Он подошел к сумке и присев на корточки, осторожно пощупал ее мягкие бока. Открывать чужую сумку ему показалось неприличным. На ощупь в сумке лежали только мягкие вещи, никаких папок в ней не прощупывалось.
– Сынок, ты чего? – спросила мать, удивленно наблюдавшая за его действиями.
– Мама, у нее было кое-что, что могли искать, да и саму ее искать могли, – задумчиво сказал он и замолчал.
– Ну вот что, сынок, а ну рассказывай мне с самого начала! – решительно сказала мать. – А то вдруг ты попал в какую-то историю…
– Погоди, мама, – судорожно соображая, остановил ее Леонид.
«Конечно же! Это наверняка была милиция! – осенило его. – Родители после ее исчезновения обязательно бы всполошились и заявили в милицию. Ее должны были искать, ведь почти месяц прошел, как она для них пропала. И почту могли проверять, вот и узнали, что она приезжает. Надо идти в милицию, если это они за ней приезжали, то знают, где она сейчас».
Схватив абонентский справочник, он нашел телефоны отделений милиции Василеостровского района. Не зная, в чьем ведомстве находится дом Есении, он решил позвонить на удачу в 16-е отделение.
– Шестнадцатое отделение, дежурный Комаров слушает, – ответил ему приятный баритон.
– Добрый вечер, товарищ Комаров, вы не подскажете, дом номер десять по набережной Макарова относится к вашему отделению или нет?
– Какой дом, десятый? – уточнил дежурный.
– Да-да, десятый…
– Да, это наш дом, а что случилось?
– Я разыскиваю девушку, которая жила в этом доме. Мы сегодня с ней приехали из Юрмалы и разминулись на вокзале. Я хотел бы узнать, не у вас ли она сейчас?
Дежурный удивился:
– А почему она должна быть у нас?
– Понимаете, – Леонид замялся, – она три недели назад уехала из дома, никому не сказав куда, и я подумал, что ее родители могли обратиться к вам. Сегодня ее кто-то встретил на вокзале и увез на машине с государственными номерами. Вот я и подумал, что она может быть у вас.
– Нет, никаких девушек мы сегодня не задерживали… – сказал дежурный. – Как ее фамилия?
– Вербицкая Есения Викторовна.
– Нет, – после паузы сказал дежурный, – в нашей книге происшествий такая не проходит.
– А что же делать? Дом ее отправили на капитальный ремонт. Как мне ее теперь разыскать? Вдруг с ней что-нибудь случилось! – допустив подобную возможность, Леонид почувствовал, что ему становится нехорошо.
– Для начала – успокойтесь! – сказал дежурный, услышав, как у Леонида дрогнул голос. – Может, она скоро появится, такое часто бывает… Звонят, прибегают: «Пропал человек!», а он потом объявляется – пил где-то три дня с дружками.
– С какими дружками?! – возмутился Леонид. – Вы что, не понимаете, что я вам говорю – ее кто-то увез с вокзала, она даже вещи у меня не успела забрать!
– Так, ну вот что, такие дела по телефону не решаются! – в голосе дежурного появились металлические нотки. – Приезжайте завтра утром в отделение, расскажете все обстоятельно, мы разберемся.
– Хорошо, – согласился Леонид. – Скажите адрес.
Дежурный продиктовал ему адрес отделения и, порекомендовав не дергаться раньше времени, положил трубку.
Легко сказать: «не дергаться»… Да для него сейчас нет ничего хуже ожидания! Леонид никогда не отличался терпением. Кстати, работать он тоже любил быстро, за это его и ценил управляющий, хотя при плохом настроении мог спустить на него и большого полкана.
Перед сном Леонид попробовал отвлечься, достал недочитанную в отпуске книжку, но тут из нее выпала фотография, на которой они с Есенией снялись на площади у Домского собора, где он ей первый раз сделал предложение, связав их руки ее шарфиком. Взглянув на их счастливые смеющиеся лица, Леонид почувствовал, как болезненно дернулось и защемило сердце.
«Я не могу, не хочу ее терять!» – в очередной раз подумал он, твердо решив утром отправиться в милицию и сделать все, чтобы разыскать Есению.
Глава девятая
Ночь Леонид провел ужасно, провертевшись без сна почти до рассвета. Перед глазами все время стояло расстроенное лицо Есении и ее удаляющийся силуэт, когда она уходила от него на вокзале.
Утром мать едва растолкала его.
– Вставай, сынок, ты же хотел ехать в милицию.
– Да-да, – поднял тяжелую голову от подушки Леонид. – Сейчас встаю.
– Ну ладно, я пошла на работу, завтрак на столе, поешь перед выходом.
– Хорошо, мама, не беспокойся.
С трудом поднявшись с постели, он пошел в ванную принимать холодный душ – горячую воду традиционно отключили из-за летней профилактики котельной.
В десять часов утра он уже стоял у 16-го отделения милиции на набережной Лейтенанта Шмидта с сумкой Есении в руках.
Открыв дверь, он вошел внутрь и оказался перед застекленной стойкой, за которой сидел крупный милиционер с большими пшеничными усами и коротко стриженым ежиком волос. Подняв на Леонида голубые глаза, милиционер коротко спросил:
– Проблемы?
– Так точно! – почему-то вытянувшись перед ним по стойке смирно, ответил тот. – Нужна помощь.
– Рассказывайте, – предложил милиционер и откинулся на спинку стула, внимательно оглядывая его.
– Пропала девушка, – начал Леонид и коротко ввел его в курс дела.
– А кто вы ей будете? – выслушав его, спросил дежурный.
– Пока никто, – честно признался Леонид, – но надеялся в ближайшем времени стать ее мужем. И меня очень беспокоит, куда она пропала и не случилось ли с ней беды.
– А вы уверены, что она пропала, а не просто…
– Боюсь, что да, – перебил его Леонид, догадываясь, что тот хочет сказать. – Видите ли, некоторые детали наводят меня на мысль…
– Так, ну про мысли и детали лучше рассказать оперуполномоченному, идите по коридору до конца, последний кабинет направо.
– Спасибо, – поблагодарил его Леонид. – А кого там спросить?
– Капитана Копылова.
Пройдя указанным маршрутом до нужной двери, Леонид постучал.
– Заходите! – пригласил чей-то сиплый голос.
Леонид вошел в тесный кабинет, где вплотную друг к другу стояли два стола, несгораемый сейф и четыре стула, на двух из которых сидели сотрудники милиции – один молодой, другой постарше.
Закрывая за собой дверь, Леонид поздоровался, и вздрогнул, услышав в ответ оглушительный чих.
– Будьте здоровы! – сказал Леонид, взглянув на старшего сотрудника, который утирался большим носовым платком.
– Да не мне желай, а ему, – указав на своего соседа, проворчал тот.
Заметив покрасневшие слезящиеся глаза молодого сотрудника, Леонид понял, что чихнул и правда он – вид у него был очень простуженный.
