Подъехав к зданию конторы рудника, Круглов остановился у гуреевского джипа и вышел из машины. Взбежав на крыльцо, он рванул дверь и быстро пошел по коридору к кабинету Гуреева.
Тот сидел в компании зама Степанцова – Фатейкина, и глушил вместе с ним спирт. Оба были уже в полуневменяемом состоянии, но пока еще держались на стадии «ты меня уважаешь?».
Круглов подошел к ним и со злостью вырвал стакан из рук Гуреева:
– Охерел, мать твою?! Не время сейчас пить! Где тело Михеева?
– Михеев… ик… в леднике, – заплетающимся голосом ответил Гуреев, поднимая налитые кровью глаза на Круглова. – Скоро его можно будет на строганинку пустить…
– У тебя что, крыша совсем съехала? – встряхнул его за шиворот Круглов. – Строганинки ему захотелось! А ну пошел! – и он потащил Гуреева в туалет к умывальнику.
Сунув вяло сопротивлявшегося Гуреева головой в раковину, Круглов до конца отвернул кран, из которого тут же хлынула сильная струя ледяной воды и, взяв руку Гуреева, чуть ли не всю кисть запихал ему в рот. Вырвавшийся из Гуреева фонтан спирта не содержал ни крошки закуски… Круглов едва успел отстраниться от этого потока.
Оставив отмокать Гуреева в туалете, Круглов вернулся в кабинет и по пути к столу отвесил пьяному Фатейкину оплеуху.
Тот брыкнулся со стула на пол и, заёрзав ногами, попытался встать:
– Сергей Сергеич… За что? Мы Михеева поминали… Хороший мужик был…
– Бл…ь! Поминали они, а кто будет делом заниматься? – рявкнул на него Круглов, садясь за стол перед рядом телефонов. – Сейчас сюда твоего начальничка привезут… Он тоже хороший мужик был?
– Кто? Товарищ Степанцов? Да, тоже хороший мужик, – Фатейкин, кряхтя, наконец, поднялся с пола и попытался встать ровно перед вышестоящим начальством. Но в этот момент до него, видимо, дошел смысл вопроса Круглова, и он, насторожившись, вытаращил пьяные глаза: – А почему «был»? С ним тоже что-то случилось?!
– А тебе Гуреев ничего не сказал? – нахмурился Круглов.
– Нет, мы только Михеева успели отнести в ледник… – трезвея на глазах, ответил Фатейкин.
«Вот дерьмо! На меня все объяснения перевалил! – подумал Круглов о Гурееве, поднимаясь из-за стола. – Хотя… может, это и к лучшему…»
Он вернулся в туалет, где на полу, покачиваясь, сидел в луже доблестный начальник рудника – сток в раковине не справился с напором воды, и она переливалась через край Гурееву на грудь, растекаясь вокруг него.
Круглов завернул кран и, пнув Гуреева ногой в бок, прошипел сквозь зубы:
– Вставай, сука, расселся тут!
Тот, ни на йоту не протрезвевший, ухватился за край раковины, чуть не сверзив ее на пол, и тяжело поднялся.
Втащив мокрого Гуреева за собой в кабинет, Круглов толкнул его в кресло в углу, а сам сел за стол и придвинул к себе телефон, набирая номер Васюкова…
Предугадывая реакцию медика, Круглов заранее окрысился: «Пусть только этот что-нибудь вякнет!».
Притихший Фатейкин молча сидел на стуле и следил пьяно поблескивающими тревожными глазами за Кругловым.
– Павел Борисович, прошу срочно явиться в кабинет Гуреева! – услышав сонное «алё» Васюкова, приказал Круглов тоном, не допускающим возражений.
– Хорошо, сейчас буду! – неожиданно без выкрутасов согласился Васюков и устало поинтересовался: – А что там у него? Приступ белой горячки?…
– Приедешь, сам увидишь! – оборвал его Круглов. – Поторопись!
– Уже еду! – сказал врач и положил трубку.
Ожидая приезда медика, а также подвоза трупов, Круглов посмотрел на Гуреева, развалившегося в кресле. Тот безмятежно спал, пьяно отвалив на грудь подбородок, на который из приоткрытого рта стекала тонкая ниточка слюны.
Круглова от омерзения даже передернуло.
«Надо было его шлепнуть вместе со всеми! Свинья, завалит мне все дело!» – подумал он.
В ночной тишине послышался звук подъезжающей машины, потом громко хлопнула входная дверь в контору. Для Васюкова это было еще рано. Круглов повернулся лицом к двери в кабинет.
Раздались шаги по коридору и, постучав, в кабинет заглянул лейтенант Козарнов:
– Разрешите, товарищ подполковник?
– Докладывай, что там у тебя? – сделав разрешающий жест рукой, спросил его Круглов.
– Привезли… – одним словом доложился лейтенант и выжидающе посмотрел на Круглова.
– Ну, пусть пока полежат в машинах, – предугадав его следующий вопрос, ответил Круглов. – Сейчас приедет Васюков, разберемся, куда везти, а ты пока посмотри, чтобы лишних глаз не было рядом. На вышке все нормально?
– Нормально, если не считать трупа Кольцова… – отводя глаза, сказал Козарнов. – Ребята уже заступили…
В этот момент спавший в кресле Гуреев громко всхрапнул.
Козарнов оглянулся на него и недоуменно посмотрел на Круглова.
– Поминал Михеева… – пояснил тот, поморщившись. – Ладно, иди, жди у машин.
Козырнув, Козарнов вышел, но дверь закрывать не стал, потому что на пороге появился Васюков, подошедший к кабинету своей характерной неслышной поступью.
«Шаг разведчика или подлеца…» – подумал Круглов, вспомнив чье-то определение подобной походки, и встал навстречу входящему медику:
– Здравствуй, Павел Борисович!
– Здравствуйте, – угрюмо поздоровался Васюков на ходу, направляясь к Гурееву. – Ну и что тут у вас?
– Не тут, – остановил его Круглов. – А в леднике и в машинах…
– Так… – без удивления промолвил Васюков, поднимая мрачный взгляд на Круглова. – Значит, еще один подарочек привезли мне… Не забываете вы меня… Видно, боитесь, что заскучаю…
– Что-то типа того, – усмехнулся в ответ Круглов. – А подарочек – не один – несколько. Пойдем!
– А с этим что? – Васюков посмотрел в сторону Гуреева.
– Пьяный, проспится без нас! – отмахнулся Круглов, направляясь к выходу.
Они вышли на улицу. Фатейкин, покачиваясь, потащился вслед за ними.
Площадь перед конторой была заполнена машинами. Казалось, что они замерли стадом черных верблюдов на белом снегу. Два «уазика», на которых привезли трупы, стояли рядом с крыльцом, а васюковский и кругловский «уазики» разместились чуть в стороне, по обе стороны гуреевского джипа.
Козарнов, увидев появившихся на крыльце Круглова и Васюкова, открыл дверцу в «собачник» ближайшей машины, в которой были привезены трупы троих «пришельцев», и направил внутрь луч фонарика.
Заглянув туда, Васюков задумчиво поскреб отросшую за ночь щетину, и тихо спросил:
– А во второй что?
– То же самое – трупы, – тихо ответил Козарнов.
– Чьи?
– А они только при жизни фамилиями отличались, – недобро усмехнулся Круглов. – Там Степанцов и Кольцов…
