Круглов подошел к сейфу и, открыв его, вытащил из темной глубины черный баллончик. После чего, захлопнув дверь в кабинет и пройдя по коридору до лифтов, которые вели в подземную часть комплекса, кивнул охраннику. Тот с готовностью нажал на кнопку, и дверь лифта поползла в сторону. Круглов шагнул внутрь и, подождав, пока дверь закроется, нажал кнопку спуска на пятый уровень.
Там, глубоко внизу, прямо под озером, находился машинный зал, в котором находились электронные «мозги» комплекса. Эти «мозги» содержали полную информацию о проводимых в Озерном работах, они же управляли и всеми системами комплекса, как наружными, так и подземными.
Круглов обычно сам производил здесь вечерний обход, исключая дни командировок, когда его заменял Петраков.
Выйдя из лифта, Круглов пошел по длинному коридору-тоннелю, ведущему под озеро. Неоновые лампы освещали ему путь, а по всему маршруту следования камеры слежения провожали его своим равнодушным стеклянным глазом. Впрочем, следить было особо не за кем – сюда, на пятый уровень, вход был разрешен только пятерым на комплексе, включая Круглова, они же только и знали код доступа в машинный зал.
Добравшись до места, Круглов вошел в тамбур перед машинным залом. Здесь был последний контроль доступа. Он ввёл код и положил обе руки на сканер, ожидая, когда раздастся характерный звук, напоминающий звук камертона, и тяжелая дверь откроется. Если бы он ошибся с кодом или система контроля не распознала бы его данных, то тамбур автоматически был бы заблокирован, а стоящего в нем нарушителя вызволила бы только охрана. Вернее, не вызволила, а повязала…
Несмотря на многолетнюю практику, Круглов всегда немного напрягался во время этой процедуры, но сейчас он чувствовал себя совершенно спокойно и даже усмехнулся про себя: «Надо же, и на этот раз все нормально», когда дверь медленно отъехала в сторону, приглашая его войти.
В машинном зале, спиной ко входу, перед семнадцатидюймовым монитором сидел в наушниках программист Евгений Шкирятов. Притопывая ногой в такт льющейся из плеера музыки, он сосредоточенно поглощал бутерброд, судя по запаху – с рыбой, и запивал его кофе прямо из термоса.
Круглова передернуло. Его питерская бабушка очень любила селедочное масло. Она покупала его к праздникам в Елисеевском магазине и заставляла внука пить чай с булкой, щедро намазанной этим маслом. Горячий чай, смешиваясь с селедочным маслом, выделял из него стойкий привкус рыбьего жира, отчего маленький Сережа, не выдерживая такой пытки, выплевывал все изо рта обратно в чашку. За что и был жестоко бит хлопушкой для мух, оставлявшей на его ягодицах красные прямоугольные отметины.
– Опять жрешь, Женька! – хлопнул Круглов Шкирятова по плечу, от чего тот испуганно подскочил. – Ты же на боевом посту!
– Сергей Сергеевич, вы меня напугали! – вставая, сказал программист и предложил: – Угощайтесь!
Но Круглов, снова содрогнувшись от отвращения, отказался.
Пожав плечами, Шкирятов опустился обратно на стул и продолжил трапезу. Несмотря на то, он что был капитаном ФСБ, он так и не научился соблюдать субординацию, относясь с пиететом только к своим компьютерным ящикам. Было ему уже далеко за сорок, хотя на вид он был совершенно неопределенного возраста. Курносое лицо, лопоухость и большие круглые голубые глаза, казавшиеся огромными из-за толстых стекол сильных очков, придавали ему какой-то детский вид. Закончив Баумановское училище, он всю жизнь занимался компьютерами, и еще помнил те времена, когда один компьютер занимал целую комнату.
Семь лет назад Шкирятова порекомендовали к отправке в Озерный, хотя руководство относилось к нему весьма скептически. Он вел слишком замкнутый образ жизни и совершенно не обращал внимания на женщин, как будто страстная увлеченность компьютерами и программированием заменяли ему влюбленность, отчего Шкирятова все и воспринимали, как весьма странного человека. И вот однажды одному из его непосредственных кураторов пришла в голову мысль, что «такой человек не затоскует в малонаселенном и отрезанном от мира объекте», и он предложил отправить Шкирятова в Озерный, где «затосковывание» сотрудников существенно сказывалось на «производительности труда». Так Шкирятов попал на комплекс, где он, как от него и ожидали, моментально прижился, хотя, возможно, что за большим наплывом работы он просто не заметил изменения обстановки. Просиживая перед монитором часами, он мог не спать, не мыться, от него всегда припахивало потом и давно не чистыми ногами, но работал он, как вол.
Круглов несколько раз за свою жизнь сталкивался с такими же одержимыми и сделал для себя вывод, что программист – это вечно грязный, вонючий неряха с безумным взглядом и совершенно съехавшими мозгами. Впрочем, в своем деле Шкирятов был асом. Поселившись в Озерном, он в первые же месяцы проделал титаническую работу, не только наладив компьютерное управление всем «хозяйством» комплекса, но и создав компьютерную базу данных архива комплекса и хранилища ДНК с поисковой системой и другими необходимыми для работы параметрами. Как раз результатами его работы Круглов и хотел сейчас воспользоваться.
– Чего это вы с обходом сегодня так поздно? – спросил его Шкирятов, глянув на часы.
– Да дел было много, – уклончиво ответил Круглов. – Я завтра с Есенией Викторовной улетаю в «головняк» на конференцию.
– Я в курсе, – кивнул Евгений. – У меня здесь, в принципе, все в порядке, можете не беспокоиться. Враг не пройдет!
– Это хорошо, но я все-таки для успокоения совести сам пройдусь, – усмехнувшись, сказал Круглов, и пошел вдоль громоздящейся вокруг аппаратуры, подмигивающей ему разноцветными огоньками.
Нащупав в кармане баллончик с газом, Круглов медленно обошел помещение, а потом незаметно положил баллончик между двух тумб, предварительно активизировав таймер. После чего, не спеша направился к выходу. Хлопнув на ходу Шкирятова по плечу, он попрощался с ним и, выйдя за дверь, плотно прикрыл ее за собой.
Пройдя по коридору в угол, который, как он давно знал, не попадал в поле видимости ни одной из камер слежения, Круглов подождал десять минут, а потом, надев респиратор, вновь вернулся к двери в машинный зал и, набрав код, вошел внутрь.
Шкирятов спал, уронив голову на клавиатуру, отчего на экране монитора полз нескончаемый ручеек из знаков, попавших в «зону давления» его головы. Круглов осторожно вытащил клавиатуру из-под Шкирятова и отодвинул ее в сторону, освобождая часть стола для расслабившегося программиста. После чего, поколдовав у компьютера, он отдал команду произвести двойную очистку воздуха в машинном зале. Когда команда была выполнена, о чем незамедлительно было отрапортовано услужливой программой, Круглов снял респиратор и удалил все следы своего вмешательства в систему очистки воздуха, а также то, что он дважды входил в зал. Потом, осторожно вынув из большого внутреннего кармана пакетик с жестким диском, он разорвал упаковку и направился к суперкомпьютеру. Подключившись к нему и набрав тройные пароли доступа, он просмотрел каталоги и удовлетворенно кивнул: здесь была полностью изложена ППРГСН с именами ученых, участвующих в ее осуществлении за все десятилетия существования комплекса, доклады, описание проведенных работ, перечень лиц, чьи клоны были получены в лабораториях и родильном блоке клиники комплекса, архив и база данных хранилища ДНК с полным досье на каждого донора.
