– Готовятся к старту, – прошипел Ник.
– Надо их остановить, – процедил Морс.
И тут все террористы подошли к пусковой платформе, взялись за нее и начали толкать к воротам. Даже Абу пристроился сбоку и помогал.
– Хотят выкатить ее на улицу, потому что запуск в ангаре невозможен, – сказал Ник.
Маленькие колесики медленно катились по ровному асфальту, и двигать ракету было легко. Абу перестал толкать, отошел в сторону и уселся на ящик. Взял пульт запуска в руку, поднял желтый колпачок, вынул пусковой ключ и вставил его в замочную скважину. Потом вставил второй ключ в другую скважину и поднял красный колпачок. Под ним находилась красная кнопка. Абу ждал, пока его люди докатят ракету до центра двора и развернут в сторону цели.
– Абу, давай поговорим, – наконец обратился к нему Ник. – Может, не надо запускать ракету. Давай попробуем решить эту проблему мирно.
Главарь надменно вскинул брови – мол, кто это там голос подает – повернулся вполоборота к Сергею и посмотрел на него. В свете тусклого монитора его лицо казалось угрожающим.
– Если у тебя есть проблемы, то надо попробовать решить их без человеческих жертв. Что ты хочешь добиться своим терактом?
– Это не теракт, – ответил Абу, – это месть вам за то, что вы предали нас в Ираке. Вы не вступили в войну с Америкой, не защитили своих давних союзников – иракцев и поэтому понесете заслуженное наказание.
– Вступать в войну или не вступать, решает правительство, президент, мы не виноваты в том, что там было принято такое решение, а не иное. Если ты хочешь запустить ракету в Кремль, то это глупо, она очень слабая.
– Нет, я не буду бомбить ни вашего подставного президента, ни правительство марионеток. Я нанесу удар там, где вы его не ждете.
– Где? – спросил Сергей.
– Вы подписали договор с МАГАТЭ о хранении на территории России ядерных отходов с атомных электростанций Европы. Один раз в полгода по территории вашей страны из Франции следует поезд с несколькими сотнями тонн отработанного урана и оружейного плутония. Вагоны бронированные, время следования поезда и его маршрут засекречены, но не для меня. Когда Рокер предложил мне ракету, у меня сразу возник план нанесения удара по этому поезду. Ракета, как ты выразился, слабенькая, и детонация от ее взрыва ядерной реакции не вызовет, но броню вагонов она возьмет. Произойдет их разгерметизация и заражение огромной территории не только России, но и Европы радиоактивными изотопами урана и плутония. Но я придумал еще и вот что. По маршруту движения поезда, вот здесь, – Абу ткнул пальцем в карту местности на мониторе своего ноутбука, – есть большой железнодорожный мост через обмелевшую речку. Если ракета взорвет состав в момент его прохождения по этому мосту, то вагоны упадут в ущелье с тридцатиметровой высоты. Там, под мостом, есть огромный овраг. Вагоны, естественно, не выдержат удара, развалятся, и весь уран, все радиоактивные вещества (а это более тысячи тонн) окажутся на земле и в воде. Вот это будет класс. Чернобыль по сравнению с этим – детский костерчик. – Абу взмахнул руками, и Сергей увидел, как блеснули его глаза.
– Вы сами получите большую дозу радиации, – попытался вразумить зарвавшегося араба Ник. – Вы никак не сможете избежать ее.
Абу с улыбкой взглянул на русского и ответил:
– Мы, шахиды-смертники, готовы умереть. А ты готов? Вы готовы?
Михайлов, Морс и Семенов сидели и молча смотрели на араба. Он для них был воплощением зла, исчадием ада.
– И тебя не интересуют деньги? – спросил Ник после некоторого шока.
– Кого же они не интересуют. Они у меня есть, я миллионер, но терактами я добиваюсь своих моральных и нравственных целей. Я борюсь со злом, воплощением которого для меня являются американцы. Вы – их союзники, значит, тоже мои враги. – Абу усмехнулся.
– Ты же умный человек, я знаю, как сложно научиться так разбираться в ракетах, – сказал Михайлов. Он решил любой ценой тянуть время, чтобы задержать пуск «Двины» и дать возможность Фэду предупредить компетентные органы о готовящейся атаке на поезд с радиоактивными отходами. И наблюдавший за их беседой Фэд использовал этот шанс.
Он, как только услышал про поезд, взял сотовый телефон и позвонил в приемную ФСБ России и подробно рассказал о случившемся. Единственное, о чем он не сказал, так это о месте расположения склада. Но определил квадрат, откуда может быть пущена ракета.
Дубовый служака поблагодарил его за информацию и сказал, что будет проверять ее. Тогда через пару минут Фэд сделал второй телефонный звонок и повторил предупреждение. А Ник тянул время и беседовал с Абу:
– Ты окончил физико-математический факультет МГУ, несколько лет жил в СССР, отлично знаешь русский.
– О, Грэг проболтался… – Абу сразу посерьезнел.
– Ты говорил ему, что любишь Россию и русских. Что же с тобой стало, Абу?
– Со мной ничего такого не стало, а вот с вами… Когда я здесь учился, страна была другой, и вы, русские, были другими. Вы были в конфронтации с США, и я поддерживал вас. Весь мир ополчился на Ирак, а вы помогали строить нашу экономику, города и промышленность. Но сегодня вы на другой стороне. Вы поддались развратному исчадию золотого тельца, позабыли достижения социализма, вы бросились строить капитализм.
Вы сами разрушили свою страну – СССР, превратив великий советский народ в пьяный, проворовавшийся, погрязший в разврате и беззаконии сброд. Американцы своей захватнической войной причинили меньше зла Ираку, чем вы своей перестройкой России. Что же вы наделали…
Абу говорил страстно и красиво, как ярый коммунист.
Но вот он кончил разглагольствовать и перешел к делу. Он замолчал. Снял свой красивый черный пиджак, сложил его и бросил на ящик. Поправил черный галстук на белой рубахе, взял пульт и посмотрел на монитор компьютера.
– Через двадцать минут поезд будет на мосту. – Главарь дотронулся пальцем до красной кнопки, погладил ее и с улыбкой взглянул на Ника, Морса и Семенова. – На Востоке говорят: «Плох тот путник, кто бросает свое тяжкое путешествие на полпути, сворачивает или останавливается. Но хорош тот, кто, несмотря на песчаную бурю, движется вперед и добивается своей цели. Любой ценой».
Террорист положил пульт на ящик, вышел на улицу, взглянул на черное небо и мечтательно произнес:
– Звезд у вас тут мало. У нас их гораздо больше.
Он проверил прибором угол наклона «11-Д», ее направление и остался доволен результатами. Вернулся в ангар, сел на ящик и взглянул на монитор компьютера. Его бойцы сгрудились возле пусковой платформы, стояли в полной темноте, смотрели на звезды и курили.
Абу взглянул на часы, встал и вдруг, вздрогнув, упал грудью на асфальтовый пол. В его спине зияло маленькое пулевое отверстие, из него струей пошла кровь. Белоснежная рубаха моментально стала алой.
Дежуривший у ворот боец увидел падение босса, что-то выкрикнул на арабском и метнулся к нему. Остальные повернули головы и посмотрели в их сторону.
