчал Квач, с гримасой забираясь в машину.
– Поедем по второму адресу, искать твоего Федора. А здесь ловить нам нечего. Тутошний корешок под таким колпаком, что будет полным идиотом, если сунется сюда… А на идиота он не похож…
Козак завел уже остывший двигатель, подождал немного, пока он прогреется, и медленно тронул машину с места, выезжая за дорогу.
В Бердске, куда они, поплутав, добрались за час, их ждало еще одно разочарование. В доме, в котором по полученной информации жил Федор, было темно – ни одного огонечка, и лишь невидимая злобная собака бесновалась на цепи за забором, оживляя своим лаем черное безлюдное пространство.
Они дважды проехали мимо дома, но не заметили в нем никакого движения, хотя… там могли и затаиться… Однако проверить это незаметно при таком непрекращающемся лае было невозможно, разве что только застрелив собаку, но это значит переполошить всех соседей. А торчать посреди пустынной улицы и ждать в машине, пока появится Федор, тоже было глупо. Да и появится ли он – неизвестно…
Козак в порыве злости нажал на газ и, пройдясь по улице юзом, рванул в сторону шоссе.
Неожиданно раздался звонок спутникового телефона, лежащего на заднем сиденье, – Козак бросил его туда, когда уходил в дом Кондратюка.
– Послушай! – приказал он Квачу.
Тот перегнулся через сиденье и, нащупав телефон, поднес его к уху:
– Але… – и протянул трубку Козаку. – Это тебя…
Козак притормозил у обочины и взял у него трубку:
– Слушаю!
– Ну что там у вас? – раздался недовольный голос Бурого.
– Пока ничего! – коротко ответил Козак. – По адресам, где эти двое прописаны, пусто.
– Какие у них адреса? Диктуй!
Козак с расстановкой зачитал ему адреса и фамилии тех, кого они искали, не понимая, зачем это Бурому в Красноярске.
– Ищите дальше! – зло бросил Бурый и отключился.
– Ищите… – пробурчал Козак. – Ветра в поле, иголку в стоге сена, черную кошку в темной комнате, дырку от бублика…
