Причал удалялся; судно шло малым ходом к боновым воротам, а я лежал на мокрой холодной палубе цепного ящика и никак не мог отдышаться. Поднимаясь по цепи до клюза, пришлось отдать последние силы. Грудь ходила ходуном, из глотки рвались хрипы, руки и ноги были ватными.
«Пора сваливать! Иначе будет поздно…» С трудом поднялся и подошел к трапу. На верхней палубе, освещенной прожекторами с надстройки, не было ни единой души. Это не удивило – погрузка закончилась, стояночная вахта сменилась ходовой, большая часть экипажа отправилась отдыхать. В столь поздний час я мог относительно спокойно побродить по трюмным отсекам в поисках достойного убежища. Избегая пятен желтого света, я добрался до ближайшего трапа, спустился на три палубы и приступил к поискам…
Неплохое укромное местечко нашлось поблизости от машинного отделения. Это был склад большеразмерных запчастей для дизелей, генераторов, валов и прочих причиндалов из хозяйства старшего механика. Данные приблуды располагались на огромных металлических стеллажах, высотой метра четыре. Для перемещения махин под потолком был оборудован подвесной кран-балка, а на приваренных к палубе стальных рельсах стояла специальная тележка.
Отыскав ящик с ветошью, я обустроил подобие постели на вершине одного из стеллажей. Затем полностью разделся, развесил рядом для просушки одежду и наконец-то завалился спать. Да, желудок был пуст и настойчиво требовал пищи, но в данный момент мне больше всего хотелось забыться крепким сном.
Даже с огромной погрешностью я не сумел бы определить, сколько времени провел в забытьи. Часов не имелось, корабельных склянок на трюмных палубах не слышно. Проснулся я от острого голода, да и во сне меня одолевали сплошь гастрономические сериалы.
Напялив высохшую одежку, я спустился со стеллажа. Пора вспомнить босоногую юность и что-нибудь украсть. Осторожно выглядываю в коридор. Нижняя палуба пустовала, словно приглашая в опасное путешествие. На миг прикрыв глаза, припоминаю приблизительное расположение жилых палуб, камбуза и кают-компании…
За время службы во «Фрегате» мне довелось побывать на многих типах гражданских судов, и если не изменяла память, все эти объекты располагались в единственной кормовой надстройке. То есть чуть выше той палубы и того отсека, где пришлось заночевать.
Коридор слабо освещался тремя дежурными лампами. Машина гудела справа, стало быть, и трап, ведущий в надстройку, находился там же. Скоренько направляюсь к машине. Напряжение нарастает. Я в любую секунду готов прервать вылазку и юркнуть обратно в склад крупногабаритных запчастей. Вот и трап. Внизу, вероятно, самая нижняя палуба, где обитают одни крысы. Меня интересует пролет, ведущий наверх. Прислушиваюсь… Никого. Начинаю движение. Следующая палуба выглядит чище и светлее.
«Что у нас здесь?» – выглядываю в коридор. Мастерская и несколько подсобных помещений. Не то. Поднимаюсь выше… Жилая палуба с четырехместными каютами для матросов. Здесь следует усилить осмотрительность. Внезапно нос улавливает аппетитный запах жареного лука.
«Ура! Я на верном пути», – шагаю дальше по ступенькам.
Следующая палуба выглядит еще более цивилизованно: блестящий пластик стеновых панелей, чистый линолеум на полу, яркие плафоны ламп дневного света. Да, камбуз определенно где-то здесь! Краем глаза замечаю распахнувшуюся дверцу одного из помещений слева. Успеваю сделать шаг назад и спрятаться в проеме трапа. Шаркающие шаги удаляются по коридору. Выглядываю. Кок! Объемный мужик лет пятидесяти в джинсах, футболке и белом накрахмаленном колпаке тащит в обеих руках сетки с овощами.
Отлично. Кок забрал овощи из склада и несет их на камбуз. Готовлюсь к решающему броску.
Камбуз находился дальше по коридору, и в моем распоряжении имелось секунд шесть-семь. Бесшумно ступая по мягкому линолеуму, подкрадываюсь к раскрытой дверце склада. Жратвы вокруг чуть больше, чем до хрена, однако времени на изучение ассортимента и на обдуманный выбор нет. Хватаю без разбору все, что попадается под руку, и, выскочив в коридор, бегу прочь к трапу…
Улов оказался небогатым и несколько странным. Без приключений спустившись до своей палубы, я вернулся на склад, забрался на «полати» и принялся изучать добычу. Из овощей я украл две сырых картофелины, головку лука и морковку. Из консервов – две банки сайры в масле и две банки говяжьей тушенки. Бонусом стала палка сырокопченой колбасы. Мда-а… Ни хлеба, ни галет, ни сухарей, ни печенья. В задумчивости чешу затылок. Как любой русский человек я не привык обедать без хлебобулочных изделий. Ладно, не до капризов. Надеюсь, на пару дней этого хватит.
Потратив несколько минут на вскрытие банки тушенки и поиски чего-нибудь похожего на ложку, я сызнова забрался на стеллаж и с аппетитом перекусил, за раз уничтожив треть добытых припасов.
Так и потекла моя партизанская жизнь в трюмных отсеках «Николая Макаренко». Днями я отсыпался. По ночам питался и совершал вылазки за водой и провизией. Иногда, если позволяла обстановка, пробирался на верхнюю палубу и определял по звездам курс судна. Несколько дней оно шло в нужном мне восточном направлении – прямиком на Гибралтарский пролив.
Спустя пять суток я стал подумывать о бане или на худой конец об элементарном душе. Тело от соприкосновения со старой ветошью чесалось, бельишко с одеждой настойчиво требовали стирки. Идея нагрянуть в местную баньку была рисковой. Я долго ее обдумывал, прикидывал шансы; ходил на разведку, выясняя точное местоположение цели.
На шестые сутки для долгожданной помывки все было готово. Я выбрал наиболее подходяще время – посреди ночи, между сменами вахт; незаметно добрался до нужной палубы, заперся в душевом отделении и отлично помылся, устроив заодно и постирушку. Затем, натянув на себя лишь плавки, подхватил стопку постиранной одежды и отправился в кладовую кока, ибо запасы провизии подходили к концу. И тут меня ждал сюрприз.
Конечно, я предполагал, что кок замечает регулярные пропажи продуктов. Хороший кок в своей кладовой знает наизусть содержимое каждой полочки, каждого ящичка, каждой коробочки. Да, предполагал, но что с того? Жрать-то все равно хотелось! А потому через день-два совершал новый набег, унося пяток банок консервов, палку колбасы и пару килограммов овощей-фруктов. В общем, засады я исподволь ожидал, но не в самое ближайшее время. А зря.
Задержавшись по заведенной традиции на площадке трапа, я стал поджидать кока. По моим расчетам в данный час он как раз начинал готовить завтрак. Объемный дядька вышел из камбуза минут через пять и, как обычно, направился в кладовой отсек за продуктами. Он спокойно отпер ключом замок, спокойно вошел внутрь. И вскоре появился, нагруженный необходимым набором продуктов. Дверцу он, как всегда, оставил распахнутой.
Я прошмыгнул внутрь, мысленно отсчитывая семь секунд, имевшиеся у меня для совершения очередной кражи. Вдруг на четвертой секунде, когда левая рука уже была занята стопкой консервных банок, а правая тянулась за колбасой, сзади кто-то приставил к моей спине холодный острый предмет.
– Вот ты, шлемазл, и попался! Долго ж ты мне морочил то место, где спина заканчивает свое благородное название, – проскрипел низкий голос. И с нескрываемым удовольствием добавил: – Давненько я выслеживаю ту крысу, шо повадилась в мои закрома. Щаз я сделаю скандал, и тебе станет весело. А ну повернись! Токо очень плавно, шоб не расчесывать мне нервы.
