«Ну точно, брат его там!» – заключил Круглов, рассматривая в бинокль, как у Поздюшина открывается рот в немом крике.
– Поздюшин, еще секунд десять порыдаешь – и ляжешь рядом с ними! Быстро вези санки сюда! – сказал Круглов в микрофон и, подтверждая, что он не шутит, пустил вкруг Поздюшина короткую пулеметную очередь.
Тот подпрыгнул и, схватившись за веревку, привязанную к концам лыж-салазок, потащил их к вышке, глубоко проваливаясь от натуги в снег.
Гуреев, белый от страха, уже добрался до вышки и остановился в ожидании внизу.
– Забирайся сюда, – крикнул ему Круглов.
«Смотри-ка, а лезет-то он профессионально, боком. Каков молодец!» – подумал он, оценивающе глядя, как Гуреев заводит ноги в веревочные ступени не фронтально, а сбоку, чтобы лестница далеко не отклонялась под весом его тела.
Дождавшись, когда голова Гуреева поднимется над уровнем деревянной ограды пулеметной площадки, Круглов схватил его за шиворот, втаскивая наверх. Быстро обыскав Гуреева, он отобрал у него пистолет и нож и, сунув их себе за пояс, оттолкнул того в угол, где лежал Кольцов.
Гуреев, поскользнувшись на крови, натекшей из-под мертвого охранника, грузно упал и суетливо завозился на полу, пытаясь отползти от мертвого охранника.
Круглов, одновременно наблюдая за приближавшимся Поздюшиным, открыл мешок, который принес Гуреев. Там лежали стодолларовые купюры в пачках…
Закрыв мешок, Круглов помолчал, разглядывая Гуреева, а потом спросил:
– Ну и сколько тут?
– Чуть больше восьмисот тысяч должно быть… – ответил тот, настороженно глядя на Круглова.
– Понятно… – протянул Круглов и приказал: – Иди, помоги своему подельнику поднять сюда еще и рюкзаки с золотом. Там же у вас золотишко, не правда ли?
Гуреев не стал отвечать на его риторический вопрос, а с опаской обошел Круглова и, наклонившись над веревочной лестницей, стал принимать подаваемые Поздюшиным снизу рюкзаки.
Когда третий рюкзак был на площадке, Круглов вновь скомандовал:
– Гуреев, отойди в дальний угол. А ты, Поздюшин, поднимайся сюда, – и, повернувшись к сжавшемуся в углу Гурееву, укоризненно сказал: – Что же ты, Гуреев, такой жадный? Все себе, да себе! Нет бы поделиться с боевыми товарищами… Глядишь, и повернулось бы все по-другому.
– Да я, Сергей Сергеевич, да мы… – замельтешил, было, Гуреев и вдруг испуганно присел, когда Круглов, даже не оглянувшись на появившегося на площадке Поздюшина, отставил назад руку с гуреевским пистолетом, плюнувшим в охранника огнем.
Поздюшин, взмахнув руками, завалился назад, и исчез, с глухим стуком ударившись через секунду о землю.
– Ну что, сука, влип ты со своими погаными баксами и ворованным золотом? – спросил Круглов у Гуреева, угрожающе надвигаясь на него. – Я тебя сейчас тоже либо убью, либо сдам. Кончилась твоя вольготная житуха.
С отчаянием загнанного в угол зверя, Гуреев вдруг тоже окрысился, и выкрикнул в лицо Круглову, чуть ли не с визгом:
– А ты что думаешь, тебя за это похвалят? Да тебя самого к «сливу» приготовили! Вот сразу после конференции и «сольют»!
– Откуда ты знаешь про конференцию и вообще, про это?– внутренне напрягаясь, спросил его Круглов.
Но тот, выпустив пар, опять замолчал, и только испуганно смотрел из угла.
– Гуреев, я что, должен повторять свой вопрос? Откуда ты про все это знаешь? – повышая голос, вновь спросил Круглов.
– Разведка донесла… – неопределенно ответил Гуреев. – У меня тоже связи есть…
– Наслышан я о твоих связях, – усмехнулся Круглов и нарочито дружелюбно спросил: – Так, говоришь, к «сливу» меня приготовили?
– Да, – осмелев, кивнул Гуреев и сказал: – Сергей Сергеевич, валить тебе отсюда надо, валить, а то скоро тебе самому крышка. Я точно это знаю.
– Знаешь и молчишь… – процитировал Круглов слегка перефразированную строку из известной песенки и задумчиво посмотрел на Гуреева.
– В нашем мире каждый сам за себя, – ответил Гуреев, виновато отводя глаза.
– Это точно! Ну и что будем делать?
Гуреев растерянно посмотрел на него, проверяя, действительно ли Круглов ждет от него ответа и, убедившись, чтот тот серьезно спрашивает, предложил:
– Говорю, бежать тебе надо! Возьми вот один рюкзачок с собой на конференцию, а там уезжай куда-нибудь. Не мне тебя учить, сам опытный… А я второй рюкзак себе оставлю, если не возражаешь, а третий – государству сдам, надо же нам чем-то оправдать то, что ты тут натворил… – Гуреев мотнул головой в сторону мертвого охранника.
– Я натворил… ну ты и наглец!.. – покачал головой Круглов. – Золота мне не нужно, забери себе оба рюкзака и… положи их обратно в штольню, – он усмехнулся, увидев, как у Гуреева вытянулось лицо, и добавил: – А вот валютку я у тебя возьму, если не возражаешь…
– Да бери, конечно! С ней тебе, действительно, будет меньше хлопот, – согласился Гуреев, но метнул сожалеющий взгляд в сторону мешка с валютой, а потом деланно-равнодушным тоном спросил: – А откуда ты про штольню-то знаешь?
– Да я там вместе с породой оседал… – намекнул Круглов.
– Так это был ты! Чувствовал же я, что кто-то мне в спину смотрит… – с досадой сказал Гуреев.
– Плохо чувствовал! – оборвал его Круглов. – Ты вообще малочувствительный: перед Степанцовым вот засветился, на черных рынках наследил… Ну ладно, чего теперь это обсуждать, двигать отсюда надо. Бери рюкзаки, нужно перенести их в машину. Поедем на рудник и по дороге обсудим детали наших показаний, чтобы расхождений не было. И тут еще одно дельце незаконченное осталось…
Сбросив рюкзаки с золотом вниз, они спустились по перекинутой внутрь зоны веревочной лестнице, и бегом потащили их через дорогу к «поперечке», где за снежным сугробом был «припаркован» джип.
А снег все валил и валил…
Увидев джип, но без Михеева, Гуреев бросил испуганный взгляд на Круглова.
Тот усмехнулся:
– Ты все правильно понял, Михеева больше нет – сражен вражеской пулей…
Сказав это, он вдруг замер. У него родилась идея, которую он начал прокручивать, загружая рюкзаки на заднее сиденье.
Забравшись с насупившимся Гуреевым в джип, Круглов прогрел двигатель, а потом покатил по «поперечке» к месту, где он оставил Степанцова и свою машину.
Труп Михеева по-прежнему лежал у обочины. В свете фар Круглов успел заметить, что и Степанцов из машины не выходил – сидел, темной грудой навалившись на руль, а вокруг машины белел покров свежего нетронутого снега.
– Гуреев, даю тебе шанс укрепить мое доверие к тебе, – остановив джип напротив уазика Степанцова, сказал Круглов. – Сейчас ты выйдешь и пристрелишь Степанцова через лобовое стекло.
Гуреев вздрогнул, с ужасом глядя на Круглова.
