– Хорошо, мы постараемся быть готовы к этому времени, – кивнул Леонид и, закрыв дверь, вернулся в спальню.
Есения сидела на постели, застегивая на себе кофточку.
– А вот это ты зря делаешь, – сказал он, взяв ее руки и заводя их за спину. Ее грудь тут же натянула ткань кофточки, через которую проступили соски. – Нам нужно собираться на ужин, Филипп говорит, что в шкафу есть какая-то одежда, заказанная для… – не договорив, он наклонился и прямо через ткань с тихим стоном прикусил торчащий сосок Есении.
Она, рывком высвободив руки из-за спины, обняла его за плечи и притянула к себе.
– Господи! Как я не хочу идти на этот ужин, вот мой самый лучший десерт! – с трудом отрываясь от ее груди, сказал Леонид. – Но обижать капитана нельзя, а то он еще себе от огорчения харакири сделает…
– Харакири делают японцы, грамотей! – рассмеявшись, поправила его Есения и с явным сожалением выпустила Леонида из объятий.
– Ну, давай, посмотрим, что нам здесь предлагают… – со вздохом сказал он, подходя к шкафу и открывая его.
Там было два отделения, в одном из которых висели пара черных смокингов, несколько рубашек, клубный пиджак с брюками и темно-серое кашемировое пальто, похожее на то, в котором он летел из Эстонии. Приготовлено было даже нижнее белье, не говоря уже о галстуках, носках и носовых платках, на полке лежала шляпа, а внизу стояло несколько коробок с обувью… Второе отделение было полностью заполнено женской одеждой; среди висящих на плечиках блузок и юбок яркими мерцающими красками выделялись два вечерних платья. В самом конце вешалки висел потрясающей красоты белый плащ с капюшоном и манжетами из белой норки. В обувной коробке лежали стильные белые сапожки.
Есения, стоящая рядом с Леонидом, обвела взглядом все это великолепие и, выбрав малиновое длинное платье из бархата, вытащила его за плечики из шкафа.
С восхищением осмотрев его, она приложила платье к себе и, посмотрев в зеркало, сказала:
– Я никогда не носила ничего подобного… Даже не знаю, как это надевать…
– А я тебе помогу… – пообещал слегка севшим голосом Леонид, обнимая ее сзади.
– Ну да, конечно! – рассмеялась Есения. – С твоей помощью мы, бессомненно, справимся, только вот на ужин опоздаем точно…
– Тогда одевайся скорей и не соблазняй меня, – шутливо рассердился он и повернулся к мужскому отделению, выбирая себе одежду.
– Интересно, а мы успеем принять душ? – спросила Есения.
– Здесь есть душ? – удивился Леонид и, оглядевшись, увидел незаметную на первый взгляд дверь в углу спальни.
– Есть, я уже проверила, – сказала Есения. – И, чур, я – первая.
– Хорошо, только давай скорее, чтобы и я успел освежиться, – попросил он, – а то мы столько ехали…
Есения побежала в душ, а Леонид, порывшись среди коробок, стоявших внизу в шкафу, с любопытством вытащил оттуда черные туфли из тонкой кожи. Стоить они должны были уйму денег по причине известной фирмы и натуральности материала.
«Посмотрим-ка, будут ли они мне как раз? – подумал он и, скинув полусапожки, приложил туфли подошвой к своей ноге. По виду они должны были быть ему в самую пору. – И как это Филиппу удалось так точно угадать с размером?… Может, он в прошлом был профи по шмоткам?…» И сам же себе возразил: «Нет, он просто профессиональный разведчик, а их, наверное, обучают замечать многие вещи, вплоть до определения размеров одежды…»
Пока он отбирал и раскладывал на кровати свой вечерний «прикид», Есения уже выбралась из душа, и вышла к нему в пушистом белом халате, вся розовая и посвежевшая.
– Иди, теперь твоя очередь, – поторопила она Леонида, вытирая на ходу мокрые волосы, – а я пока переоденусь и наведу красоту.
– Ты и так бесподобна! – высказал свое мнение Леонид и по пути в душ чмокнул Есению в нос.
В туалетной комнате было приготовлено все, что могло понадобиться человеку для комфортного мытья. Побрившись, Леонид встал под горячие струи и, намыливаясь каким-то очень душистым мылом, принялся смывать с себя грязь и усталость после долгой дороги.
Когда он, совершенно разомлевший, выполз из душа, накинув на себя белый халат, висящий в шкафчике рядом с душевой кабиной, Есении в спальне не оказалось, а дверь в гостиную была плотно прикрыта.
Расчесываясь перед зеркалом, Леонид с неудовольствием заметил, что в его неродной черной шевелюре начали прорастать более светлые корни.
«Черт, надо же, как волосы быстро растут! Срочно нужно подкраситься, а то скоро стану похожим на неопрятного голубого… Только вот где краску взять?» – думал он. Ту краску, что дала Ольга, он еще в пансионе израсходовал, а новую купить не получилось.
Быстро одевшись, он посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся: «Все-таки как красит человека одежда!».
Из зеркала на него смотрел очень привлекательный стройный брюнет. Леонид медленно прошелся, привыкая к новым туфлям. За этим занятием и застала его Есения, неожиданно распахнувшая дверь.
Увидев ее, Леонид остановился и, ахнув, в восхищении опустился на кровать – Есения была неотразима в длинном малиновом платье с достаточно откровенным декольте и разрезом на бедре.
«Убью Кондратюка!» – почему-то подумал Леонид, ощутив бешеную ревность от одной только мысли, что всю эту красоту будут лицезреть посторонние мужчины.
Видимо, эта мысль отразилась на его лице, потому что Есения обеспокоенно спросила его:
– Мне не идет?
– Идет, и даже слишком! – осуждающе возразил Леонид. – Я готов придушить любого, кто попытается положить на тебя глаз.
– Тогда тебе придется начать с самого себя, – польщенно улыбнулась Есения. – Ты-то уж точно положил на меня глаз, да еще в такое место…
Леонид, действительно, не мог оторвать взгляд от груди Есении, соблазнительно обтянутой малиновым бархатом.
– Кстати, ты тоже весьма привлекательно выглядишь, – добавила она, одобрительно оглядывая Леонида.
– Лучше молчи, а то я за себя не ручаюсь! – предупредил тот, надвигаясь на нее, и она, вдруг по-девчоночьи взвизгнув, отскочила за кресло.
– Ах, ты бежать!.. – со смехом воскликнул Леонид и бросился за ней.
Шумно носясь по каюте друг за другом, лавируя между мебелью, они прослушали стук в дверь.
Филипп, пришедший за ними, чтобы позвать на ужин, не дождавшись их ответа, толкнул дверь и остолбенел, с изумлением глядя, как Леонид со смехом бегает по каюте за раскрасневшейся Есенией.
– Извините! – громко сказал он. – Но нам пора…
Услышав его, Леонид с Есенией резко остановились и повернулись к нему с виноватым видом нашкодивших детей, застигнутых на месте преступления.
– Филипп, я хотел поблагодарить вас за гардероб, – сказал Леонид, поправляя выбившуюся из брюк рубашку. – На каких условиях нам это досталось?
