У задней стены в камине едва слышно потрескивали дрова.
Сергей присел перед камином на корточки и, протянув к огню руки, предложил:
– Мужики, располагайтесь! Лёнька, не пора ли тебе представить молодого человека? Кто это?
– Серега, знакомься: это мой сын – Лёня, – ответил Леонид, обнимая сына за плечи.
Сергей удивленно выпрямился и, несколько раз переведя ошарашенный взгляд с Леонида на мальчика, недоверчиво спросил:
– Заливаешь?
– Нет, он говорит правду, – ответил за Леонида Лёня и застенчиво посмотрел на отца.
– Никак в «капусте» его нашел? Даром что ли, бухгалтер! – рассмеялся Сергей, хлопнув Леонида по плечу. – Да, сегодня явно день открытий!.. Ну что ж, Лёня, давай знакомиться, я – дядя Сережа, друг твоего отца еще со школьной скамьи, – и он протянул мальчику руку.
Лёня серьезно пожал ее.
– Э, брат, а чего это ты такой горячий? – озабоченно спросил Сергей, ощупывая его руку.
– Да, Серега, ему бы лечь нужно, он болен, – сказал Леонид и, потрогав лоб Лёни, расстроился – температура у того опять подскочила.
– Плохо тебе? – тихо спросил он.
– Да, не очень, – признался Лёня.
– Сейчас мы тебя устроим, – решительно сказал Сергей и, выходя из комнаты, бросил на Леонида удивленно-восхищенный взгляд.
– Посиди пока, – предложил Леонид, указав сыну на диван, а сам полез в сумку за пакетом с лекарствами.
Сергей вернулся через несколько минут с одеялом и подушкой.
– В других комнатах еще холодно, придется тебе, Лёня, полежать здесь, пока там нагреется, – сказал он, укладывая на диван принесенные вещи и, повернувшись к Леониду, спросил: – А что с ним, может, врача вызвать?
– Пока не надо, нам все необходимое уже дали, – ответил Леонид, вынимая из пакета упаковку с антигриппином и жаропонижающим. – Воды нужно.
– Вон, на столе, в кувшине, а ты, Лёня, ложись, – сказал Сергей.
Мальчик, скинув ботинки, лег на диван. Леонид укрыл его одеялом и отошел к столу за водой.
В этот момент за дверью послышались шаги, и в комнату заглянул Николай Степанович:
– Сергей Вадимович, вам что-нибудь нужно? Самовар я уже поставил, может, баню затопить?
– А, может, действительно, попаримся? – спросил Сергей, поворачиваясь к Леониду. – Лёне при температуре нельзя, а тебе-то стресс снять не мешает, а?
Леонид согласно кивнул, и Сергей обернулся к стоящему на пороге Николаю Степановичу:
– Затопите баньку, Николай Степанович, и веничков наших фирменных запарьте, пожалуйста.
– Сей момент! – козырнул Николай Степанович и вышел.
– Вы есть не хотите? – спросил Сергей у Леонида.
– Нет, спасибо, мы поели перед отъездом, – поблагодарил его Леонид.
– Ну, тогда рассказывай, что у тебя там стряслось? – сказал Сергей, садясь в кресло у камина.
Леонид хлопнул себя по нагрудному карману и, вспомнив, что забыл вытащить письмо Есении из куртки, вышел в прихожую.
Вернувшись, он протянул Сергею записку Есении, а толстый конверт начал вскрывать сам.
Сергей прочел записку и озабоченно поднял взгляд на Леонида:
– А письмо ты еще не читал?
– Пока нет, вот как раз сейчас собираюсь, – ответил Леонид, отрывая край конверта.
– Только сначала объясни, чтобы я понял, – остановил его Сергей, – что это вообще за «разлучная» история произошла у тебя пятнадцать лет назад, и почему я об этом ничего не знаю?
– Ты тогда служил в Казахстане, а я находился в таком состоянии, что писать об этом не мог, да и потом старался лишний раз не вспоминать об этом, – ответил Леонид и, сев в кресло напротив Сергея, принялся подробно рассказывать ему о тех давних событиях.
Лёня, лежа на диване, тоже внимательно слушал.
– Лёнька, но в этом деле было столько узких мест! – воскликнул Сергей, когда Леонид завершил свой рассказ. – Как ты этого не увидел? Почему не пошел на биофак разузнать о жизни их студентки? У тебя ведь была ее фотография. Даже если бы органы заставили молчать о ней администрацию, то студентам вряд ли бы рот закрыли. Да и в клинику нелишне было заглянуть.
– Не трави душу, – попросил Леонид. – Я после того, как увидел ее обгоревшее тело, ни о чем думать не мог. Видишь ли, у меня есть в жизни одна особенность – мне ничего не достается легко или просто так, более того, когда мне кто-то начинает очень нравиться или становится дорог, так это у меня обязательно через какое-то время «отнимают». Потому я и старался ни к кому сильно не привязываться. И когда мне сказали, что Есения погибла, я даже не усомнился, что у меня ее попросту отняли, уж слишком у нас все было тогда хорошо… Я посчитал, что это все тот же проклятый рок, довлеющий надо мной. Мне и в голову не могло прийти, что все это было инсценировано.
– Ну, допустим, – согласился Сергей, – хотя объяснение какое-то мистическое, а я в судьбу и прочие такие вещи не верю. Ну ладно, давай посмотрим письмо.
Леонид вытащил из конверта несколько сложенных вчетверо листочков и начал читать вслух:
– Леонид Аркадьевич, надеюсь, что это письмо Вы читаете, находясь вместе с нашим сыном в безопасном месте.
Я не знаю, как Вы живете, не знаю, женаты ли Вы и есть ли у Вас другие дети… Если да, то передайте им от меня извинения, но примите Лёню под свой кров и защиту, он сейчас в Вас очень нуждается. Со мной оставаться ему уже небезопасно – я не знаю, что меня ждет в ближайшем будущем, и не хочу оставлять нашего мальчика заложником у этих бездушных монстров, называющих себя учеными…
В 1983 году меня забрали прямо на вокзале.
Телеграмма, которую мы дали тогда моим «родителям», вывела «кураторов» прямо на меня. Какая я была наивная, думая, что информация, неожиданно обнаруженная мною в тот злополучный день, была шокирующей только лично для меня. Мне потом популярно объяснили, что я чуть не выдала важнейшую государственную тайну, и что я сама являюсь частью этой тайны.
Меня перевезли сначала в Новосибирск, а потом куда-то в тайгу на секретный научный объект, замаскированный под золотоносный рудник, где я и провела все эти годы вместе с нашим сыном.
На этом объекте, который представляет собой огромный научно-исследовательский комплекс, еще с конца тридцатых годов проводятся закрытые и очень серьезные генетические исследования. Здесь сделаны открытия такого уровня, которые давно опередили все современные мировые достижения в этой области.
Работники комплекса, а здесь собрано немало выдающихся голов, читая научные журналы, улыбаются над восторгами вокруг достижений западных ученых… Да это и не удивительно, ведь в нашем комплексе еще в брежневские времена был полностью расшифрован геном человека, в то время как мировые ученые планируют завершить эту работу только к 2003 году
[7]
. Здесь же был разработан и впервые успешно осуществлен метод клонирования животных и человека. Расшифровка генома человека позволила здешним специалистам создать технологии по выращиванию человеческих органов и тканей со стопроцентной приживаемостью, более того, ими был создан ГУС – гормон ускоренного созревания, позволяющий доращивать детей в считанные годы до стадии «Z», т. е. до взрослого физического состояния.
