– Не понял.
– Такие у них шутки.
– Почему же он тебе все с такой легкостью рассказал?
Фарид ответил на этот вопрос, догнав Файзуллу:
– Когда мы вышли из-под водопада, я сказал ему, что мы от Черного сокола и нас нельзя видеть.
– Какого-какого?
– Их группа неделю назад вела бой в ущелье Дех-Сабза. Они напали на несколько караванов, перевозящих оружие, и потом ушли восвояси.
– Сколько легенд ходит об этом отряде!
– И Аза их уважает. Да любой простой дехканин или горожанин готов отдать им последнюю лепешку, разместить тех воинов в своем доме.
– Да ты настоящий психолог. Но сначала сказал, что мы от Ахмад Шаха.
– Так Аза думает, что отряд Черного сокола подчиняется Масуду.
– А кому?
– Много будешь знать, быстро состаришься.
– Так ты ему врал, чтобы потом отпустить этого душмана живым?
– Нет, я хотел попросить тебя, чтобы ты свернул ему напоследок голову. Вас же этому учили?
– Да хватит злиться, – остерег Фарида Федор. – А о чем ты разговаривал с тем корреспондентом?
– Об одном из его коллег, только не из Пакистана, а из Америки.
– Зачем?
– Скоро об этом узнаешь. Ускоряй шаг, а то уже начинает светать…
Асадулла
– Мы здесь, как на блюдечке, всем видны, и кто хочет нас попробует, как чай, – Файзулла подвинул на край камня автомат.
Да, Федор понимал, что каждое слово, произнесенное им сейчас, имеет свой вес. И независимо, хорошо ли его подчиненные знают русский язык или плохо, но все они, и именно сейчас, отлично понимают значение каждого его слова.
– Душман, взятый в плен, был ночью нашим проводником и привел нас к Бараньей голове, – Файзулла посмотрел на Айвана. – Вы понимаете? Именно к проходу из ущелья сюда. Он знает, что мы шли к ним от Торака. Он догадывался, что мы нанесли удар по группе Саадр ад-Дина.
– Мы были в афганской одежде, как моджахеды Торака, – сказал Айван.
– А чем его воины отличаются от воинов Саадр ад-Дина? – задал ему вопрос Файзулла.
– Мы оставили им нож Торака.
– А они его нашли? Они догадались, чей он? Вы поймите, это простые крестьяне, которых с силой заставили служить своим хозяевам. И что они находят ценное, то прячут это для себя, так как считают это своим приобретением, своим бакшишем.
– Да, да, я согласен с кэпом, – поднялся Фарид и, вытащив из-под полы рубашки нож, положил его на камень, стоявший посередине пещеры. – Это тот самый нож Торака, который вы оставили после боя, Айван. Посмотрите, тот? – и, вытащив из ножен кинжал, он прочитал надпись: – «Асадулла». Это означает «Лев Аллаха».
Услышав это, Айван встал и развел руками, мол, он ничего не может понять. Ведь он сам оставлял его на камне, на виду, чтобы душманы его сразу нашли.
– Они нашли и спрятали, а не понесли его своему командиру, – сказал Фарид.
– Как это все произошло? – у Айвана покраснели глаза.
– Он висел на ремне у проводника.
– Да разве с такой дисциплиной они выиграют эту войну, – взревел Айван.
– После монголов больше их никто и не победил, – поставил точку сказанному Фарид.
– Бляха! – стукнул рукой по камню Файзулла. – Срочно нужно разработать новую операцию, – и, исподлобья посмотрев на собравшихся бойцов, сказал: – Готовьтесь! Айван, Фарид, Матас, останьтесь. Остальные свободны.
Мальчонка, сидевший у входа, не вышел из пещеры, остался с ними. Он не понимал русского языка, но он хорошо понимал мимику, выражения губ, значение взгляда. Если он видел на лице выражение злости, то пугался, если добрую улыбку – улыбался, а если лицо выражало внимание, то всеми силами пытался понять, о чем говорит человек. Надо отдать должное, несмотря на свои двенадцать лет, он был уже неплохим психологом.
– Айван, как бача? – спросил Файзулла.
– Молодец. Два раза показывал мину.
– Вот как!
– У него зоркий глаз. Первым увидел пулемет, – продолжил Айван. – Когда мы нашли группу душманов, стрелял по ним. Их было четырнадцать человек. Двух он убил сам.
– Всех уничтожили?
– Нет. Начали отходить, потому что создавалось такое впечатление, что они нас втягивали в бой, отвлекали от основных сил, давая им обойти нас с тыла.
– И как моджахеды Саадр ад-Дина поняли, что вы от Торака?
– Больше некому ему противостоять здесь. Люди из кишлака побоялись бы так далеко влезать в его владения и противостоять сильному командиру.
– Понятно, – кивнул Файзулла. – Только душман нам сказал, что это мы обстреляли их, а не люди Торака. Значит, так мыслят все. И не думаю, что Саадр ад-Дин знает что-то о повадках Торака, как и тот о его. Они слепы друг к другу, у них разные хозяева. Поэтому наша задача – столкнуть их между собой, хорошо разозлив друг против друга, подставив одному из них воина врага. Понимаете? Живого, который подтвердит, что да, я воин Торака или Саадр ад-Дина. Как это сделать?
– Бача нужно послать в кишлак, в который ушли остальные люди Саадра, – предложил Айван.
– Мысль хорошая, – согласился Файзулла, посмотрел на мальчишку и, улыбнувшись, моргнул ему.
А мальцу этого и хватило, он тут же вскочил с пола и, подбежав к командиру, обнял его, сказав: «Кэп!»
– Молодец! – сказал Файзулла и приобнял пацаненка. – Фарид, поговори с Фархадом, сможет ли он нам помочь, сходить в кишлак Калахаким и что-нибудь узнать о воинах Торака. Может, об их лагере, или в каких домах они живут. Может, еще что-то.
Фарид кивнул и, подав руку маленькому Фархаду, вывел его из пещеры.
– Айван, если все получится, то с ним пойдет только Фарид. Он знает язык, он восточный человек, – Файзулла смотрел в глаза Айвану. – Ты можешь их проводить до ущелья, но ты не сможешь быть скрытным, как Усса. Он маленький, быстрый, как куница, он сапер. Поэтому его можно направить туда для помощи.
– Я все понимаю, кэп, – приложил руку к сердцу Айван. – Фарид, Усса умный, я им доверяю. Пусть идут. И еще, – поднял руку Айван. – Мы нашли склад с консервами, взяли три мешка.
– Рюкзака? – невольно переспросил Файзулла.
– Да, рюкзака, кэп. Там много патронов, автоматов. Есть книги, язык восточный, но по картинкам понял, там партизанские книги. Разъяснения, как мины ставить, как рыть окопы, как лечить раненого.
– Ты доверяешь Азизу? – перебил Айвана Файзулла. – Он не предаст нас?
Над этим вопросом Айван призадумался, а потом сказал:
– У мальчика чистая душа, кэп. Он за добро делает добро. Душманы убили его родителей, кэп. Мы ему стали отцами. Он не предаст нас.
